На первый взгляд может показаться, что соображения Уэллса резонны. Однако при ближайшем рассмотрении они не выдерживают критики. Взять хотя бы тезис о том, что Павел обязательно должен был бы сослаться на «Отче наш» или заповедь благословлять гонителей, — здесь все очень неоднозначно.
• Во-первых, даже если бы Павел знал об историческом Иисусе очень много, он вполне мог не знать эти конкретные высказывания.
• Во-вторых, многие авторы (даже после Павла), глубоко убежденные в существовании Иисуса, ни словом не упоминают ни об «Отче наш», ни о заповеди благословлять гонителей. К примеру, этих материалов нет в Евангелии от Марка[40]. Считал ли Марк Иисуса исторической личностью? Конечно, считал. Почему же тогда не включил эти важные речения? Возможно, они не вписывались в его задачи, или он о них не слышал, — хотя, заметим, для него важны и молитва, и вопрос о поведении при гонениях.
• В-третьих, некоторые материалы, чье отсутствие привлекло внимание Уэллса, были неактуальны для адресатов Павла. К примеру, Уэллс думает, что в доказательство мессианства Иисуса Павел должен был бы ссылаться на его чудеса. Пожалуй, если бы апостол полемизировал о мессианстве Иисуса с группой евреев, он вполне мог бы сказать о чудесах. Однако все семь имеющихся у нас Павловых посланий адресованы не евреям с целью обратить их в христианство, а христианским (более того, языкохристианским) общинам, которые уже верят в Иисуса. Адресаты не нуждаются в переубеждении. С какой стати Павлу тратить время на обоснование тезиса, который собеседники уже приняли?
• В-четвертых, многое в построениях Уэллса основано на следующей логике: «Если бы я был на месте Павла, то не мог бы не сказать того-то». Подобные домыслы всегда рискованны, а уж когда мы говорим о мотивах неизвестного нам человека, жившего две тысячи лет назад, тем более. Наши соображения о логике Павловых поступков могут совершенно не отвечать действительности.
• В-пятых, Павел молчит далеко не только о жизни и учении Иисуса. Приводя в отчаяние историков, он молчит о сотнях других вещей, которые нам интересны. Взять хотя бы его молчание о самом себе: откуда он родом? Кем были его родители? Какое образование он получил? У кого он учился, с кем дружил и с кем враждовал? Какой была его религиозная деятельность до обращения? Какое «откровение» изменило его взгляд на Иисуса? Чем он занимался три года в Аравии или Дамаске, прежде чем встречаться с Кифой в Иерусалиме? На что ушли последующие четырнадцать лет? Где он путешествовал? Кем был по профессии? Чем обычно были заняты его дни? Как он обращал людей? Где знакомился с ними? Что говорил им? Что происходило, когда они принимали благовестие? И многое, многое другое. Есть тысячи вещей о Павле, которые нам интересно знать, а он о них даже не упоминает. Почему? Главным образом потому, что это не к месту. В своих письмах к церквям он рассматривает проблемы и ситуации этих церквей.
• В-шестых, повторимся: читатели Павла — христиане. Мы не знаем, сколько они уже знали о Павле и, что важнее, об Иисусе. Если их осведомленность была велика, у Павла не было нужды сообщать им, что Иисус ходил по воде, воскресил дочь Иаира или был казнен в Иерусалиме.
• В-седьмых, сравним Павла с некоторыми другими христианскими (прежде всего новозаветными) авторами, которые явно верили в существование Иисуса: найдутся ли у них ссылки на слова и дела Иисуса, отсутствующие в Павловых посланиях? К примеру, часто ли авторы Первого Послания к Тимофею, Послания к Евреям, Первого Послания Петра, Откровения Иоанна говорят о притчах, чудесах и экзорцизмах Иисуса? Ни разу. Означает ли это, что они не знают об Иисусе? Как мы уже видели, нет, не означает. Скорее всего они лишь не видят необходимости ссылаться на данные предания.
Возьмем два очевидных случая: авторов, которые явно знали дошедшие до нас Евангелия. Как мы уже говорили, автор Иоанновых посланий (1–3 Ин) принадлежал к общине, в которой было написано Евангелие от Иоанна. Есть все признаки того, что Евангелие от Иоанна ему известно. Но сколько раз он цитирует это Евангелие в посланиях? Ни разу. Сколь часто говорит о притчах, чудесах и экзорцизмах Иисуса, его путешествии в Иерусалим и суде перед Понтием Пилатом? Ни разу. Означает ли это, что он не считает Иисуса исторической личностью? Отнюдь нет!
Аналогичным образом обстоит дело с Деяниями Апостолов. Перед нами автор, который написал Евангелие (Евангелие от Луки). Около четверти Деяний занимают речи, вложенные в уста апостолов. Сколь часто в них цитируются слова исторического Иисуса или как минимум слова Иисуса из Евангелия от Луки? Почти ни разу. Наиболее ясное исключение составляет фраза «блаженнее давать, нежели принимать» (см. выше), причем она в Евангелии от Луки отсутствует. А ведь речи из Деяний затрагивают вопросы, о которых Иисус часто говорил (к примеру, о гонениях и лжеучителях)! Тем не менее ссылок на соответствующие слова Иисуса мы не находим.
