Видите эти отметины на шкуре? – спросил Мерфи.
- Да. Как дробью попали, - ответил Уинстон.
- Это и есть мелкая дробь. Браконьеры стараются сначала покалечить животное, потом добить. Но не всегда получается.
- Зачем?
- На охоту нужно разрешение. Оно ограничено по зверю, по сезону, по угодьям и вообще денег стоит. Но если охотник видит подранка, пусть и не в сезон, правилом хорошего тона считается его добить.
- Разве калечить животных интереснее или выгоднее, чем нормально добывать?
- Браконьерам нужно оправдание. Если его остановят на дороге с добычей, он скажет, что встретил где-то в другом месте раненого оленя и прекратил его мучения, как порядочный человек.
- Но разве подстреленный олень не является по закону собственностью хозяина той земли, где его подстрелили? Если хозяин не разрешил, то полицейский все равно выпишет штраф и заставит отдать добычу.
- Кто говорит про полицейских?
- Не понял.
- У нас нет общей лесной полиции. В угодьях за порядком следят егеря, а юрисдикция егеря заканчивается на границе его зоны ответственности. Егерь не имеет того статуса, который имеет полиция. Чтобы кого-то наказать, он должен прийти в полицию с доказательствами.
- Разве полиции нужны доказательства, чтобы кого-то посадить?
- После революции старую полицию разогнали. На ее место пришли пролы и социально близкие.
- «Социально близкие» это разве не преступники?
- Они самые. В больших городах Министерство Любви со временем закрутило гайки. Но в глуши, как тут, честному человеку надо из кожи вылезти, чтобы заставить полицию наказать «социально близкого».
- Официальным путем.
- Неофициальным тоже. Чтобы задавить авторитетом местечкового бобби, часто приходится обращаться на пару ступенек повыше в его командной вертикали, еще и через общих знакомых.
- Или просто бить браконьеру морду на месте и пусть они все обращаются на пару ступенек повыше в нашей командной вертикали? – предположил Уинстон.
- Или так, - усмехнулся Мерфи, - Вы когда последний раз кому-нибудь морду били?
- Осенью, на футболе.
Мерфи хмыкнул, он такого ответа не ожидал.
- Болеете?
- Поддержал компанию за Миллуолл.
- Это Вы зря, - Мерфи покачал головой, - Плезенс старый фанат «Арсенала».
- После этого мы с ним решили, что лучше смотреть футбол по телекрану. Вы не болельщик?
- Нет. И как Вы там побились на футболе?
- Вничью, честно говоря. Но шарф остался со мной.
- Неплохо. А до этого когда дрались?
- В тюрьме, а раньше не помню.
Егерь при словах «в тюрьме» скривил губы. Он же, в отличие от Мерфи, не в курсе, где и за что сидел Уинстон. Подумает, что уголовник какой-то, подручный Мерфи. И всему клубу расскажет.
Мерфи посмотрел на обоих и рассмеялся.
- Питер, Уинстона посадили черные за политику. Промыли мозги и высадили обратно.
- Да мне-то что, - нейтрально ответил егерь.
Черными называли членов Внутренней партии. Им полагалось ходить на службу в черных комбинезонах. Сотрудников Полиции Мысли называли умниками. Thinkers, которые работают в Thinkpol.
Питер повел охотников дальше. Встретили небольшую стайку пятнистых, которые убежали, несколько благородных слишком далеко и двух косуль, которые остались на месте.
- Жаль, не за ними идем, - сказал егерь.
- Вон там пасется пятнистый, и с ним что-то не так, - сказал Мерфи, глядя в поле.
Уинстон пригляделся и увидел на самом краю поле небольшого пятнистого оленя. Тот слышал, что у фазаньей кормушки стоят люди и говорят о своем, поэтому решил, что люди пришли не к нему. В угодьях часто ходят люди по своим людским делам, и олени там привычные и не особенно пугливые.
- Не мелковат? – спросил он.
- Больных и раненых животных отстреливаем вне разрешений, не глядя на возраст, - сказал егерь, - На разрешение Вам нормального найдем.
- Рискнете стрелять, или лучше я? – спросил Мерфи.
- Рискну, - ответил Уинстон.
Олень шел медленно, раскачиваясь и постоянно останавливаясь. Уинстон поставил палки и положил на них цевье. Удобная конструкция для человека среднего роста.
- Дистанция?
- Сто пятьдесят, не больше, - ответил егерь.
- А пристрелка на сколько?
- Двести. Пуля пойдет на ладонь выше.
Где у оленя убойное место, чтобы наверняка? Легкие за передними ногами, сердце где-то рядом. И ему по легким должно хватить, а сердце выцеливать не стоит. Немного ствол дрожит, немного олень шевелится.
- Бах!
Олень вздрогнул и повалился в траву.
- Я думал, промажете, - сказал Мерфи.
- Он не меньше, чем круглая мишень на соревнованиях, - ответил Уинстон, - И я стрелял с опоры.
- На вид здоровый олень, - сказал Уинстон, когда они втроем подошли поближе.
- Разделать не хотите? – спросил Мерфи, - Заодно узнаем, что с ним не так.
- Я не умею, - ответил Уинстон, - Пока не умею. Я бы для начала посмотрел, как это делается.
- Я тоже не особо. Пожалуй, попрактикуюсь.
Мерфи перевернул оленя на спину и выругался. Из бедра торчала черная стрела с пластиковым оперением.
- Браконьеры? – спросил Уинстон.
- Конечно, - ответил егерь, - У нас охота с луком запрещена.
- Как во времена Робин Гуда?
- В лесу с тех пор ничего и не изменилось. Дай волю чертовым крестьянам, так они за пару лет всю дичь перебьют.
- Ты смотри, Питер, - Мерфи выпотрошил оленя и вырезал стрелу, - Вошла больше, чем на ладонь. Пробила ногу и кишки. Как он, бедный, вообще ходить мог?
- Часа не прошло, - ответил егерь.
- То есть, браконьер еще тут? – уточнил Уинстон.
- Скорее всего.
- И это не местный крестьянин.
- Почему Вы так думаете? – спросил Мерфи.
- Так стрела же пластиковая. Промышленного производства и новая. Где простому человеку такую взять? Она еще, наверное, и не английского производства. Зачем у нас будут делать охотничьи стрелы?
- Вы даже не представляете, сколько всего у нас делается на американский рынок, - сказал Мерфи, - В том числе того, что мы тут и не видим. Но конкретно эта стрела американского производства. Так что да, как минимум один из них не местный крестьянин.
- Почему Вы думаете, что их больше одного?
- Потому что одинокого чужака я бы давно поймал, - ответил за Мерфи Питер, - Или другие егеря бы поймали. В лесу
