Но Германия была не единственной страной, где поднимал голову фашизм. На 20-е годы XX в. приходится и начало безудержного политического террора итальянских фашистов во главе с Бенито Муссолини, направленного против сицилийцев, боровшихся за социальный прогресс. С назначением Муссолини главой правительства Италии (31 октября 1922 г.) возникла конкуренция между старой, традиционной мафией и новой, государственной[208]. Этим объясняется то, что волна террора затронула не только и не столько политических деятелей, сколько рабочий класс и, в особенности, крестьянство. Только в августе 1923 г. фашистами было совершено 369 тяжких преступлений[209]. Примерно с середины 1924 г. сицилийской мафии объявляется война, которая сопровождалась террором в отношении населения Италии. При этом наряду с методами средневековой инквизиции (вырывание ногтей, избиение кнутом, предварительно смоченным соленой водой, и др.) широко применялись и более «цивилизованные» технологии, например пытки электрическим током. От людей требовали признаний в принадлежности к мафии. Сицилийцы, «разоблаченные» как мафиози, либо приговаривались к смертной казни, заключались в тюрьмы, либо в кандалах депортировались на Линарские острова, служившие фашистам гигантскими концентрационными лагерями[210].
Террор и терроризм выступали основными средствами освоения Америки колонизаторами. Захват земель и лесов осуществлялся путем наложения запретов на охоту и земледелие и истребления под этим предлогом коренного населения. Организованная террористическая деятельность преступных группировок в США напрямую связывается с созданием в 1864 г. террористической организации Ку-Клукс-Клан (Ки Klux Klan) – тайной организации, главным образом состоявшей из бывших военнослужащих. Первоначально Ку-Клукс-Клан возникает в южных штатах в качестве тайной организации, призванной в нестабильных условиях гражданской войны защитить собственность и интересы белых граждан. Отряды Ку-Клукс-Клана, передвигаясь ночами по городам и графствам штата, без всякого повода подвергали террору негритянское население. При этом помимо обычных грабежей, убийств и изнасилований большие группы людей подвергались истязаниям (в частности их топили в проруби)[211].
Хотя официально организация считалась добровольно расформированной с 1869 г., насилие неформальных групп под именем Ку-Клус-Клан продолжалось до 1872 г. Ку-Клукс-Клан был воссоздан в начале 1920-х гг., в период действия сухого закона 1920 г.[212] Тогда вступила в силу 18-я поправка Конституции США, запрещающая производство, продажу или перевозку, а также ввоз или вывоз опьяняющих напитков для потребления. Именно в это время начинается ожесточенная борьба между преступными группировками, стремящимися получить максимальные доходы от промысла, запрещенного «сухим законом». В гангстерский арсенал помимо автоматов, пулеметов и ручных гранат вошли устанавливаемые в автомобилях взрывные устройства, которые срабатывали после включения стартера[213].
Так или иначе американский внутригосударственный терроризм той поры не имел политических целей. Этого нельзя сказать о другом межгосударственном терроризме, который после Второй мировой войны стал в США постепенно набирать обороты. Для государственного терроризма в отношении других государств и их политических деятелей силами ЦРУ и других спецслужб в США была создана соответствующая правовая база. В частности, в 1950 г. Г. Трумэн подписал секретную директиву № 68, где в качестве первоочередной задачи провозглашалось установление угодного США «мирового порядка». Для решения этой задачи директива предписывала поощрять и поддерживать мятежи в регионах национальных интересов США. На следующий год конгрессом США принимается закон «О взаимном обеспечении безопасности», в котором также предусматривалось субсидирование подрывной и террористической деятельности против СССР и дружественных ему стран. По этому поводу А. Н. Трайнин писал: «Экспорт террора был публично объявлен в США государственным делом и освящен законом. Тем самым он получил значение официально признанного, открыто регламентированного орудия внешней политики США»[214]. Закон этот не утратил своей силы по сей день, и главным для США его результатом явилась ликвидация всего социалистического лагеря, а впоследствии и его оплота – Советского Союза[215].
