Он увидел Давыдову из окна своего кабинета, она шла по противоположной стороне улицы и олицетворяла собой некий Монблан, требующий срочного покорения. Такие женщины были только в кино, причем исключительно иностранном. Сначала он решил, что ему все показалось и эта красота просто случайно промелькнула мимо. Типа спустилась с небес на питерскую тихую улицу, посмотрела под ноги, сказала «Фу, какая гадость!» и исчезла навсегда. Вернулась в мир, где синее небо, синее море и вечно зеленые пальмы. Только там, в этих райских кущах, и место для таких красоток. Однако, когда он увидел ее на следующий день, выходящую из машины у дверей какой-то конторы напротив его магазина, Гарик сначала не поверил своим глазам, а потом сделал охотничью стойку. Со своего наблюдательного поста из окна кабинета он определил, что красотка появляется в офисе напротив в районе десяти часов утра, а потом сидит безвылазно до шести вечера. И он стал поджидать ее, слоняясь по тротуару у дверей своего магазина. Познакомиться никак не удавалось. Она приезжала все время на разных автомобилях, подкатывала к самым дверям, быстро заходила в офис и исчезала. Вечером она выходила обычно в компании каких-то людей, что тоже никак не способствовало случайному знакомству. В том, что знакомство должно быть именно случайным, Гарик ни минуты не сомневался. Еще бы! Не подойдешь же к девушке, гуляющей в компании своих сотрудников, и не скажешь:
– Я тут, дамочка, за вами давно слежу, так что разрешите познакомиться. Гарик!
Или поймать ее на выходе из машины, перекрыть подходы к офису:
– Здравствуйте, тетя! Я дядя Гарик из магазина напротив.
Этак недолго и сумкой по балде получить.
Гарик долго ломал голову над тем, как обставить это случайное знакомство, и чуть было не упустил момент, когда судьба сама принесла ему Давыдову на блюдечке с голубой каемочкой. Он стоял около дверей магазина, кроя на чем свет стоит своих грузчиков, которые разбили ящик водки. Грузчикам и самим было невмоготу от содеянного. Все взгляды были прикованы к водке, разливающейся по грязному апрельскому асфальту, и в этот момент Гарик краем глаза уловил нечто белоснежное на противоположном тротуаре. Это была она. Вся в белом. Гарик еще не отошел от скандала с грузчиками и злобно ухмыльнулся.
«У нас тут не Рио-де-Жанейро, чтоб во всем белом гулять! Ведь ляпнется же сейчас, ей-богу, ляпнется!» – подумал он.
И дамочка ляпнулась. Со всего размаху. Гарик аж рот открыл от такого совпадения. Ему стало безумно стыдно за свои злые мысли, и он в три прыжка оказался рядом с красоткой. Схватил ее за шкирку и поставил на ноги. Как только воротник не оторвал?
Вблизи она оказалась еще красивее, чем издали. Он никак не мог сообразить, на кого из иностранных артисток она больше похожа: на Софи Лорен или на Фанни Ардан. Потом решил, что все-таки на Фанни Ардан, но это было уже не важно. Гарик влюбился. Ее ни в коем случае нельзя было отпускать, и он начал методично и последовательно добиваться Давыдовой. Гарик был человеком основательным и уж если делал что-то, то делал это качественно. Сначала ему даже в голову не приходило уходить от жены. Одно другому не мешает. Вон, сколько народу живут на две семьи, и ничего. Но, казалось бы, уже покоренное Гариком пространство внезапно встрепенулось и стало устанавливать свои правила игры. И женщины, обитающие в пространстве Гарика, как оказалось, очень сильно отличались от всех других женщин, которых он видел в телевизоре и о которых он слышал от знакомых. Жить на две, три, четыре, а то и пять семей можно было с кем-нибудь другим, но только не с женщинами, которых выбирал себе Гарик. Основательный Гарик выбирал себе основательных женщин. Давыдова категорически отказалась крутить шуры-муры с женатым мужчиной, а жена Гарика категорически отказалась делить его с какими-нибудь другими женщинами. Гарик долго думал. С одной стороны, была его жена, с которой он прожил более десяти лет. С женой было удобно, много совместно нажито и надежно, но с ней было нестерпимо скучно. Жена постоянно руководила Гариком, и он вынужден был делать вещи, которые ему делать совсем не хотелось. Ехать на дачу и копать картошку, которую Гарик мог покупать вагонами, идти в гости к людям, которых он терпеть не мог, надевать на себя какие-то немыслимые шмотки. Короче, никакой свободы. Вот тебе и покоритель пространства!
А с другой стороны была совершенно неизвестная ему Давыдова. Однако с ней было весело, она, безусловно, была гораздо умней и добрей его жены. Кроме того, Давыдова просто потрясала его своей красотой, и еще он чувствовал в ней что-то очень родное. А самое главное, Давыдова его ни на что не напрягала. Она никак не ограничивала его свободу и ничего от него не требовала. И Гарик сделал выбор. Он устроил все таким образом, что жена его выгнала. Дальше можно было бы оставить все как есть и наслаждаться обретенной свободой, встречаясь с Давыдовой, когда ему заблагорассудится. Жениться еще раз он не хотел категорически. Кто его знает, как Давыдова изменится в замужестве, вдруг начнет капризничать и посылать его за лимонадом или еще какой-нибудь подобной пургой?
Однако жить этаким плейбоем у Гарика почему-то не получилось. Рядом с Давыдовой он вдруг как-то вырос сам над собой. Ему самому почему-то захотелось делать для нее приятные вещи. Построить дом, посадить дерево и родить сына. Для начала, например, хотя бы проживать с ней вместе. Может быть, даже и лимонаду привезти. А чего такого-то? Но самое главное, хотелось защитить ее от всех возможных и невозможных опасностей. Гарик задумал уж если не жениться на Давыдовой, то увезти ее в безопасное место обязательно. Таким безопасным местом Гарик посчитал Испанию. Там можно было купить дом и проживать без страха за семью. Без наездов ментов и бандитов. Среди законов, защищающих частную собственность. Гарик присмотрел дом в Каталонии и озаботился сбором денежных средств. Денежные средства, поступавшие к нему от псевдоводочного производства, были вполне приличными, но они делились с партнерами и на покупку дома никак не накапливались. И тут ему пришла в голову блестящая идея ввязаться в торговлю таможенным конфискатом. Там деньги выгорали вполне приличные. На дом хватало с лихвой. Еще бы и на шубу для Давыдовой осталось. Хотя на фига в Испании шуба?
После возвращения из Испании, где Гарик с загадочным взглядом изучал каталоги местной недвижимости, он позвал Давыдову в театр. Он вообще был завзятый театрал и не пропускал никаких значимых гастролей. А тут «Гамлет» Райкина! Да еще места в третьем ряду! Давыдовой очень понравилось, сначала она хохотала до упаду, а потом плакала, как маленькая девочка. Степка был в ссылке у бабушки, и после театра Гарик предложил заехать в ресторан поужинать.
Вечер обещал быть очень даже романтичным. По дороге от театра до ресторана в машине они слушали свою любимую песню «Вот перед нами лежит голубой Эльдорадо, и всего только надо – поднять паруса!». Давыдова чувствовала себя совершенно счастливой, но внезапно Гарик вдруг начал сильно нервничать. Она всегда чувствовала, когда он нервничает, переживает или боится чего-то. Большие и сильные мужчины тоже иногда могут чего-то бояться. Например, зубного врача. Но тут дело было явно не в зубном. Давыдова учуяла, как говорится, верхним чутьем какие-то серьезные проблемы. Надо сказать, что это чутье ее никогда не подводило.
