между нечистью и нелюдью. Девушка же оглушительно рассмеялась, вновь блеснув белыми клыками в свете звёзд.
«А ведь он действительно глупый! Правда, храбрый… Таким легко управлять и с таким хорошо воевать. На одной стороне…», — подумала она.
Вадим же завороженно слушал хрустальный перезвон девичьего смеха с какими-то мягкими обертонами, как у мурлычущей кошки. Он был зол, но не агрессивен. Хрен с ней, пусть смеётся! Ему ещё долго не приведётся ни видеть, ни слышать как женщин, так и их смеха, если он вообще сможет отсюда выбраться.
— Конечно, ты не понял, глупый… — Роксолана тряхнула волосами. Густые, нечёсаные волосы рыжей гривой рассыпались по её телу. Странно, но Вадим до этого не замечал, что они у девушки такие длинные. А она продолжала.
— Нечисть — это духи природы. Вы отринули их, приняв религию и забыв своих старых богов. Они — живое воплощение природы, духи леса, воды, лугов и пашен. Но не все ещё забыли о них, и потому нечисть ещё существует, как существует и старый лес.
— Понятно, а кто тогда нелюдь? — глаза юноши блеснули скрытым любопытством.
— Нелюдь — это те, кто отринул человеческие правила и бытие, кто породнился в незапамятные времена с другими расами, ныне исчезнувшими. Мы для вас опасны, а ещё мы потомки забытых богов. Для нас нет ваших правил и нет законов, мы такие, какие есть, то есть нелюди. Но нас осталось мало, одни переродились в волколаков и оборотней, другие исчезли, а третьи, самые страшные из нас, приспособились, одели людскую личину и пришли к вам. Теперь они живут среди вас, но вы их не замечаете, принимаете за своих… Пока они не заставят вас умыться в собственной крови, и только тогда вы прозреваете и убиваете их. Но многие успевают оставить перед смертью потомство, а кто и спасается. Ведь они самые хитрые из вас…
Роксолана говорила как по писанному, когда-то об этом ей рассказала бабка, а она запомнила. Вот и пригодилось сейчас. Человек с каждым её словом всё больше мрачнел, пока не дослушал до конца. И видно было, что он не сомневается в её словах.
— То есть ты — почти человек, но гораздо страшнее и опаснее, чем человек, и к тому же жестокая?
— Я? Нет, я самая добрая и самая спокойная из всех оборотней. И это доказывает, что я до сих пор с тобой спокойно разговариваю, а не набросилась и не загрызла тебя! Ррррр! — и девушка притворно зарычала, скорчив гримаску и скрючив пальцы «когтями».
Со стороны это, возможно, выглядело умильно, но Вадиму было не до смеха. От неожиданности он вздрогнул и напрягся, намереваясь защищаться. Рука невольно дёрнулась к кинжалу.
Девушка это заметила и снова в голос засмеялась, у неё давно не было такого настроения, как сейчас. Кажется, вообще никогда не было. Она росла одна с бабкой, а редкие гости были не из тех, с кем хотелось общаться, а тем более смеяться. Так что всё объяснимо: и её дикий смех, и заигрывание, и удержание незнакомца на расстоянии.
— Но для тебя есть приятная новость. Мы, нелюди, можем зачать потомство с людьми. А люди с нами.
Судя по реакции парня, новость эта уже не казалась ему приятной и оставила равнодушным. Видимо Роса всё же перестаралась со всеми страшилками относительно своего племени.
— Окей, тогда мы расстаёмся, раз всё так плохо. Мне нужно выспаться и уйти утром из вашего «старого» леса, — передразнил он.
— Сначала заключим договор, — оставалась непреклонной девушка.
— С чего бы это? Мне договор не нужен. Я и сам выберусь из вашего гадского леса и уйду. Сегодня ночью больше никто не нападёт, все нападающие взяли самоотвод и сдохли. Новых ещё, очевидно, не подвезли, и навряд ли подвезут сегодня. Поэтому я займусь делом и спать. Как у вас тут говорят: «утро вечера мудренее», — вспомнил Вадим старую русскую пословицу.
— Ты не посмеешь отказаться! — сузила жёлтые кошачьи глаза Роса.
— С чего бы это? Ты на меня не нападёшь. Пусть у нас нет договора между собой, но я тебе спас жизнь, и даже такая нелюдь, как ты, не решится так подло предать. Так что, чао, сеньора.
Роксолана форменно вздыбилась от этих слов. Вот же, шут гороховый, обозвал её какой-то сеньорой и отказался. И это несмотря на все усилия. Она старалась, дала ему оружие, а он. Вот же, человек… не человек, а скотина. Форменная скотина. Разорвать его, исцарапать всего когтями, перегрызть ему горло, откусить лапы, пальцы, уши, рррррр…
— Ты должен заключить со мною договор, — прошипела она, заслонив ему дорогу и преграждая путь к шалашу.
