Т. Б. Да, чтобы не заблуждаться, надо видеть, что с человеком в данный момент происходит. Множество проблем в семейной жизни, если не сказать вообще проблем в отношениях, происходит от непонимания и вытекающих из него недоразумений.
М. К. Хорошо, вот смотрите, что вы сказали, если я верно поняла. Что эти свитки с правилами, которые хранятся у каждого за пазухой по отдельности, нужно вынуть и показать другому, проверить, он согласен? Он тоже так думает? А еще лучше и вовсе порвать и написать этот свиток в две руки. Так?
Т. Б. Конечно, эти свитки надо сличить. Выяснить, где расхождения. А там, где расхождений нет, надо подумать, действительно ли этих правил надо придерживаться. Потому что правила эти попали в наши головы задолго до того, как мы стали взрослыми.
И взяты они из тех семейных систем, в которых люди выросли.
М. К. Или религиозных.
Т. Б. Да. Значит, нужно две вещи: сличить и выработать новые, приемлемые уже для обоих, общие правила.
М. К. Но стоп! Это если они могут договориться… Например, пункт номер один, пусть это будет какая-нибудь чудовищная ерунда, впрочем, заполняющая нашу жизнь. Один считает: «ходим за покупками в воскресенье», а другой: «ходим по субботам!». Нет, по воскресеньям, в субботу слишком много народу! Нет, по субботам, воскресенье лучше посвятить прогулкам, походам в кино и в гости! И так на каждом шагу. Несовпадения. И каждый прав. И что? Как договориться без взаимных уступок?
Т. Б. Да я вовсе не против уступок. Без них, конечно, невозможно. Это, как говорят математики, – условие необходимое, но не достаточное. Но даже если кто-то уступил, и они «договорились», что ходят в супермаркет по воскресеньям, то на этом все может не закончиться. И возникнут новые преткновения. А когда ходим? Утром или после обеда? Что покупаем? Строго по списку или что приглянется? И так далее. И если у людей нет внутренней ценности того, что называется лад, а есть другая ценность – чтоб было по-моему, то столкновения и «бодание» будут неизбежны.
М. К. Хорошо, составили список. Хотя само по себе мне это напоминает один знаменитый роман, там тоже все отношения были очень четко прописаны. «Что делать?» я имею в виду. Уморительное чтение. Но пусть, решили, что делать, а потом применили это к жизни исходя из теории, изложенной в той же книге, теории разумного эгоизма, согласно которой человеку следует делать только то, что ему выгодно, а выгодно ему, считает Чернышевский, то, что ему полезно. Достоевский ему возражал, утверждая, что даже если человек точно знает, что ему полезно (например, не грешить, не нарушать заповеди, добавлю от себя – не пить, не курить и дома бывать), он отчего-то постоянно делает наоборот, назло всем и себе. Природа человеческая прихотлива, отчасти извращена. Я хочу сказать, что даже когда свитки сличены, правила составлены и оба их составителя признали их разумность, начинаются нарушения. «Мы же договаривались!» – будет кричать один. «Вовсе не о том!» – будет удивляться другой.
Т. Б. Знаете, я согласна и с Чернышевским, и с Достоевским, как ни странно, одновременно. Человек, конечно, точно знает – нутром, – в чем его выгода. А вот на пользу ли ему эта выгода, не так легко определить. Считается, что пить, курить, есть жирную пищу или, наоборот, голодать не полезно. Однако сплошь и рядом мы видим, что все эти вредные вещи могут принести ситуативную пользу. Например, голод необходим для лечения некоторых заболеваний, водка может снять напряжение после стресса или предотвратить простуду, если человек сильно замерз. Можно сказать, что человек – это такая энергетическая система, которая, как все системы, стремится к равновесию. Мы узнаем о нарушении равновесия в системе по наличию у нас желаний. Человек всё время чего-то хочет. Причем одновременно нескольких вещей. Различные желания толкают человека одновременно в разных направлениях, и это может причинять значительные неудобства. Некоторые потребности человек может удовлетворить сразу и непосредственно, а некоторые должны ждать своего часа. Есть и такие, которые человек удовлетворить не может, если у него есть запреты – религиозные, моральные, социальные или сценарные, полученные им от родителей.
Поскольку удовлетворить все желания невозможно, человек стремится снять сильнейшее из своих напряжений или то, которое возможно в данный момент. Это для него благо или нет? С точки зрения энергетической системы – благо. Потому что это снижает уровень напряжения, делает его переносимым. А с точки зрения пользы, добра или зла – очень по-разному.