Подобно тому, как террористы-революционеры в России взяли на вооружение опыт Великой Французской революции, так и режим Мао Цзэдуна в Китае проводил опыты над собственным народом по примеру Ленина-Сталина. Подражание было настолько последовательным, что не только цели ставились одинаковые (только вместо коллективизации – земельная реформа, вместо борьбы с кулачеством – борьба против злых землевладельцев, вместо индустриализации – «большой скачок»), не только методы были одинаковыми, но и количество убитых режимом Мао Цзэдуна почти равнялось количеству убитых режимами Ленина-Сталина – за период с 1949 по 1976 г. около 61 млн человек[216].
Террор был единственным средством проведения аналогичных экспериментов над собственным народом и для Пол Пота, который полностью разрушил экономическую и социальную структуру Камбоджи, ликвидировал очаги культуры, уничтожил около трех из восьми миллионов камбоджийцев. Были полностью истреблены народности чам и лао. Насильственной ассимиляции было подвержено тринадцать этнических групп.
В годы правления М. X. Мариама (1977–1991) в Эфиопии также проводился «красный террор» (1977–1978) в отношении «врагов народа», в ходе которого было уничтожено более 500 тыс. человек[217].
Примеров массового уничтожения себе подобных путем террора и терроризма человечество накопило великое множество и их можно обнаружить в истории любого народа. Террор сильных в отношении слабых и малочисленных, с одной стороны, и терроризм слабых (сословий, наций, религий, конфессий и т. д.) в отношении сильных (угнетателей, рабовладельцев, тиранов и т. д.), с другой – это и есть две противоборствующие силы, которые определили сегодняшний расклад (политический, религиозный, социальный, национальный и т. д.) в мире. И одной из первых форм проявлений терроризма было организованное движение сопротивления (бунт, восстание и т. д.). Эта гипотеза определяет то обстоятельство, что исторические корни терроризма не только уходят в глубь веков, но и проявляют себя практически во всех сферах жизнедеятельности человека. Поэтому нельзя считать, что террор и терроризм являются «изобретением» современности или продуктом цивилизации. И террор, и терроризм, и террористические акты так же вечны, как и само человечество. Расширялась география, разнообразились масштабы и формы проявления, совершенствовались методы, вырабатывались новые идеологии, использовались религиозные постулаты, на основе которых террористы, а чаще всего те, кто за ними стоял, добивались политических, корыстных и иных целей. Террор и терроризм развивались и совершенствовались параллельно с развитием самого человечества. Их развитие носило диалектический характер, развертывалось по спирали, шло через отрицание отрицаний, но, в конечном счете, шло вперед, что позволяет рассматривать эти явления как необходимую составляющую самой сути человечества. И это не покажется преувеличением, если террор рассматривать как проявление самой худшей из заложенных природой в человека черт (тяги к истреблению себе же подобных), а терроризм – как средство противодействия террору, выражающего природное стремление человечества к высшей справедливости[218], как некий «нейтрализатор» зла, причиненного террором.
3.2. От самодержавного террора к политическому терроризму в России (конец XIX – начало XX века)
Идеи декабристов о свержении самодержавия нашли отражение во многих произведениях классиков русской литературы XIX в. В произведениях К. Ф. Рылеева, А. А. Бестужева, В. К. Кюхельбекера, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. С. Грибоедова, Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева, А. И. Герцена, Н. А. Некрасова, Ф. М. Достоевского, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н. Г. Чернышевского отражено отношение русской интеллигенции к самодержавию, рассматриваются различные варианты освобождения народа от его гнета. В своих книгах писатели объясняли царям их обязанности по отношению к подданным. Напоминали, что монарх – такой же человек, как и его подданные, но только исполняющий величайший долг перед государством, предрекали смуты, а иногда и призывали к ним народ. Так, первый революционер России А. Н. Радищев еще в конце XVIII в. пророчествовал: «Колокол ударяет. И се пагуба зверства разливается быстротечно. Мы узрим округ нас меч и отраву. Смерть и пожигание нам будет посул за нашу суровость и бесчеловечие»[219]. Описывая несправедливость и жестокость помещиков, Радищев сам призывает к насилию и разрушению: «Сокрушите орудия его (помещика. – С. Д.) земледелия; сожгите его риги, овины, житницы и развейте пепел по нивам, на них же совершалося его мучительство…»[220]
