отразил щитом какое-то заклинание. Незнакомое, но явно не доброе. От второго спрятался за столом, и оно грохнуло в стену, оставив черное маслянистое пятно. Дарис прокричал скороговоркой: — Дай я все объясню, а потом продолжишь меня убивать, если захочешь!
Авелена остановилась и скрестила руки на груди, которая бурно вздымалась от гнева. Дарис поднялся из-за стола, убрал щит, поднял руки в мирном жесте.
— Авелена, прошу тебя. Дай мне возможность все исправить. Кстати, канализацию делают, я внуши… кхм, я попросил мастеров работать на совесть и закончить все до пятницы. Аран говорит, что до субботы мы успеем восстановить деревья. Солнышко, твоя “Сказка” будет такой же, как прежде. Ты дашь нам список растений и хотя бы примерный план, где они росли?
Авелена опустила руки.
— Как ты сказал? — выдохнула она.
— Нам с Араном нужно знать, что и где сажать.
— Моя “Сказка”?
— Ну, хорошо, твоя и Розы… Солнышко, мы теряем время. Давай сядем, поедим и займемся делом.
Авелена так и сделала. Села, нет, рухнула на стул, хорошо, что он сзади стоял. О, Великое древо, как же стыдно… Она чуть не покалечила того, кто собирался ей помочь. Хотя, почему собирался! Уже начал помогать! “Твоя “Сказка”, твоя и Розы,” — сказал он…
Дарис просиял и в одно мгновенье накрыл стол. Горячий, ароматный чай, полная тарелка оладьев, мед и сметана. В дверь тихонько постучали. Дарис вышел в прихожую и кого-то впустил. Авелена, как во сне, смотрела на двух мужчин в форме, которые уважительно кланялись ей.
— Добрый день, госпожа Бешту, уже проснулись? Как себя чувствуете? Вам нужно подписать протокол, — сказал тот, что выглядел постарше, когда они подошли к ней.
А, ну хоть с этим ясно. Штраф за ведьмин круг, то есть портал, в черте городе. Авелена взяла протянутые бумаги и принялась глазами искать сумму. Сумма не находилась. Она сосредоточилась. Буквы стали складываться в слова, слова в фразы. Что? Она свидетель по делу о покушении на жизнь господина Дариса Этерона? “Подтверждаю, что портал был вызван необходимостью предотвратить….”
— А вы молодец, госпожа Бешту. Потушить ведьмовской огонь на такой площади в одиночку, надо же… А здания как защитили. Вас бы к нам на службу, вот бы мы зажили, — мечтательно прищурился полицейский.
Авелена два раза перечитала протокол, который гласил, что портал она открыла в силу экстренных обстоятельств с целью спасения жизни людей, поэтому никакой штраф ей не грозит, подписала его и отдала стражам порядка.
— На сегодня все, госпожа Бешту. Следователь вас позже вызовет. Ну, и на суд сходить придется. Еще раз наше вам уважение, очень рады знакомству, — откланялись полицейские.
— Авелена, завтрак, — раздался голос Дариса Этерона.
Авелена подпрыгнула и уставилась на протянутый ей оладушек в меду. Оладушек! Она в него проклятиями кидалась, а он кормит ее оладушками? Ладно проклятия, она его голым видела, а он ей оладушек??? Что за человек… То есть дракон… А что это он такое про деревья сказал… Что значит, “восстановить до субботы”?
— Простите, вы что-то говорили про деревья? — хрипло спросила Авелена.
Дарис закатил глаза и закрыл лицо рукой. Они снова на “вы”, значит, убивать его больше не будут, но почему-то его это не радовало.
— Говорил. Нам придется хорошенько потрудиться, а для этого нужны силы. — Дарис помахал перед носом Авелены вилкой, с наколотым на нее оладиком. В другой руке он держал тарелку, на которую с оладика капал душистый, свежий мед.
Девушка наклонилась и, не отрывая взгляда от темно-фиолетовых глаз напротив, откусила кусочек. Прожевала, облизала с губ мед…
— М-м-м… Как же вкусно! — сказала она и прикрыла веки от удовольствия.
Авелена отобрала у застывшего с открытым ртом мужчины тарелку, вилку с надкусанным оладиком и принялась жадно есть. Оладушки на блюде стремительно таяли. Дарис Этерон несколько раз глубоко вздохнул, выпил махом чашку чая и тоже стал завтракать.
Если бы не долги, Авелена тут же влюбилась бы в этого мужчину. То есть в дракона. Пока она спала, Дарис Этерон поднял на ноги полицию, получил записи всех доступных камер видеонаблюдения, подал заявление о покушении на его жизнь — “я разминулся с огнем на какие-то минуты” — и придумал, как вернуть “Сказке” прежний вид.
Аран Дангар объяснил свой невероятный план. Роза сказала, что сможет помочь установить связь с астральными телами деревьев, которые, оказывается, остались живы. Как только прибыли драконы Ордена Этеронов, вся команда принялась за дело. Пока они восстанавливали деревья, Авелена вместе с рабочими, нанятыми Дарисом, очищала территорию. В кои-то веки она радовалась, что в совершенстве освоила не только боевые заклинания, но и свою нелюбимую бытовую магию. Сосредоточившись, она отделяла черную золу от почвы и лепила из нее комки, которые вывозили в мусор. Золу от обычного пожара можно было запахать в землю — пошла бы на пользу, но ведьмовской огонь оставлял после себя очень вредный след. Если не убрать, как следует, на этом месте ничего не вырастет.
После обеда еще раз приезжала полиция. Стражи сообщили Дарису, что под доказательствами с камер наблюдения, Эверия Сантан созналась в поджоге и заявила, что ее заставила Джиана Конто. Один из полицейских на ходу ел пирожок, и Авелена с ужасом вспомнила, что покормила всех, кроме мастеров, которые с самого утра усердно переделывали канализацию. Она помчалась к ним звать на кухню, но они категорически отказывались, заявляя, что должны работать на совесть и закончить все в срок. Чтобы покормить их, пришлось идти за Дарисом. За Дарисом, с которым она все-таки перешла на ты, и который убедил ее, что расходы на восстановление парка, ему компенсируют семьи Конто и Сантан. Поэтому Авелена может расслабиться и забыть о деньгах.
Она расслабилась, но о деньгах забыть не не могла. Спасибо маменьке и папеньке за вбитый голову запрет брать в долг. Она и так переживала из-за кредитов, а пожар усилил ее тревожность стократно. Перед тем, как брать ссуду, Авелена рассчитала выплату долга с учетом своего заработка и текущих расходов, но забыла о непредвиденных обстоятельствах. В течение дня работа отвлекала ее, но наступил вечер, и девушку начало трясти. Что, если случится еще что-нибудь? Дарису Этерону не пришлось уговаривать ее — перед сном она сама выпила сонное зелье. Ох, если бы знала, что долги будут так давить на нее, никакой “Сказки” и в помине бы не было! Кстати о долгах. Весь день она
