— Чудесный запах, — заметил Грауман, растянув лицо в добродушно-хитрой улыбке. — Вы всегда готовите дома?
Она проводила комиссара в комнату.
— Иногда, — сказала фрейлейн Лангнер. — Что вы от меня хотите? Прошлой ночью ваш ассистент достаточно долго мотал меня.
— К чему употреблять такие резкие выражения? — возразил Грауман, внимательно осматривая комнату.
— Вы меня пришли учить? — спросила фрейлейн Лангнер.
Грауман, почувствовав к себе враждебность, решил не обострять обстановку и уступить.
— Иной раз после допроса на ум приходит еще пара вопросов. Знаете, не торопясь все обдумаешь и… — Он запнулся.
Фрейлейн Лангнер, сидевшая напротив него в кресле, закинула ногу на ногу, полы ее халата разошлись, и из-под него выглянула юбка.
Девушка перехватила взгляд комиссара и смущенно запахнула халат.
— Что «и»? — спросила она спокойно.
— Возникает необходимость снова разыскать ту милую очаровательную девушку. — Комиссар поднял голову и принюхался. — Мне кажется, ваш ужин подгорает, — неожиданно сказал он.
— О Боже! — воскликнула фрейлейн Лангнер. — Надо было убавить огонь. — Она бросилась в кухню, выключила газ и открыла окно.
Грауман не спеша последовал за ней.
— Вероятно, вы задумали приготовить кулинарный шедевр? — полюбопытствовал он.
— Обыкновенный гуляш, — ответила она, не скрывая дурного настроения.
— Вам следует переложить этот гуляш в другую кастрюльку, чтобы немного отбить запах горелого, — беззаботно наставлял Грауман, для которого, казалось, не было сейчас ничего важнее, чем спасение ужина.
Фрейлейн Лангнер открыла буфет, чтобы достать кастрюлю. Грауман не умышленно, а больше по профессиональной привычке заглянул через ее плечо и увидел две тарелки с гуляшом.
— О-о, — протянул комиссар, — да тут уже все приготовлено, подгорели только жалкие крохи. Это круто меняет дело.
Девушка вздрогнула и съежилась.
Грауман выскочил из кухни и распахнул платяной шкаф.
— Нет, — со страхом закричала фрейлейн Лангнер, — нет! — Она загородила Грауману дорогу, но тот приподнял ее и насильно усадил на диван. Закрыв лицо руками, она разрыдалась.
Комиссар сделал два-три шага и очутился в ванной, заслонив собой весь дверной проем. Девушка хотела крикнуть, но не могла, ком застрял у нее в горле.
Грауман ринулся обратно в кухню, окно в которой было широко распахнуто. Он перегнулся через подоконник и увидел, что кассир поднимается на ноги, а возле него лежит скрюченный Балмейстер. Комиссар выхватил пистолет, но полицейский агент уже вскочил на ноги и ударил кассира кулаком по голове. Корф мешком повалился на землю. Неожиданно ему под руку попался камень. В ярости он бросил его в Балмейстера, поднялся и скрылся за углом дома.
Грауман сбежал вниз по лестнице, поискал Лауфера в доме номер пять, но не нашел и вернулся в пансион.
— Переоденьтесь, — приказал комиссар фрейлейн Лангнер. — Поедете со мной в управление. Похоже, вас рано освободили.
Не проронив ни слова, Кристина прошла с ним к машине. Шофер сообщил, что видел новичка, который преследовал какого-то парня.
Лауфер тоже это заметил. Уверенный, что Грауман задержит фрейлейн Лангнер, он бросился беглецу наперерез, но тот свернул в сторону новых домов и исчез на стройплощадке.
Балмейстер и Лауфер попытались уговорить спрятавшегося кассира сдаться, затем прочесали местность. Однако их затея оказалась бесплодной. На стройке, с ее машинами и механизмами, бараками и штабелями всевозможных материалов, было где укрыться беглецу. Кассир будто сквозь землю провалился.
— Оставайся на месте, — приказал Лауфер новичку, — а я заберусь на сарай, оттуда обзор получше.
Кассир осторожно прокрался вдоль стены строящегося дома и шмыгнул за угол. Лауфер сверху не видел его, поскольку их разделял склад.
— Вот он! — крикнул снизу Балмейстер и устремился за кассиром. Но тот, использовав преимущество в расстоянии, описал дугу вокруг склада стройматериалов и нырнул в железобетонную трубу.
— Стой! — заорал ему Балмейстер. — Или я буду стрелять!
Но все его потуги были напрасными, поскольку кассир видел из своего укрытия, что полицейский горланил совсем в другую сторону.