— На каком основании? — уточнил он.
— ТЫ. ДОЛЖЕН. ЗАКЛЮЧИТЬ. СО МНОЮ. ДОГОВОР! — раздельно повторила она, упрямо смотря в лицо парня.
— Девушка-нелюдь, не домогайтесь меня! Дайте пройти. Ваши претензии беспочвенны, нелегитимны и удовлетворены не будут.
Роксолана застыла в недоумении. Её рот приоткрылся, разум лихорадочно обрабатывал незнакомые слова, пытаясь соединить их с уже известными и угадать значение, но у него не получалось. Вадим легко отодвинул её рукой со своего пути, коснувшись слегка плеча, и прошёл вперёд.
— Постой, я подскажу тебе, что можно вырезать полезного из мертвяков, и ты сможешь обменять или продать потом это.
— Не интересует, — отмахнулся от неё Вадим. — Всё равно сгниёт.
— Я научу, как сохранить, и отведу тебя к моей бабке, ей и самой нужно то будет. Она заплатит.
— Чем она заплатит, если вам самим нужно золото?
— Знаниями, отварами, эликсирами, рассказом про оружие, амулетами и оберегами. Ты обретёшь нюх, как у собаки, ты…
— Мне не нужен нюх, как у собаки, — Вадима передёрнуло, он представил себе, как посещает уборную, и тысячи не самых приятных запахов щекочут его обоняние своим назойливым ароматом. Хватит ему и того обоняния, что у него есть.
— Тогда глаз, как у орла, слух, как у лисы и…
— И?..
— И… — девушка задумалась: «Что бы ему посулить?» и решилась, — мы расскажем, как можно находить старый лес и мертвяков.
— Врёшь?
— Не вру!
— Нечисть вся врёт, сама сказала!
— Я не нечисть.
— Ну, и что? Какая разница? Одна врёт, другая дразнится!
— Нелюдь не обманывает, она недоговаривает.
— И что ты недоговорила, когда обещала всё-всё-всё?
— Не скажу.
— Тогда, адью.
— Сам ты адью, а я оборотень.
— А как тебя тогда зовут?
— Договор заключишь, скажу.
— Я тебе не верю.
— Рррррр, я не вру, я скажу.
— Ты уже меня обманула один раз.
— Но я же призналась в этом.
— Хорошо, тогда до утра, мне нужно выспаться и на свежую голову подумать. Может быть, я и действительно заключу с тобою договор.
— Давай, я покажу сейчас тебе все ценные у мертвяков части и научу, как их искать? Это будет залогом моих слов и выполнением будущего договора.
Роса совсем уже отчаялась и это первое, что пришло ей на ум, чтобы удержать человека от окончательного отказа. Вадим остановился в раздумьях, потом повернулся и согласился.
— Хорошо, показывай.
— Ага, это лучше делать ночью, ночью виднее.
Роса подскочила к Вадиму, и уже вместе они направились к трупам мертвяков. Подойдя к попрыгунчику с козлиным ногами, девушка нагнулась и провела открытой ладонью над телом.
— Смотри. Водишь руками и говоришь одно слово: «Алай! Алаай! Алай!».
На разные лады повторила она одно и то же слово, приложив к этому свою жизненную энергию.
— Напряги своё сердце, оно тебе должно подсказать, как искать. Видишь, засветилось синим цветом, вот это и есть самое ценное в мертвяке. Он уже перерождался два раза и не сгниёт просто так. Они хорошо горят, когда упокоены уже.
И действительно, часть ноги у мертвяка засветилась синим цветом, привлекая внимание Вадима.
— О, ахиллесова жила!
Девушка выудила из своего мехового хитона костяной нож и быстро распотрошила ногу мертвяка, вырезая жилу.
— Отличная находка! Это подойдёт для тетивы лука или арбалета, да на что угодно, хоть для удавки. Держи, сейчас только смазать смолой, и вечно будет служить!
Вадим удивлённо хлопал глазами, смотря на шуструю девицу. Они пошли к следующему зомби, что растянулся под деревом. Девица-оборотень повторила свои манипуляции и снова заставила светиться часть тела зомби.
На этот раз засветилось что-то из внутренностей. Девушка с ловкость бывалого мясника вспорола брюхо зомби и сунула внутрь руку. Вадим поморщился и отошёл. Хрень какая-то, ещё не хватало делать, как китайцы: сушить куски зомби и делать из них амулеты. На фиг, на фиг.
— Оставь себе, если нужно, мне некуда всё приспособить. А сейчас не мешай мне. Встретимся утром.
Нужно было сжечь трупы. Запалив костёр, Вадим
