…В одном древнем лесу жил маленький зверек – Неведомо-Кто.
У него была такая нежная и тонкая кожица, что на солнце сквозь нее просвечивалось сердечко – маленькая черная точка. Капля дождя или листок, что срывался с дерева и падал на него, причиняли большие неприятности. И поэтому Неведомо-Кто все время прятался в своей норке под охапкой прошлогодних листьев. Он подтягивал ноги к брюшку и лежал тихо-тихо. Тогда ему казалось, что он неуязвимый и сильный.
Но однажды Неведомо-Кто решил: «Так жить нельзя!» и вышел из норки.
На границе леса и поля он увидел стаю Мышей. И обрадовался: Мыши были очень похожи на него. Только у них была меховая шубка, а сами они были очень проворные. Неведомо-Кто обрадовался, что встретил друзей. Но Мыши хором пропищали: «Ты не из нашего племени. Ты большой и неуклюжий. Иди прочь!»
Неведомо-Кто вернулся в свою норку и зарылся носом в листья. Той ночью он плохо спал, все время крутился во сне, чесал уши и попискивал. А когда наступило утро, с удивлением заметил, что на нем появилась… иголка.
– О, я теперь – единорог! – обрадовался Неведомо-Кто и пошел к Единорогам.
Единороги были большие и суровые. Они стали бить копытами:
– Вон! Ты – не из нашего племени! Лучше не попадайся нам под копыта – растопчем!
И Неведомо-Кто опять спрятался в норку. И снова плохо спал…
А под утро рядом с той иглой появилась еще одна…
«Теперь я – настоящий Олень», – подумал Неведомо-Кто и отправился к Оленям. Но красавцы-Олени даже не услышали, что к ним кто-то обращается!
Следующей ночью рядом с двумя иглами выросла третья. Это было очень похоже на корону. «Я, наверное, принц!» – решил Неведомо-Кто и пошел искать свое королевство. Но его отовсюду прогоняли. У зверей был свой царь – Лев, у птиц – Орел, у рыб – Кит. И все смеялись над неуклюжим соискателем трона. А каждая ночь, во время которой Неведомо-Кто обиженно сопел и вздыхал, приносила все новые и новые иголки. Наконец их стало так много, что Неведомо-Кто увеличился вдвое. Ему было трудно носить на себе свой колючий и острый наряд, но теперь уже никто не решался его обидеть.
Так маленький зверек стал большим дикобразом. И Мыши, и Олени признали его. Но он уже не мог спать, поджав ножки под брюшко. Как прежде…»
Я даже не перечитала. А зачем? Полностью доверилась ручке.
Следующее письмо было от девочки. Оно был маленьким: «Объясните мне, пожалуйста, кто главнее – Принцесса или Королевна?»
Я уже не покусывала кончик моей помощницы – ручки. Она стала продолжением пальцев и ловко принялась выписывать слова:
«…Принцесса жила на железнодорожной станции посреди темного леса. Конечно, никто не знал, что она – Принцесса. Только она одна.
Но однажды, когда сверстники хвалились обновками, а ей нечем было похвастать, она в отчаянии крикнула:
– А я – Принцесса!
С тех пор все стали над ней насмехаться. Но Принцесса была уверена, что где-то далеко, где кончается лес, а ветер перестает напевать свою долгую печальную песню, – сияют огни ее настоящего дома. И там, в мраморном дворце с каменными львами у входа, ее ждет Принц. И поэтому Принцесса даже зимой выходила на станцию встречать поезда и напряженно вглядывалась: не едет ли в одном из них Принц?
А в эту зиму произошло вот что…
…Поезд распевал песню – «Так-таки-тук, тук-таки-так» и пробирался через снежные заносы. Принц с тоской вглядывался в заснеженные равнины, в гущу посеребренных инеем деревьев, проплывающих за окном. Он всегда скучал в поездах и не знал, чем себя занять. «Жизнь проходит мимо, – думал Принц. – В моем Королевстве так скучно! Мать возится со своими пекинесами, отец все время играет в шахматы. А мне не с кем добрым словом перекинуться! Учитель танцев надоел со своими прыжками, учитель музыки любит только свою флейту, а старая няня уже не рассказывает сказок перед сном и не приносит в постель стакан теплого молока… Отец мечтает, чтобы я женился, но все принцессы такие капризные и некрасивые! И к тому же ни у одной из них нет косичек!» Вместе с Принцем в купе ехала Старшая Фрейлина с дочерью и Министр Финансов. Фрейлина постоянно толкала дочку ногой и заставляла улыбаться. Ее носатая дочка по имени Аделина все время роняла из рук то платочек, то веер. Принц наклонялся за ними, пока у него не заболела поясница. Министр Финансов без умолку говорил о политике и хвалился своей бережливостью. Принц устал от этого общества и вышел в тамбур.
