меня не было даже ножа, как, собственно, и плана, я просто знал, что мне нужно вытащить Джуэл из мотеля.
Я добрался до Долины и поехал по бульвару Вентура. Весь квартал был застроен дешевыми мотелями. Тот, где остановилась Джуэл, по ее собственным словам, был освещен мигающей неоновой вывеской, которая отбрасывала зловещий зеленый оттенок на все окружающие предметы. Возникло ощущение, будто я оказался в фильме ужасов. Я припарковался перед ее комнатой и моргнул фарами. Я думал, что Джуэл будет меня ждать и сразу же выбежит. Но она этого не сделала.
Я засуетился и уже собрался выйти из машины, чтобы постучать в ее дверь, когда рядом со мной остановилась машина. Это был длинный темно-бордовый седан. Должно быть, это сутенер Джуэл. Мое сердце бешено заколотилось. Я не знал, что делать. Я хотел посмотреть, кто сидит за рулем, но вместо этого уставился прямо перед собой. Вскоре все станет ясно.
Водитель выключил двигатель. Дверь с его стороны открылась. Затем со стороны пассажира. Я затаил дыхание. Затем я услышал громкий смех – но это был женский смех. Я осторожно поднял голову. Прямо перед моей машиной стояла высокая белая женщина в сопровождении невысокого белого мужчины вдвое старше ее. Она посмотрела прямо на меня, широко улыбаясь. Он же смотрел прямо перед собой. Затем парочка прошла несколько шагов до забронированного номера и исчезла внутри здания. Я возблагодарил Бога.
Как раз в этот момент Джуэл открыла дверь. Она помахала мне рукой, и я помахал ей в ответ. Она вернулась в дом за своим чемоданом. Я выбежал ей навстречу и отнес его к машине, все еще уверенный, что скоро с ревом примчится какой-нибудь ублюдок с обрезом наперевес. Она велела мне поторопиться, потому что ее сутенер только что вышел перекусить и вот-вот вернется.
Как только Джуэл оказалась в машине, я рванул с места, как грабитель из банка. Мы плыли вниз по бульвару Вентура, свободные, как птицы. Долгое время никто из нас не произносил ни слова. Джуэл хотела знать, куда мы едем, а я пока еще не придумал, куда. Я жутко нервничал, ведь, по сути, я даже не знал эту девушку, но продолжал ехать. Она не переставала благодарить меня. Я все думал, куда бы мне ее отвезти.
К друзьям было нельзя. Что скажут их родители? Нет, было только одно место, которое имело хоть какой-то смысл, но в то же время и не имело никакого смысла вообще. Мне пришлось отвезти ее к себе домой.
Джуэл было интересно, что скажут мои родители. Я ответил, что они не должны об этом узнать. Мне пришлось спрятать ее у себя в комнате. Она не возражала. Джуэл была счастлива, потому что вырвалась из ада.
Когда мы наконец подъехали к дому, я остановил машину в нескольких метрах и выключил двигатель. Затем мы с Джуэл закатили «Бьюик» на подъездную дорожку. На цыпочках мы подошли к боковой двери, которая вела в мою спальню. Все усложнял тот факт, что в то же время в нашей гостевой спальне жила дочь моего двоюродного дяди Исау, Дженнифер, пока училась в колледже в Лос-Анджелесе. Нам нужно было не разбудить трех людей.
Оказавшись в своей комнате, я показал, как высоко моя кровать стоит над полом, и там достаточно места для пары покрывал и подушки. Джуэл могла бы спать там. Она как-то странно посмотрела на меня. Почему она не может спать со мной?
Я сказал Джуэл, что она красивая, но мы не можем заниматься сексом. Речь шла о ее безопасности. Я должен был стать единственным человеком, на которого она могла бы положиться и которому можно доверять. Джуэл должна была понять, что у меня нет никаких скрытых мотивов.
Было трудно понять ее реакцию. Джуэл выглядела немного разочарованной, но, возможно, она просто была смущена. Девушка не привыкла к такому уважительному отношению.
Пока она переодевалась в ванной, я лег в постель и поставил будильник пораньше, чтобы успеть вывести Джуэл из дома до того, как проснутся родители. Измученный, я сразу же заснул.
На следующее утро все пошло по плану. Я показал Джуэл, как выйти через боковую дверь моей ванной и перелезть через забор. Она пошла своей дорогой, а я пошел в школу. Мы встретились дома во второй половине дня, до того как мои родители вернулись домой. Я убедился, что ей хватает еды.
Обстановка была безумная, но наш план работал целый месяц. Днем Джуэл проводила время с друзьями и искала какую-нибудь работу. Она сказала, что хочет начать новую жизнь, и я ей поверил. Джуэл призналась, что влюбилась в меня, и предложила сделать все возможное, чтобы заработать деньги. Это последнее, чего я хотел, но понимал, что именно так она и жила всю свою жизнь. Я попросил ее оставить все это в прошлом. Мы обнимались, а иногда она целовала меня в щеку, но дальше этого дело не заходило. Я держал свое слово. Если бы я этого не сделал, то возненавидел бы себя. Ее история разбила мне сердце. Как и многие потерянные девушки, она была обманута жадными до денег мужчинами, которые продавали ее как кусок мяса. У нее просто не было сил сопротивляться.
Я знал, что это не сможет продолжаться вечно, но в то же время не мог найти постоянного решения. Распорядок оставался прежним, и план, как мне казалось, работал… до одного рокового дня. Именно тогда Дженнифер заметила, как Джуэл перелезает через забор, чтобы попасть к нам на задний двор. Джуэл поняла, что ее заметили, и побежала прятаться у меня в шкафу. Следом внезапно врывается Дженнифер и требует рассказать, что происходит. Я ей во всем признался. Джуэл вылезла из шкафа. Дженнифер посчитала нужным рассказать об этом маме. Я попытался отговорить ее, но безуспешно.
Та ночь была тяжелой. Когда мама узнала правду, она взбесилась. К счастью, отца не было в городе. Для начала мама потребовала привести Джуэл в гостиную. Ей нужно было поговорить с этой девушкой. Джуэл в буквальном смысле трясло. Когда мы подошли к ней, мама уже оправилась от первоначального шока и теперь была спокойна. Первое, что мама спросила у Джуэл, было: «Где твоя семья? Где твои друзья?» Джуэл рассказала маме про ситуацию с отцом. Я понял, что она поверила ей, также как и я. Моя мама умела читать людей.
Следующее, что мама хотела знать, – что происходит между нами. Джуэл сказала, что я веду себя как джентльмен. Я положил одеяла и подушки под кровать. Она поклялась, что мы не любовники, и мама снова ей поверила. В то же время
