Мария ничуть не удивилась, когда после пяти дней пребывания на вилле ее попросили снова упаковать вещи. Миссис Камерон приказала Моррису принести еще два чемодана из телячьей кожи, и Мария стала послушно заполнять их разложенными на кровати безделушками и старыми вещами, которые Нэнси бережно хранила. Среди них было несколько томиков стихов, альбом с фотографиями Верити, дешевые, украшенные бисером четки, принадлежавшие бабушке миссис Камерон и без хозяйки утратившие свое сентиментальное значение. Рядом лежала выглядевшая совершенно неуместно длинная двойная нитка бесценного жемчуга, доставшаяся Нэнси от матери. Мария быстро отвела взгляд, когда миссис Камерон сняла свое обручальное кольцо с изумрудом и бриллиантами и положила его в шкатулку с драгоценностями, которую обычно всегда возила с собой. На этот раз она оставляла ее.
Мария и Моррис делали свое дело спокойно и умело, размышляя, возьмет ли их хозяйка с собой и куда. Дважды звонил телефон, и миссис Камерон оживленно отвечала, затем опускала трубку с плохо скрываемым разочарованием, извиняясь за то, что не может принять приглашения.
Ее беспокойство становилось все более явным по мере того, как время близилось к полудню. Чемоданы были уложены, и миссис Камерон сообщила Коллинзу, что завтра утром в девять часов она едет в Бостон. Мария и Моррис удивленно переглянулись. В Бостон? Укладывая чемоданы, они готовились к поездке на Багамы.
— Я пойду прогуляюсь, — сказала Нэнси. — Если приедет мистер Камерон, скажите ему, пожалуйста, что я на берегу.
Затянув потуже пояс на пальто из верблюжьей шерсти и подняв воротник, она направилась на пустынный берег Атлантического океана. Если бы Джек захотел, он был бы уже здесь. Высокие каблуки глубоко утопали в рыхлом песке дюн. Она отцепила приставшие к брюкам колючки и пошла прямо к твердой песчаной полосе у самой кромки воды. Резкие порывы ветра обжигали щеки и покрывали водяной пылью лицо и волосы. Опустив голову, Нэнси слепо брела вдоль берега против ветра.
Отсутствие Джека наглядно доказывало, что он на самом деле не считал ее намерение уехать с Рамоном пустым звуком. Набежавшая волна со стуком накатила гальку на ступни Нэнси и, схлынув, оставила влажный след соли на ее розовых кожаных туфлях с открытым носком. Нэнси брела, ничего не замечая. Может быть, она наивна и простодушна? Наверняка в данный момент Рамон соблазняет очередную глупую, жаждущую любви женщину, а имя Нэнси Ли Камерон лишь пополнило длинный список его любовниц.
Вдалеке покачивались пустые лодки, их мачты рисовались на фоне затянутого облаками неба. Но даже если это так, в оставшиеся несколько месяцев или недель она будет жить с сознанием того, что испытала истинное счастье.
Нэнси крепко сжала кулаки в карманах пальто.
— Господи, прошу тебя! Пусть Джек окажется не прав, — сказала она вслух. — Пусть Рамон полюбит меня хотя бы ненадолго. — Над головой, громко хлопая крыльями, к морю пролетели буревестники.
— Нэнси!
Она ничего не слышала. Несколько часов назад Коллинз отвез в Хайяннис письмо к Верити. Она не раскаивалась в том, что отправила его. Что бы там ни было, она написала правду. Она полюбила другого мужчину и покидает виллу и Кейп. Ничто не помешает этому.
— Нэнси!
Быстро обернувшись, она споткнулась. По дюнам с высокого берега поспешно спускалась, перепрыгивая с бугра на бугор, еле различимая фигура. Вглядываясь в нее, она не верила своим глазам. Джек все-таки приехал, несмотря ни на что. Она оказалась для него важнее конференции.
— Нэнси!
Сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди. Она засмеялась и заплакала, бросившись навстречу, не разбирая дороги. Это был не Джек. Это был Рамон!
Он подбежал к ней, подхватил на руки и закружил ее в воздухе.
— Люблю тебя! — задыхаясь, прошептала она, и ветер унес еле слышные слова. Рамон крепко обнял ее и поцеловал.
— Слишком долго ждать целую неделю, — сказал он наконец, улыбаясь, и, подняв Нэнси на руки, понес к дому.
— Я решила, что это Джек. — Она обнимала его за шею, прижавшись щекой к темной шевелюре.
Он резко остановился.
— Если ты так же встречаешь его, я брошу тебя в море.
Нэнси завизжала, протестуя, когда он угрожающе направился к кромке воды:
— О нет! Пожалуйста, не надо! Никого в жизни я так не встречала!..
— Учти, я очень ревнив. — Он смеялся, но его глаза сохраняли серьезное выражение.
— Знаю, — прошептала она, изо всех сил обнимая его за шею. — И рада этому.
— Дай мне твои губы, — сказал он хрипло. — Я хочу тебя прямо здесь, но на берегу чертовски холодно.
— А как насчет того, чтобы у камина?
— Камин — это восхитительно, — согласился он, продолжая нести ее на руках и решительно направляясь к дому.
Они не стали терять времени. Быстро раздевшись, он яростно овладел ею, а она едва не потеряла сознание от охватившей ее страсти. Когда его блаженство внезапно и бурно достигло наивысшего предела, она громко застонала, не заботясь о том, что Мария и Моррис находились в соседних комнатах, миссис Эм-броузил — на кухне и с минуты на минуту в дом мог войти Джек. Весь мир завертелся у нее перед глазами и канул в вечность.
Потом он лежал, опершись на локоть, и нежно водил пальцем по контурам ее прекрасного лица.
— Я думал, что там, в Нью-Йорке, мне все это только приснилось, — сказал он, и его губы тронула легкая улыбка. — Я даже не смел думать, что это может снова повториться.
— Но все сбылось.
— Да. — Он поцеловал ее с безграничной нежностью. — Знаю.
Она надела свитер и потянулась за брюками.
— Хочешь чаю?
Он усмехнулся:
— Теперь я вижу, что ты действительно наполовину англичанка. Да, я выпил бы чашечку.
Он был уже полностью одет, когда миссис Эмброузил вошла в комнату с чайным столиком на колесиках.
— Благодарю, — сказала Нэнси.
Глаза экономки удивленно расширились, когда она увидела босые ноги хозяйки и выражение ее лица.
Миссис Эмброузил поспешно удалилась. В отличие от Марии она была предана сенатору в не меньшей степени, чем его жене. Принимать мужчину в четыре часа дня! Она не могла смотреть сквозь пальцы на такие вещи. Миссис Эмброузил не понимала, как можно так вести себя. Она, конечно, сразу же узнала это смуглое, как у пирата, лицо. Рамон Санфорд, «Пантера-плейбой», мужчина, за которого ее любимая кинозвезда едва не вышла замуж в прошлом году. Она не предполагала, что миссис Камерон может водить дружбу с мужчинами такого сорта. Если слово «дружба» в данном случае вообще уместно.
— Поедем со мной сегодня же, — прошептал Рамон.
— Нет. Завтра я должна повидаться с отцом и обо всем рассказать ему.
