Вот тут-то отчасти и кроется ответ на вопрос, заданный в самом начале. Дело в том, что установки издателей и родителей по формированию читательских интересов во многом устарели. То, что на протяжении многих лет, из поколения в поколение, дети с удовольствием читали одни и те же книги, еще не означает, что нынешнее поколение обязательно должно испытывать тот же читательский энтузиазм. По сравнению с несколькими поколениями своих предков, современные дети растут в принципиально иных условиях. Центральное место в их восприятии мира заняла видеоинформация, составляющая серьезную конкуренцию книге.
В силу уже отмеченных особенностей детского восприятия и мышления, телеэкран для ребенка гораздо привлекательнее печатного текста. С экрана образы поступают в сознание в готовом виде, их можно воспринимать без глубокого осмысления. Всякий текст, несущий в себе знаковую функцию, требует расшифровки (в самом широком психологическом смысле). А для этого ребенку нужно приложить некоторое усилие, совершенно излишнее при просмотре мультфильмов. Руководствуясь простейшим принципом экономии энергии, ребенок предпочтет пассивно наблюдать за проделками Карлсона на экране, чем читать о них в книге.
К тому же, теле– и видеоээкран, вполне согласуясь с ритмом современной жизни, постоянно учит, что любая информация должна подаваться и восприниматься динамично. Кинорежиссеры знают, что растянутость повествования, малая насыщенность событиями и действиями, длительные рассуждения и видовые экспозиции способны совершенно погасить зрительское внимание. Поэтому на экране постоянно что-то происходит, и все скрытое в душевном мире находит немедленный выход в виде реплики и поступка. С малых лет привыкнув к такого рода восприятию, человек уже не может сосредоточиться в тексте на размышлениях автора, лирических отступлениях, пейзажных зарисовках, описаниях переживаний и т. п. Книга, не живущая по законам видеоряда, не находит у него отклика. С этим явлением просто необходимо считаться, вместо того чтобы недоумевать, отчего сегодня юного читателя не воодушевляют «Детство Темы» или «Зимовье на Студеной». Сказанное не умаляет значения классических произведений, но нельзя не признать, что в современных условиях их монополия в познавательном и личностном развитии детей уже утрачена. Современного ребенка, окруженного благами, немыслимыми для его родителей, нельзя воспитывать по принципам полувековой или даже двадцатилетней давности.
Во все времена лучшие детские произведения создавались в непосредственном взаимодействии с детьми, когда автор импровизировал, чутко прислушиваясь к нюансам детских интересов и эмоций. Так родились «Остров сокровищ», «Алиса в стране чудес» и многие другие книги. Но времена меняются, меняется и психология маленьких читателей. И не их вина, что они уже не такие, как их мамы и бабушки, и живут другими интересами. Время не повернуть вспять, и кумирами нынешних детишек уже едва ли станут Витя Малеев и Васек Трубачев. Но дети не перестанут читать, если и в наши дни найдутся нынешние Кэрролы и Сивенсоны, готовые в кругу юных слушателей рассказывать новые сказки, записывать их и издавать. Ведь когда появляются такие книжки, сами собой стихают разговоры о нечитающем поколении. Так что родителям надо понять: если не получается привить интерес к чтению, начав с Толстого, – лучше начать с Успенского или Остера. Тогда и интерес к Толстому в свое время придет.
ПЛЮСЫ И МИНУСЫ «ТЕПЛИЧНОГО ВОСПИТАНИЯ»
Однажды мне понадобилось сходить в школу, где учился мой сын (в ту пору – третьеклассник), чтобы сделать очередной взнос в пользу нашего бесплатного образования. Как водится, сбором денег занимались активисты родительского комитета, и с одной такой мамой мне предстояло встретиться. Каково же было мое изумление, когда я застал ее за совершенно невероятным, с моей точки зрения, занятием: заботливая мама, сидя на корточках перед своим сыном, завязывала ему шнурки. Она очень торопилась: сразу после уроков надо было успеть на занятия по английскому языку. К тому же мне было известно, что ее сын посещает бассейн и музыкальную школу. Судя по всему, девятилетний паренек уже умел плавать, бренчать на фортепиано этюды Черни и кое-какие слова произносить по-английски. Вот только завязывать шнурки до сих пор не научился. И этот пример заставил меня о многом задуматься. Все мы изо всех сил стремимся стимулировать развитие своих детей. Но насколько правильны те цели, которые мы ставим, и методы, которые избираем? Не рискуем ли мы вырастить тепличное растение, обладающее многими ценными качествами, но плохо приспособленное к реальной жизни?
