Конечно, спасибо за предупреждение, Санёк, но я бы по-любому ни за что не согласилась сюда постоянно приезжать. Ну а Маше и подавно не светит, к её счастью. С такими мыслями и продолжаю обход, стараясь не думать о том, что приходится видеть и слышать.
После каждого пациента хочется пойти и помыться. Вроде они тут пленники, мне должно быть их жалко... Но одни осыпали меня грязными обещаниями, типа поиметь мой ещё тепленький труп или вырезать мои прекрасные глазки и вытрахать в глазницы. Нарики вообще витали в своём мире и вызывали чувство брезгливости. Под конец мне уже хотелось попросить, чтобы пациентам затыкали чем-нибудь рты, настолько всё это было неприятно слушать.
Мы почти закончили, когда нас срочно потащили к начальнику охраны, он руку кипятком ошпарил. Кстати, охранники относились к нам почти нормально, разве что половина подкатить пыталась, но без агрессии. Хотя рожи у всех до одного бандитские, чувствую, когда я выберусь отсюда, одного тортика для празднования будет мало. Заканчиваю перевязку начальника охраны. Маша в ожидании меня смотрит камеры наблюдения. А там секс клуб, работа кипит. Даже смотреть противно. И всё же за экран одной камеры взгляд цепляется сам собой. Да ладно?! Не может быть!
На экране - Арсений собственной персоной. Малость схуднул, но на физиономию ещё красавчик. Художественно привязан к кожаному козлу, зад светится красным. Вокруг ошиваются две толстомясые тетки, одна из них явно собирается отыметь Сеню противоестественным способом. Жалко ли мне его? Да я торжествую! Вот будешь знать, Лебедев, как честным девушкам жизнь портить!
Я так охранникам и сказала. Пусть хоть режут меня, этого козлину лечить не буду. Нет, ну если б он истекал кровью и без моей помощи никак, я б может через себя бы и переступила. А тут вон, здоровее всех здоровых, судя по воплям и матам. Мне сказали, врача сюда раз в месяц приводят, до следующего визита точно дотерпит.
Мою руки после последнего пациента. Ещё чуть-чуть, и можно будет расслабиться. Нас же ведь правда отпустят, да?
Внезапно дверь туалета открывается и внутрь вваливается Санёк. Не успеваю закричать, потому что он зажимает мне рот ладонью.
- Только не кричи, только не кричи, - лихорадочно шепчет он на ухо. - Если меня тут увидят, пиздец обоим, так что молчи, поняла? Кивни, если поняла?
Наверное, потому что меня не пытаются облапать, я киваю. Бугай осторожно отнимает ладонь, отступает на шаг. Нервно проводит по бритому затылку.
- Короче, красотуля, тут фигня такая. Есть у тебя кто из крутых, кто может тебя искать? Потому что если прикрыть ваши задницы некому, то ментам звонить бесполезно, а сам я вас отсюда не выведу.
Звучит как-то подозрительно. И пахнет проблемами.
- Поподробней можешь объяснить? - тщательно вытираю руки полотенцем, чтобы не показать, как я напугана.
- Если поподробней - понравились вы слишком Назиму. Отпустить он вас отпустит, но с тремя своими подпевалами планирует сначала немного поразвлечься. А я, блять, на такое не подписывался. Мудаков всяких охранять - без проблем, шефскую задницу от пули прикрыть, с конкурентами перетереть. Врачей вон на объект доставить. У нас с прежними всегда был уговор - они лечат, мы их не обижаем. Ну и платим по тройному тарифу. А девок против воли пялить - это без меня. И это против требований Волка, владельца нашего. Он сразу сказал - с врачей пылинки сдувать. Поэтому я и предупреждаю.
- Да уж, спасибо, Санёк, - благодарю его, а сама уже на полпути к обмороку.
- Ты это... - он мнётся на месте, - на свидание никак потом?
- Извини, я замужем, - стараюсь вложить в голос щепотку раскаяния. А то оскорбиться ещё из-за отказа, хрен его знает, что с обиды выкинет.
- Ну нет, так нет, - пожимает он плечами, - я хотя бы попытался. Сестры-близняшки нет у тебя? Нет? Облом, ничего не скажешь.
- Ну, явно не такой, как у меня насчёт сегодняшнего дня, - бурчу в сторону, и этот шкапчик лыбиться в тридцать два зуба.
