Соне здесь не нравилось. Внимательно изучая документы, ей с трудом представлялось, как маленькая и хрупкая девушка, которая несколько месяцев назад стала матерью и ещё шаталась от ветра, может толкнуть полного, высокого мужчину в два с половиной раза больше себя. Копая дальше, София внимательно изучила документы няни, уроженки Саранской области, 1958 года рождения. Она позвонила бывшему одногруппнику в Саранск и попросила «пробить» человека. Получив ответ, София уже бегом бежала к своему начальству.
Людмилу освободили на следующий день, а Галину Феофановну арестовали по обвинению в убийстве, как соучастника.
Согласно документам, которые получила Соня, сын Галины Феофановны был игроком в азартные игры. Долги всему Саранску и Саранской области заставили мать продать свою квартиру и поехать на заработки в Москву. Ещё в Саранске сын просил прощения и подсказал матери, что его друзья из Москвы готовы закрыть все денежные долги и выкупить многострадальную квартиру обратно, с условием, что мать устроится няней в семью очень богатого и влиятельного человека. Все, что нужно делать – это время от времени собирать информацию о хозяине, политике С. Ей было подготовлено блестящее резюме с поддельными номерами телефонов бывшим работодателей. Якобы случайно Галина Феофановна узнала через соседей, что Людмиле требуется няня и позвонила ей в дверь. Молодая мама с синяками под глазами смотрела на няню , как на божий дар и божий перст. Позвонив по указанным в резюме номерам, она получила прекраснейшие рекомендации, даже не догадываясь, что на телефонах сидят подставные утки. Муж С. спросил Людмилу, хорошо ли она проверила человека, но тихая, забитая женщина из глубинки перестала вызывать какие-либо подозрения. Соня также узнала, что за последний месяц сын няни выкупил проигранную квартиру обратно, закрыл долги и ездит по Саранску на добротной Инфинити. Получив фото с камеры наблюдения из ресторана, где сын проводил больше всего времени, Соня узнала одного из помощников московского депутата, Н., который люто ненавидел С. за то, что тот обвинил Н. в причастности к захвату нефтекомбината в Сибири. С. кричал, что у него есть доказательства, депутат Н. связан с рейдерским захватом золотой жилы.
Схватив фото и отчет одногруппника из Саранска, она побежала к начальству. Потом в ходе расследования выяснилось, что сын няни в момент преступления находился в Москве, о чем свидетельствуют записи по камерам на автовокзале и на железнодорожной станции. Повторный осмотр места преступления и прилегающей территории дал результат. Около дома была обнаружена грязная и промокшая визитка саранского ресторана.
На допросе парень признался, что помимо увлечения азартными играми, он увлёкся наркотиками. Оплачивать дозы без посторонней помощи он уже не смог, поэтому делал для нехороших людей разные поручения. Одним из поручений было проникнуть в семью политика С. и выкрасть какие-то бумажки. Люди из Москвы встретились с ним и посулили столько денег, что хватит на дозы до конца жизни.
Он заставил мать устроиться на работу и поселиться в семье. А через несколько месяцев, когда С. готов был обнародовать компромат, сын няни получает приказ убрать его любой ценой. Соврав матери, что он собирается лишь украсть пару бумажек, он проникает в дом через окно, заботливо открытое Галиной Феофановной. Выскочив в коридор и не ожидая, что увидит хозяина мертвым, няня обвинила хозяйку Людмилу, хотя точно знала чьих это рук дело.
Развязав этот узел перед Новым годом, Соня получила повышение. Начальство было довольно молодой сотрудницей. Теперь на лекции рыжего, молодого и прекрасного прокурора студенты бежали толпами.
Соня шла со станции метро Маяковская холодная и голодная. Сезон мотоциклов в Москве очень короток, а на машину она пока не заработала. Декабрь не радовал Новогодним настроением. Мокрая, мерзкая жижа под ногами неприятно чавкала. Ветер проникал в кости и в кожу, стараясь остудить навсегда. Надо машину в кредит взять, пробормотала девушка, выходя из лифта и готовя ключи от двери замерзшими пальцами. Последнее, что помнила Соня – это пакет, который двое неизвестных натягивали ей на голову.
Очнувшись в больнице, девушка увидела рыдающую маму и своего лучшего друга, который работал в милиции.
– Сонечка! – Мама кинулась к дочери и не могла сдержать слезы.
– Мам, – прохрипела Соня и замолчала. Боль ножом пронзила горло, как-будто, кто-то налил туда раскалённый свинец и засунул работающий миксер.
– Тамара Владимировна, позовите нашего лечащего, пожалуйста. – ласково сказал Толик.
Как только мама вышла, Анатолий нагнулся над подругой и прошептал:
– Сонька, дура, тебя чуть не завалили. На хрена ты под Н. копаешь? Немедленно закрывай дело. Если бы не сосед, мы бы сейчас водку с твоей мамой за твою упокоенную душу пили. Твой сосед, подполковник милиции, случайно вышел на площадку, поскольку увидел из окна, что кто-то пытается вскрыть его машину. Взяв с собой пистолет, он открыл дверь и увидел, что тебя бесшумно душат возле мусоропровода. В одного он стрельнул, а второй успел убежать по лестнице и скрыться. Сейчас пытаемся понять, кто заказчик. Раненый нападавший сейчас в больнице, рана не смертельная, но серьёзная, аккурат в грудь. Как оклемается, начнём допрос. Глаза Сони вылезали из орбит. Ее душили, напали, пакет на голове. Неужели из-за расследования? После раскрытого дела С. она аккуратно начала тянуть за ниточку, освобожденная Людмила пообещала ей полное содействие и полную конфиденциальность, если виновные в смерти мужа будут наказаны. Получив копии документов, Соня поняла, что дело действительно серьезное, при захвате сибирского нефтяного комбината был убит глава совета директор, убийцу не нашли. Состав совета поменялся. Одним из членов совета директоров стал родной брат Н. взявший девичью фамилию матери. Это последнее, что раскрыла Соня перед нападением. Уже неделю она валялась на койке, читала газеты, книги и маялась дурью. Толик приходил часто и приносил новости. Заявление в милицию с его помощью было составлено, но движения и работы по нему явно не было. В очередной раз Толик появился со скорбным лицом: – Подозреваемый мертв. – пробурчал он.
– Как?! – Соня ахнула и привстала с больничной койки.
– Оказалось, что у него сильная аллергия на один из восстанавливающих препаратов. Медсестра сейчас пишет объяснительную, причинение смерти по неосторожности. Наверное, условка.
– Погоди, какая медсестра? Какая условка? Ведь он, как и я, лежит неделю и аллергия появилась только сейчас?
Соня шипела в ярости и бессилии. Она понимала, что свидетелей заказчика убирают, чтобы не рисковать. Мирно и тихо. Не привлекая внимания, спустя неделю.
– Софик, закрой дело. Сейчас тебя сосед спас, а в следующий раз? А мама? Ты о ней подумала?
Соня вышла из больницы через три недели. Дело с захватом нефтянки и причастностью Н. она закрыла. Перед Людмилой она честно призналась, что боится за жизнь матери. Людмила понимающе кивала и плакала, она переживала, что из-за