— Полезай на кран, — крикнул новичок Лауферу, — Как только увидишь этого парня, стреляй!
Кассир понимал, что его все равно обнаружат, если он не вырвется из западни, в которую попал сам. Пока он следил, как темная фигура карабкалась на башенный кран и замерла на первой площадке, другой агент пропал из его поля зрения. Судя по всему, он сменил место наблюдения. Тревожная тишина установилась на стройке. Чем дольше кассир, скорчившись, сидел в бетонной трубе, тем большее уныние его охватывало.
Он высунул наружу голову и, услышав тихие, вкрадчивые шаги, забрался поглубже. Темная фигура закрыла отверстие. Кассир затаил дыхание. Фигура исчезла.
И тут в голову Корфа пришла простая мысль: у трубопровода должен быть другой конец. Он на ощупь двинулся в темноту, пока наконец впереди не забрезжил слабый свет. Кассир пополз быстрее и, выкарабкавшись из трубы, очутился на другом краю стройки.
Он успел догнать автобус, запрыгнул в него и решил, что спасен. Но он не видел, как Лауфер, заметивший его с башенного крана, и Балмейстер остановили случайную машину И пустились в погоню. Корф был потрясен, когда, сойдя с автобуса на конечной остановке в Груневальде, увидел, что его поджидают полицейские агенты.
Водитель машины предложил подвезти полицейских и арестованного до управления. Кассир сжался в комок на заднем сиденье.
— Вам не придется долго допрашивать меня, — неожиданно сказал он, — я этим сыт по горло, вы меня доконали. — И до конца пути он не произнес больше ни слова.
Они прибыли в полицейское управление раньше Граумана, который должен был привезти арестованную фрейлейн Лангнер. Но по дороге комиссар решил заехать в казино «Лотос».
Он вошел в игорный зал в тот момент, когда Шнель сделал довольно крупную ставку на красное. Со своего места Грауман видел, как шарик в рулетке остановился на черном. К полицейскому агенту потихоньку приблизился Зоннмайер. Он нагнулся к нему, что-то прошептал. Шнель снова сделал ставку и снова проиграл. Лицо Зоннмайера вытянулось от огорчения, он стал в чем-то уверять полицейского, но тот, очевидно, ответил ему грубостью. Управляющий казино нахмурился и подошел к здоровенному детине, стоявшему возле дверей. Короткий знак, и громила во фраке и белых перчатках медленно двинулся к Шнелю и мощным торсом начал оттирать его от игорного стола. Тот попытался протестовать, но напрасно. Колосс усилил натиск. Зоннмайер, стоявший неподалеку от двери, с улыбкой наблюдал за этим представлением.
Грауман неслышно приблизился сзади и тихо сказал управляющему казино:
— Мне кажется, нам следует опустить занавес.
Зоннмайер обернулся, улыбка сошла с его лица.
— Скажите своему человеку, чтобы он прекратил это ристалище, — строго приказал комиссар.
Зоннмайер подал знак верзиле. В этот момент Шнель заметил комиссара и покраснел до корней волос.
— Вы, наверное, убедились, — заметил управляющему Грауман, — что я получил обширную информацию о деятельности вашего заведения и мне не составит особого труда прикрыть лавочку.
Ни один мускул не дрогнул на лице Зоннмайера.
— Чего вы добиваетесь от меня? — спросил он.
— Я хотел бы знать, от кого вы получили тысячемарковую банкноту.
Управляющий казино сокрушенно пожал плечами.
— К сожалению, мне неизвестно, от кого мы ее получили.
Грауман понимал, что после инцидента со Шнелем он, видимо, не узнает от Зоннмайера ничего важного.
— Как вы вычислили моего сотрудника? — спросил он, чтобы поддержать разговор.
— Следовало ожидать, — проронил Зоннмайер, — что после своего визита вы кого-нибудь на нашу шею да… — он осекся, — пришлете какого-нибудь агента. Нам несложно было обнаружить вашего сотрудника. Ему недоставало уверенности, присущей человеку, для которого игра стала жизненной потребностью.
— Но он мог оказаться простым обывателем, который заглянул в игорный дом поразвлечься, — возразил Грауман.
Зоннмайер улыбнулся.
— За такими мы особенно пристально следим, — признался он.
— Мошенники, — презрительно хмыкнул Грауман.
— Я бы воздержался от столь грубого выражения, — возразил Зоннмайер, любезно улыбнувшись. — Конечно, полицейский, которому дозволили войти в излишние расходы, не заслужит такой характеристики. — И со скрытой иронией добавил: — Ваш сотрудник не первый полицейский, посетивший наше казино.
— И оставивший у вас свои денежки, — саркастически сказал Грауман.
Зоннмайер вежливо поклонился.