Или возьмем тексты за пределами Нового Завета. Авторы Первого Послания Климента (ок. 95 г.) и Послания Варнавы (ок. 135 г.) недвусмысленно говорят об Иисусе как о реальном историческом лице (и даже сообщают некоторые факты о нем). Однако молчат они почти о стольких же вещах, о скольких молчит Павел. Пройдемся по списку странных, по мнению Уэллса, умолчаний Павла: Первое Послание Климента и Послание Варнавы не сообщают о рождении Иисуса от девы и в Вифлееме, о его происхождении из Назарета и об искушениях в пустыне. Из них не видно, что Иисус рассказал хоть одну притчу, исцелял больных, изгонял бесов, спорил с фарисеями, преобразился на горе, совершил путешествие в Иерусалим на Пасху, въехал в город на осле, очистил Храм, отпраздновал тайную вечерю, отправился в Гефсиманию, был предан Иудой Искариотом и судим сначала первосвященником Каиафой, а затем Понтием Пилатом. Нет сведений о том, что еврейская толпа убедила Пилата освободить Варавву вместо Иисуса и так далее.
Что означает молчание? Означает ли оно, что эти люди не знали об историческом Иисусе? Напротив, они явно знали о нем. Они лишь не считали эти предания актуальными для своих целей.
Теперь возвратимся к Павлу. Как мы уже выяснили, он знает об историческом Иисусе. Он говорит важные вещи о его жизни и несколько раз ссылается на его учение. Почему же он не поступает так чаще? Почему его информация сколь скупа? Исследователи Нового Завета неоднократно задавались этим вопросом. Можно предложить несколько вариантов.
Начать с того, что Павел мог не очень много знать об Иисусе. Многих такое предположение шокирует: если Павел считал Иисуса своим Господом, разве не должен он был стремиться хотеть узнать как можно больше? Заметим, однако: осмысляя свою веру, христиане наших дней часто обращаются к Новому Завету, особенно евангельским повествованиям о словах и делах Иисуса. Для них самоочевидно, что настоящий христианин должен знать о жизни Иисуса. Между тем во времена, когда Павел писал свои послания, еще не существовало Евангелий. Евангелия появились позже. И не совсем понятно, сколь важными для себя считал Павел детали жизни Иисуса. Вспомним, что он сказал коринфянам:
И когда я приходил к вам… я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого…
(1 Кор 2:1–2)
Для Павла особенное значение имели смерть и воскресение Иисуса. Вот почему перечисляя ключевые моменты своей проповеди (1 Кор 15:3–5), апостол ограничивается следующим: Христос умер по Писанию; был погребен; был воскрешен по Писанию; явился ученикам (а затем Павлу). Именно это, а вовсе не Нагорная проповедь, по-настоящему важно для Павла. О том, почему именно Павел делал больший упор на смерть и воскресение, чем на жизнь Иисуса, ученые спорят давно, но это уже другой вопрос.
У нас нет возможности выяснить, знал ли Павел об учениях Иисуса, которые мы находим в Нагорной проповеди. Зато видно, что иногда он находил некоторые известные ему учения подходящими для своих целей и цитировал их. Относительно того, почему он не делал этого чаще, остаются лишь домыслы. Не исключено, что многое в учении Иисуса ему было попросту неизвестно. Или он не считал эти вещи существенными. Еще одна возможность: Павел цитировал многие учения Иисуса в других посланиях (лишь малая часть которых дошла до нас). Какой из этих вариантов верен, мы никогда не узнаем.
Однако с несомненностью можно утверждать: Павел считал, что Иисус существовал. Он знал о важных аспектах жизни Иисуса: Иисус был евреем, родился от еврейки, проповедовал евреям и был ими отвергнут, претерпел казнь. Знал апостол и о некоторых учениях Иисуса. Знал, что Иисус был распят. Снова и снова возвращался Павел мыслями к этому важнейшему для него моменту: Иисус умер. Но ведь не может умереть человек, который не жил…
Заключение
В результате наших изысканий мы убедились, что об историчности Иисуса свидетельствует не один лишь источник (скажем, Евангелие от Марка). Независимо от Евангелий об этом ясно говорят апостол Павел и множество других текстов: речи из Деяний Апостолов (содержат материал более ранний, чем Павловы послания), затем Послание к Евреям, Первое и Второе Послания Петра, Послание Иуды, Откровение Иоанна, Папий, Игнатий Антиохийский и Первое Послание Климента. Эти десять свидетельств можно добавить к семи евангельским свидетельствам (полностью или частично независимым). Но этого мало. Стоит учесть и устные предания, которые имели хождение до письменных отчетов. Более того, информация об Иисусе, которой обладал Павел, по-видимому, восходит к началу 30-х годов (как и часть материала в Деяниях Апостолов). Сведения об Иисусе в этих источниках подтверждают и некоторые аспекты евангельских преданий, часть которых также можно проследить до арамеоязычной Палестины 30-х годов.
