«Знаю. Но будь настороже.»
«Ладно.»
Интересно, где Орбан и почему он так перепуган? Впрочем, нет ничего невозможного в том, что он уже мертв, как и Золли, только тело спрятано.
Интересно, а где сейчас тело Золли, и разрешат ли мне на него взглянуть? И смогу ли я кое-что выяснить, если рискну снова снять амулет? И решусь ли я на это?
На все эти вопросы ответ был один – «вероятно, нет». Но я размышлял об алых губах, и мне было интересно.
8.
Бораан (пожимая плечами): Он джагала. Мы понятия не имеем, как поведет себя джагала, не зная, в какой он стадии.
Лефитт: Точно. Так, собственно, стадии обычно и определяют.
Бораан: Поразительная неэффективность.
Лефитт: Возмутительно.
Бораан: Огорчительно.
Лефитт: Безобразно.
Бораан: Чудовищно.
Лефитт: Следует обязать их носить значки.
(Миерсен, «Шесть частей воды». День Второй, Акт I, Сцена 1)
Сгущались сумерки. Дела сворачивались, в темноте трудно работать на полях. В то же время, только в другом месте, рабочие покидали мельницу. Оба потока состояли из людей, которые устали, взмокли, провоняли и намеревались поскорее забыть безотрадность своего бытия. Крестьяне тупые и грязные, рабочие вонючие и шумные. Перемешать их и как следует встряхнуть, и где разница? И ради таких вот людей Коти дала мне от ворот поворот. Как вам это нравится?
Думаю, как и мне – никак, остается просто жить с тем, что есть. В жизни немало подобных вещей.
Я вышел и зашагал на запад по тракту. Всего несколько шагов, и город остался позади. Я прошел еще с четверть мили, направляясь туда, откуда прибыл. Поразительное ощущение одиночества. Огни далекого Бурза ничуть не рассеивали окружающую тьму. Ветер дул в лицо, никакой вони.
Я поднял голову. Звезды, крошечные искры в мертвой черноте небес, сверкающие над людскими краями.
Не знаю, сколько я так простоял, пока Лойош не предупредил:
«Кто-то идет, босс.»
Вскоре послышались шаги. Наверное, надо было подготовиться, достать кинжал или что-то еще в этом роде, но я был не в настроении. В любом случае, на меня не нападали.
Шаги затихли. У кого-то хорошее ночное зрение.
– Господин Мерс?
Голос был мужской и незнакомый.
– Да, – я не оборачивался.
– Я искал вас.
– И нашли. Может, поделитесь секретом, как вам это удалось? С тех пор, как я попал в этот проклятый город, я многое ищу, но не могу найти никого и ничего.
– Вас найти гораздо проще. Зовите меня Дани.
– Рад познакомиться, Дани. И какова ваша роль во всем этом?
– Хороший вопрос, – проговорил он. – Во всем этом участвуют слишком многие, но нет никого достойного доверия.
– Я бы и сам не выразился лучше. Однако в вашей речи проскальзывает кое-что…
– Да, я не здешний. Я из небольшого королевства к востоку отсюда, женщины там прекрасны, но еда оставляет желать лучшего.
– Выбирайте еду, – вздохнул я. – Она не обманет.
– Так я и сделал.
– Мудро.
– О да. Но говоря о мудрости, вы, кажется, оказались в том еще положении, верно?
– Да? Я-то думал, что дела как-нибудь устроятся.
– Могу помочь.
– Прекрасно. Слушаю вас.
– Во-первых, есть причина, почему вам нужно меня выслушать.
– Мне нравится ваш акцент, этой причины мне вполне достаточно.
Он рассмеялся.
– Мы вполне поладим, господин Мерс. Хорошо, в таком случае, почему вам нужно мне поверить.
– Да, это объяснить будет сложнее.
– Я оказываю услугу другу.
– А как его зовут?
Он снова рассмеялся.
– Вы же не ожидаете, что я отвечу?
– Пожалуй, нет.
– Итак, мой друг полагает, что вы в состоянии кое в чем ему помочь, и что он в ответ сможет кое в чем помочь вам.
– Продолжайте, я слушаю.
– Я полагаю, больше всего вам требуется информация.
– Хорошее предположение.
– Что ж, вот он я. Спрашивайте меня, предпочтительно о чем-то таком, что вы можете проверить.
В общем-то неплохое предложение. Вот только все не так уж просто: можно многое выяснить о собеседнике по одним только вопросам, которые он задает, а я не собирался предоставлять этому парню подобную возможность. Пока что он не сделал ничего такого, что убедило бы меня поверить ему.
«Рядом больше никого нет, Лойош?»
«Чисто.»
– Ладно, – проговорил я. – Расскажите, почему этот город такой странный.
– Хммм. Вы недавно в Фенарио, да?
– Да.
– Он немногим страннее прочих городов этой страны. У каждого особая идеосинкразия.
– Идеосинкразия.
– Власть короля в графствах не слишком велика. Они живут сами по себе, а каковы местные странности – определяется скорее местной географией. Если хотите повидать действительно СТРАННОЕ местечко, отправляйтесь на восток, в горы, которые граничат с моей страной. Там есть городок Туз, в котором натаскивают козлов для перевозки контрабанды…
– Понятно, – прервал я. – Каждое графство наособицу.
– Да. Здешнее обособилось где-то несколько столетий назад, когда какой-то крестьянин откопал древний рецепт, как производить хорошую бумагу в больших объемах. Он продал его графу – вероятно, в цену входили повозка и пара лошадей, чтобы убраться из города, – и с тех пор…
– Расскажите мне о вашем друге – то, что можете. Что, он полагает, я могу для него сделать?
– У вас общий враг, а это неплохая основа для сотрудничества.
– Хорошо. И кто этот враг?
– А вы не знаете?
– Не играйте со мной, Дани.
– О, но ведь все это – большая игра, господин Мерс. Поэтому-то я и здесь: я хорошо играю, ибо обычно нахожу изъяны в правилах.
– И поэтому вы благоразумно не объясняете правил тем игрокам, которых не знаете.
– Совершенно верно.
– Прекрасно. Рад за вас. Развлекайтесь. Кто враг?
– Простите, господин Талтош.
Как быть, когда кто-то пытается выкачать из тебя информацию, причем делает это достаточно профессионально? Вариантов море. Первым на ум мне пришел простейший: прикончить его, здесь и сейчас.
Я вполне мог это сделать. Да, я его не видел, но Лойош знал, где он. И мне очень хотелось сделать именно так. Безусловно, это было бы ошибкой – у меня не имелось причин убивать Дани, а будь они, все обернулось бы, скажем так, иначе.
Поэтому я сказал:
– Убирайтесь.
Вероятно, мой тон был достаточно убедителен, он не сказал более ни слова. Послышались удаляющиеся шаги.
«Лойош, проследи за ним. Хочу убедиться, что его нет поблизости.»
Лойош так и сделал, а после доложил, что объект вернулся в город и скрылся из пределов видимости, войдя в дом. Лойош запомнил этот дом и вернулся присмотреть, чтобы я не промахнулся мимо города на обратном пути.
Свет из окон постоялого двора становился все ярче, пока у меня не заболели глаза. Я зашагал медленнее, давая зрению время привыкнуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