Поезд медленно снижал скорость.
– Станция «Три шляпки»! – объявил проводник. – Стоянка три минуты!
«Надо же… «Три шляпки»… – подумал Принц. – Я и не знал, что в наших краях есть такая станция». Окно в тамбуре было покрыто снежными узорами, и Принц начал выдувать в нем круглое пятнышко, а потом припал к нему глазом…
И увидел Принцессу! Он сразу узнал ее! Да, да, он ни за что бы не спутал ее ни с одной девушкой в мире! Эти голубые глаза, которые он сто раз видел во сне, эта приветливая улыбка и эти нежные руки. А главное: из-под клетчатого теплого платка выглядывали две старомодные косички с алыми лентами. Да, да – это была Принцесса! Она стояла одна-одинешенька посреди снежных заносов и смотрела на поезд. Ветер развевал ее юбку, трепал платок и ленты на косичках.
«Это она! Как хорошо, что я вышел в коридор! – подумал Принц. – Но как же холодно!» Принц побежал в купе за мантией и шляпой. Пока он одевался, поезд дрогнул один раз, другой. А потом медленно тронулся с места. Принц бросился в тамбур и толкнул металлическую дверь. Она была закрыта. Тогда Принц во весь дух помчался по вагонам, время от времени выглядывая в окна. Он видел, что и она заметила его и тоже узнала. Она встрепенулась и, теряя тяжелые ботинки, побежала за поездом. Принц перебегал из вагона в вагон, но двери везде были надежно закрыты. Наконец Принц добрался до последнего вагона. Дальше бежать было некуда! Он припал к окну и в отчаянии смотрел, как Принцесса бежит по заснеженной равнине, а алые ленты слетают с ее кос.
Поезд снова распевал свою нехитрую песенку. В купе укладывались спать. Принц забрался на верхнюю полку и закрыл глаза. «Ничего, я скоро вернусь и заберу ее», – подумал он, засыпая.
Утром Принца встречала шумная свита. Его подхватили, закружили, стиснули в объятиях, повели к белому лимузину.
– Мне нужно… Я должен… – бормотал Принц, сопротивляясь. Но его никто не слушал. В королевском дворце его ожидал пир, несколько встреч с послами, визиты пяти красавиц, мечтающих стать его подругами, и урок танцев.
«Ничего, поеду завтра!» – решил Принц, садясь в лимузин.
Весь день он вертелся как белка в колесе. Наконец наступила ночь, и его оставили в покое.
«Завтра незамедлительно возьму билет и поеду на ту станцию, – думал Принц. – Кстати, как она называется? Три улитки? Три зонтика? Три медведя?..» Он уснул, так и не вспомнив названия.
С тех пор пролетели месяцы…
Каждый день Принца ждали новые балы, встречи и приемы.
Каждый вечер он пытался вспомнить название маленькой станции.
Каждую ночь ему снился один и тот же сон: фигурка с золотистыми косичками посреди заснеженной равнины. Ветер дергает ее за платок, играет алыми лентами, сбивает с ног. А он, сильный и решительный, вышибает двери, соскакивает на полном ходу с поезда, бежит ей навстречу, широко раскинув руки, и ему совсем не холодно в тонкой кружевной сорочке…»
Порывшись в других письмах, мы написали о беседе двух кружек, о морковке, которая вообразила себя женой кролика, о шерстяной нитке, полетевшей вслед за ветром, о медведе, который стал кондуктором в троллейбусе, о продавщице мороженого, которая родила почтовый ящик, о…
Я с сожалением заметила, что писем больше нет.
Но за окном уже на полную катушку светило солнце. А мои глаза были будто свинцом налиты. Я мысленно вставила в них спички и сгребла все написанное. Пусть оценивает!
Душ. Прозрачный балахон. Круассаны – в мусорном пакете. Все, как всегда. Пошла.
5Пока спускалась вниз, китайские воздушные колокольчики в моей голове превратились в военный набат и пытались проломить висок. В стекле картины отразилось мое лицо – оно было помятым и пожелтевшим, как простыня в третьеразрядном доме терпимости.
Если мсье сегодня задаст свой коронный вопрос – о том, как мне спалось, – ему не позавидуют и раки, которые где-то зимуют!