Когда мы говорим о «тепличном воспитании», то смысл этого образного выражения, кажется, понятен всем. Тепличным растением называют ребенка, который окружен чрезмерным вниманием и заботой, огражден от неудобств и неприятных столкновений с действительностью. Плоды такого воспитания плачевны: рано или поздно человеку приходится столкнуться с несовершенством мира, но он оказывается к этому не подготовлен. Ребенок вырастает инфантильным, несамостоятельным.
В Англии в последние годы много говорят о «тепличных детях» (hothouse children). Однако буквальный перевод в данном случае может ввести в заблуждение. Дело в том, что англичане акцентируют иной – положительный – аспект так называемого тепличного воспитания. Действительно, цветок, которому созданы благоприятные условия, растет быстрее и расцветает ярче. Так и ребенок, чье развитие стимулируют и поощряют, добивается значительного прогресса.
Несколько лет назад увидела свет книга английского психолога Майкла Хоу «Правда и вымысел о тепличных детях». В ней автор пытается сопоставить различные подходы к воспитанию и раннему обучению детей. Каждый из нас заинтересован в том, чтобы наши дети добились успеха в жизни, максимально проявили свои способности и таланты. Поэтому чрезвычайно интересно прислушаться к мнению английского психолога по данному вопросу. Так что же правильно, полезно, а что неверно в «тепличном воспитании»?
В британской психологии и педагогике долгое время господствовало убеждение, что способности, определяющие достижения человека на его жизненном пути, являются врожденными и практически неизменными. Измерить их можно довольно точно с помощью психологических тестов. По настоянию «отца английской педагогической психологии» сэра Сирила Берта в школах была введена система тестирования, позволявшая уже в младшем школьном возрасте отсортировывать «интеллектуальную элиту». Правда, придирчивый анализ работ самого Берта позволил выявить ряд злоупотреблений и откровенных подтасовок, что сильно поколебало позиции его сторонников. Да и педагогическая практика, основанная на раннем отборе, приводила не столько в дифференциации, сколько к дискриминации. В результате система «сортировки» детей по способностям была в Англии постепенно ликвидирована. (Увы, чужие ошибки не всегда служат уроком. Сегодня в наших школах активно внедряется подразделение детей на одаренных и второсортных. Поощрение одаренности – благородное дело, но это лишь одна сторона медали. Не рискуем ли мы уже в который раз набить собственные шишки, повторяя чужие заблуждения?)
Не так давно английское телевидение показало серию передач, посвященных детям, которые с самого раннего возраста демонстрировали необычайно яркие способности. Эти дети раньше начинают говорить, их речь богата и выразительна. Они раньше осваивают грамоту и быстро приобретают широкую эрудицию. Некоторые уже в дошкольном возрасте демонстрируют необычайные достижения в области математики, играют на музыкальных инструментах, говорят на иностранных языках. Впрочем, создатели передач сосредоточили внимание не на исключительной одаренности этих детей, а на тех усилиях, которые были приложены родителями для развития их способностей. Демонстрация впечатляющих примеров породила оживленную дискуссию о том, какую роль могут сыграть родители в ускорении и обогащении развития ребенка.
Впрочем, показательные примеры такого рода известны давно. М. Хоу приводит пример почти трехсотлетней давности. В начале XVIII в. в Венеции существовал детский приют, в котором преподавал музыку известный композитор Антонио Вивальди. Естественно, дети, волею судьбы оказавшиеся в приюте, не могли похвастаться происхождением от знатных и одаренных предков, так что их врожденная предрасположенность к музицированию была весьма сомнительна. Тем не менее, взращенные в атмосфере высокой музыкальной культуры, они с детства осваивали искусство пения и игры на разных инструментах. По оценкам современников, уровень концертов, проводившихся в приюте, был непревзойденным. В целом примерно треть воспитанников впоследствии получили признание как певцы и музыканты. Это свидетельствует о том, что благоприятная стимулирующая атмосфера и создание богатых возможностей для культивирования тех или иных способностей могут привести к поразительным результатам даже вне связи с врожденной предрасположенностью. (Существование врожденной одаренности в таком случае вообще можно поставить под сомнение.)