То, о чем говорит Достоевский, – когда человек делает то, что с точки зрения здравого смысла ему не полезно, – есть действие, направленное на снижение напряжения. И это неразумное действие – единственно возможное для него в данных обстоятельствах. Можете мне поверить! Человек знает о себе не всё, в том числе и о своих скрытых потребностях. И может искренне желать очевидно полезного, стремиться соблюсти некую заповедь, которая на уровне сознания ему важна, но напряжение, вызываемое скрытой неудовлетворенной потребностью, будет настоятельно требовать разрядки. И когда это напряжение уже нельзя будет сдерживать, он совершит то самое «вредное», неразумное действие, которое только и может снять его сильнейшее беспокойство.
Если человек не осознает, какие силы в нем действуют, «править бал» может любая бессознательная потребность. Человека несет. Он ощущает себя невольником. Он может очень переживать, что опять не устоял – опять сел за карточный столик, опять напился, опять накричал на ребенка… Давать себе зарок никогда больше так не поступать. Но когда неосознаваемая потребность опять достигнет пика своего напряжения, всё повторится.
Поэтому – познай самого себя!
3. Познание себя
М. К. В последнее время для меня нет ничего ближе этих слов. Познай самого себя. Ты себя не знаешь, дурачок! Но для многих, да и для меня много лет, это звучало как отвлеченный, непонятный афоризм. И что же надо делать, чтобы познать себя? Когда мужчина познает женщину, мы знаем, что он с ней делает. А себя-то как познать?
Т. Б. А что он с ней делает?
М. К. Он ее обнимает. Целует. Смотрит на ее реакции. Так он ее познает. В таком самом последнем, самом глубоком смысле этого слова. С помощью ворот, сквозь которые люди проходят, чтобы друг друга познать. А с собой как быть?
Т. Б. Ну, давайте на этом задержимся. Вот он целует женщину, смотрит на ее реакцию…
М. К. Это в идеале, конечно…
Т. Б. Ну, если смотрит – значит, у него есть возможность и себя познать. Почему? Если женщина не скрывает своих чувств, то есть не обманывает его, и он видит, например, что она уклоняется от поцелуя, он может задаться вопросом: почему она отворачивается? Что в ней происходит? Я это вызвал? И чем именно? И если он допускает, что ее проявления могут быть реакцией на его действия, он может свои действия, а значит, себя, увидеть. А если игнорирует ее реакции, он никого не познаёт – ни себя, ни женщину…
М. К. Вы сказали ужасно любопытную вещь, что человек познает себя, когда познает другого.
Т. Б. Ну, это еще Маркс сказал что-то подобное, а задолго до него – другие философы…
М. К. То есть способ познать себя – вступить в соприкосновение с другим человеком. Любое. Не обязательно с ним целоваться.
Т. Б. Да. Поэтому отношения вообще, а не только супружеские, их качество и удовлетворенность ими зависят от способности понимать того, с кем общаешься. А для этого нужно видеть реакции другого и задаваться вопросом – то, что я вижу, это результат моих действий? И чтобы не ошибиться, надо не домысливать, а проверять, правильно ли я вижу и понимаю ситуацию. Спрашивать – а что ты почувствовал, когда я сделала вот так? И это такая простая вещь, что остается только удивляться, почему так мало людей это делает…
М. К. Понятно вместе с тем, что такое чуткое, глубокое узнавание друг друга – процесс. Долгий, многолетний. И все же в какой-то момент неизбежно возникает ощущение: ты уже так ее (его) познал, что дальше некуда. Почти всем живущим в семье оно знакомо. Кажется, ты уже не просто хорошо знаешь этого человека, так, что каждую его реакцию можешь предсказать, ты видишь и его потолок, его ограниченность. И понимаешь, что вот в этом он уже не изменится никогда, и в этом нет, а в этом, видимо, будет становиться только хуже. И это еще одно неизбежное потрясение, которые испытывают все, кто идет вместе долго. Иногда это происходит синхронно, иногда он испытывает подобное раньше, чем она. Или наоборот. Не так давно я стала свидетелем одного разговора. Один человек, искушенный и уже не молодой, сказал женщине лет тридцати, которая была замужем около семи лет, про ее мужа: «Да ты же пролистала его как книжку, тебе просто нечего с ним делать». Меня передернуло. Во-первых, это бесконечно безжалостно прозвучало, но во-вторых… это было похоже на правду в том конкретном случае. Как же быть, когда книжка пролистана до конца? Искать второй том? А если нет никакого второго тома…
