Наличие последствий очередного прорыва банды опарышей к реке, почувствовал метров за триста. Создавалось полное впечатление, что по округе шарит сытый, но злобный взгляд. Меня он почему-то не воспринимал как добычу. Точнее, меня он просто не видел. Видимо, чисто инстинктивно я выставлял ментальный блок, прикидываясь ветошью, и это у меня получалось отменно.
Кто это такой сытый, недовольный собственной жизнью и окружающим миром, я увидел, когда подплыл к очередному разрыву в лесной растительности. Все мелководье у пляжа было забито черными тушами большеротов. Если, кто не в курсе, то есть такие монстры в океане. Живут на большой глубине в полной темноте и представляют из себя одну гигантскую пасть, похожую на медвежий капкан треугольной формы. У этих головастиков-переростков маленькое, почти декоративное, червеобразное туловище и радикально черный цвет кожи. Сейчас эта банда в количестве нескольких сотен штук, устроилась на пляже и переваривала остатки опарышей. Бойня, которую они устроили проглотам, случилась недавно. В траве и среди водорослей еще плавали остатки шкурок. Напади на меня дружно весь этот колхоз - и в момент, к имеющемуся мусору добавятся остатки моей драгоценной шкуры. Я даже дышать перестал. Что называется, - в зобу дыханье сперло…
Фактически, пока проплывал мимо пляжа у меня шевелились только глаза, но лучше бы я никогда не видел это сборище монстров. Эти несколько минут, добавили массу седых волос в мою шевелюру… фигурально выражаясь. Но пронесло.
Я вспомнил, что надо дышать, лишь, когда отплыл от зубастой стаи метров на двести. С шумом вдохнул и подумал, что, однако, охрана у закрытой территории - что надо. Причем большероты - явно результат биологических экспериментов. По всему выходило, - те, кто оккупировал эту лесную территорию, очень сильно продвинулись по пути биологического прогресса. А раз так, то и джунгли - это чемодан с двойным дном. Каждое деревцо или цветок могут служить вполне определенной цели и быть важным винтиком в общей Системе.
Осознав сей очевидный факт, почувствовал себя здесь, как-то особенно неуютно. Примерно так, как увалень-деревенщина, который в растоптанных сапогах испачканных навозом, с крутого перепоя, дыша перегаром, ввалился в Эрмитаж. Только по тому, что он выглядел похуже остальных, тщательно вытер ноги о бесценный персидский ковер. Якобы чтобы не оставлять следов в доме, - решил, так сказать, - оказать уважение хозяевам. Ковырнул грязным пальцем с обкусанным ногтем картину с натюрмортом Эпохи Возрождения - ему на мгновение показалось, что закуска настоящая, а значит ее можно с толком употребить по назначению. После долгого блуждания по залам, устав как собака, с чувством глубокого удовлетворения прихватил со стойки золотой кубок с насечкой работы Челини - будет куда разлить самогон. Повертел емкость перед глазами и решил, - ну наконец-то, нашел в этом большом и ни на что негодном сарае нечто полезное, что можно использовать в своем крестьянском хозяйстве.
Вроде бы он как человек - венец творения и в своем праве. И вообще, занесло его в этот шалман исключительно по недоразумению… хотел дождик переждать. Но музейные работники молча, как лики святых с икон, смотрят на него с осуждением, а раз так, то что-то он делает не то. Знать бы только, что не то?
И то, если предположить, что какой-нибудь доисторический троглодит вдруг случайно окажется на современном машиностроительном заводе, произойдет-то нечто похожее. Тут - тебе нужно увернуться от манипулятора робота-сборщика, там - смотреть куда ставишь ногу, чтобы не вляпаться в ведро с краской, через пару шагов требуется вовремя отскочить в сторону уклоняясь, от проезжающей транспортной тележки и прочее, и прочее… Все те же самые тридцать три удовольствия, а отличия сугубо формальные.
Ближе к вечеру решил остановиться в маленькой бухточке среди корней деревьев. Встал на якорь и привязал плот. Рыбу ловить не стал, а, используя крюк, полез на верхотуру. Там попрыгал по веткам, собрал и перекусил фруктами. Затем нашел подходящее местечко для отдыха среди ветвей. С удобством устроился и отошел ко сну. Ночью дважды пришлось просыпаться из-за тропических дождей. Они опрокидывали на мою несчастную голову и постель целую цистерну воды, но, к счастью, были кратковременны. Так что, через непродолжительное время я опять засыпал.
Утром проснулся отдохнувшим и в меру выспавшимся. Спустился вниз к реке и вывел свой десятибревенный дредноут на середину реки. Примерно через каждые три-четыре километра в речку впадали более-менее приличные притоки. А ручьи я не считал. Из-за этого река постепенно набирала и ширину, и глубину.
В целом же путешествие долгое время происходило на редкость однообразно и без происшествий. Изнывая от безделья, решил заняться типично женским делом - рукоделием.
Достал свою черную спецназовскую шапочку, вдел в иголку толстую паутинку и занялся прошивкой маски. Если нанести стежки плотно и крест-накрест, то потом, прихватив узлы капельками клея, я получу в результате совершенно уникальную сеточку, вшитую в шапку. Она легко выдержит удар мечом… чего, конечно, не скажешь о моей голове. Но лишний шанс, - глядишь клинок соскользнет, - он этот шанс, как известно, никому не повредит. Особенно, когда удар несильный.
К полудню сделал эту довольно кропотливую работу по вышиванию крестиком и минут десять просто сидел на корме, лениво шевеля веслом, позевывая и поглядывая по сторонам. Затем вспомнил, что время деньги, а уж мое время это - золотые деньги. Посему полез в рюкзачок и достал кожаные перчатки для стрельбы из лука. Недавно я хотел их усилить динемой, но теперь есть гораздо лучшее решение. Их нужно прошить паутинкой. Это придаст перчаткам новое качество - я смогу хвататься ими за заточенную грань стальных клинков и, если надо, отражать удары и выдергивать из рук - мечи, сабли, ножи и топоры. Не зря ведь мясники работают в кольчужной рукавичке. Я, конечно, не мясник - я гораздо круче!
Выполнив и эту работу, подумал и сплел заготовку для тетивы. Материал паутинки, в моих масштабах времени, скорее всего вечен, так что нужно потом обязательно обновить тетиву лука.
После этого снова уселся на корме, заскучал и долгое время плыл, ни о чем особо не думая и лишь временами поплевывая в коричневатые воды реки.
Поселок аборигенов засек километра за три. Сначала по легкому ментальному фону, затем по четкой ауре большого количества людей. А за несколько сот метров до становища можно было уже и расслышать гомон множества голосов. Так что к поселению подплывал во всеоружии и готовый ко всему.
Деревня туземцев располагалась на довольно протяженном участке выхода на поверхность скальных пород. Большие деревья здесь не росли, а кустарник вполне успешно вырубался аборигенами. И как следствие, на площади в несколько гектаров разместился маленький городок. По предварительной прикидке, в нем обитало человек триста.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