- Да, у тебя вообще подстава. Больше здесь с врачихой ничего не ешьте, не пейте. Если есть, кому позвонить, чтобы вас забрали, я могу со своего номера позвонить, назвать адрес. Один раз, потом могут и просечь. Но, как я уже сказал - если за вами кто-то есть. Просто так ментам звонить бесполезно, они давно в доле. Волк, конечно, мог бы дать Назиму по мордасам, но его номер знают немногие, и я не в их числе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я прикидываю расклад. Юра говорил, его родители не последние люди, может, у них есть нужные связи. Ещё есть идея дать знать Ярцеву. За ним целая пожарная команда, разве мало?
Понимаю, что выхода особо нет, называю номер мужа, имя, фамилию. Прошу уточнить, чтобы, если что, Ярцеву маякнул, потому что Маша Савинова тоже со мной. Ну всё. Останется тянуть время и надеяться, что нас успеют вовремя спасти. Насилие второй раз, да ещё и с четырьмя сразу, я не переживу.
Глава 37.
Нас с Машей отвели в нашу комнатушку, ждать Назима, здешнего управляющего. Толстый противный мужик, на него даже смотреть неприятно. Он появляется довольно скоро, в сопровождении трёх охранников, весь довольный-довольный. Глазки масляно блестят, смотрит на нас и губищами своими шлепает. Противно даже думать, что он сейчас представляет. На душе горько - мы с Машей старались, лечили его "работников", и вот она благодарность! Бандиты, что с них взять.
Охранники незнакомые, хотя нет, один из них нас как раз и похитил, тот, который бумагой махал. Двух других мы во время сегодняшнего обхода не видели, и они все трое такие самодовольные, ухмылки хищные, сразу ясно - пощады не будет.
У Назима в руках поднос, на нем два белых конверта, чайник с тремя чашками и вазочка со сладостями.
- Пташечки, моя вам безграничная благодарность! Через часик освободится наша машина для перевозки, отвезём, куда скажете. Хотите, обратно в клинику, хотите - по домам.
Врёт, и глазом не моргнет.
- В клинику, - бурчит Маша, тоже, наверное, неладное почуяла.
- Как вам удобно, золотые мои. Позвольте предложить вам чаю, пока мы машину ждём? Чтобы время скоротать?
И улыбается, приторно так, слащаво, а в глазах уже чернющая бездонная похоть. Предвкушает, гад. Маша берет чашку в руки, задумчиво вертит, но, к счастью, ставит её обратно на поднос.
- Назим, нам бы домой, - продолжает настаивать Маша, мне остаётся только кивать в знак поддержки.
- Ну что ты заладила - домой, домой! Тебе же говорят, машину ждём!
Темнота в глазах Назима такая пугающая, что сразу мысль: а не ширнулся ли мужик? Или его так плющит от полной власти над нами?
Он придвигается совсем близко, потирает свои потные ладони. Охранники следят за нами, подпирая стенку, и посмеиваются. Твари бездушные.
- Ладно вам, девочки, не ломайтесь. Всё равно так просто мы вас не пустим, красивые слишком. А красотой надо делиться, да?
Охранники отделяются от стены и следуют за Назимом. Просить, умолять - бесполезно, эти шакалы нас уже мысленно оттрахали во всех позах и отверстиях.
Они надвигаются и надвигаются, загоняют нас в угол комнатушки. Охранники неприкрыто гогочут, хватают нас за края халатов, за руки, наслаждаясь нашим испугом, но пока не переходя черту. Все уже возбуждены, тяжело дышат, облизываются. Им явно не впервой ломать чужие жизни, наслаждаются нашей беспомощностью. Смаргиваю слёзы, которые сами лезут на глаза.
И тут у Назима звонит телефон. Почти умершая надежда робко поднимает голову.
- Да?! - рявкает наш похититель в трубку. - В чем дело, я занят!
Ответ Назиму не нравится. Вон как бледнеет, всю свою напыщенность мигом растерял.
- Твою мать! Что, серьезно?! Когда? Уже здесь?! Задержи любыми силами, понял?
Я вижу, как по широкому лбу ползут капельки пота. Нервничает Назим, ох, как нервничает. Он поворачивается к нам, сальные губы кое-как складываются в уже знакомую улыбочку доброго дяди.
- Ну что, пташечки, испугались, да? А Назим пошутил, ха-ха. Просто пошутил, ничего не сделал. Ведь ничего не сделал, да? Ну, выше клювики, сладенькие!
