— Маргарет и сама не совсем обычная женщина, — дипломатично произнесла я.
Ричард не согласился с моим мнением. Он настаивал, что первое впечатление обманчиво. На самом деле Маргарет очень ранима, ей приходится прятать боль под маской холодности.
Мне показалось, что Ричард переоценивает Маргарет, смотрит на нее сквозь розовые очки, но я не стала разубеждать его. Он рассказал, что знаком с Маргарет с детства. Их родители мечтали, чтобы они поженились. Но Маргарет пошла учиться в колледж, а потом и он поступил в университет. У них появились новые знакомые, возникли новые симпатии. Неожиданно Маргарет объявила о своей помолвке.
— Тебя неприятно поразило это известие? — догадалась я.
— Какой я бесчувственный, — улыбнулся вдруг Ричард. — Пригласил прелестную девушку на ужин, а сам эгоистично болтаю о своих сердечных делах. Я бы не удивился, если бы ты встала и ушла в знак протеста.
— Боже упаси! Как тебе только в голову могло прийти такое! Люди встречаются, влюбляются, расходятся — все это жизнь.
— А сколько раз ты влюблялась, Кирсти? — Ричард пытался шутить, но глаза его при этом оставались грустными.
— Сотню раз. Ну, может, чуть меньше, — отмахнулась я. — Влюблялась и разочаровывалась.
— Ты пытаешься казаться ветреной и легкомысленной. Но я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить этому, — мягко упрекнул меня Ричард. — Мне кажется, что ты способна на большую любовь, Кирсти.
Он сказал на «большую любовь», а имел в виду страсть. Пристальный взгляд его бездонных глаз тревожил, задевал что-то спрятанное в самой глубине моей души. Со мной происходило что-то неладное. Скорее всего, в этом была виновата атмосфера ресторана, располагающая к откровению. Свечи, горящие на столиках, приглушенный электрический свет, тихая музыка навевали романтическое настроение. Несколько пар вышли потанцевать. Ричард, вдруг тоже поднялся и, протянув мне сразу обе руки, пригласил на танец.
— Ты танцуешь? — удивилась я.
— Я так неуклюж, что в это трудно поверить? — рассмеялся Ричард.
— Дело не в этом. Просто… я всегда думала, что ты так увлечен бизнесом, что не остается сил для танцев, серфинга, футбола…
— Между прочим, я профессионально умею делать все, о чем ты только что упомянула. Не веришь?
В его глазах прыгали веселые чертики, когда мы шли к эстраде.
— Ты ничуть не преувеличивал, — призналась я, чувствуя, с какой легкостью он ведет меня в искрометной румбе.
— Мне было восемнадцать, когда я влюбился в самую красивую девушку в колледже, — рассказывал Ричард. — Пришлось научиться танцевать, чтобы она обратила на меня внимание. Но в мужья, как ни странно, она выбрала самого настоящего увальня.
Дружно посмеявшись над этой историей, мы отдались танцу. По моей спине то и дело пробегали мурашки. Мне всегда нравилось танцевать, а быть партнершей Ричарда — истинное наслаждение. Как это нередко случается, у большого человека оказалась удивительно легкая нога. Я могла танцевать весь вечер напролет.
Когда музыка смолкла, Ричард, касаясь губами моей щеки, шепнул:
— Ты великолепна, Кирсти. Спасибо за доставленное удовольствие.
Его признание прозвучало столь проникновенно, что у меня закружилась голова.
Нам принесли кофе с ликером. Потягивая шартрез, я оживленно болтала что-то о танцах. Ричард слушал так внимательно, будто я излагала какой-то научный проект.
— Я слишком много болтаю, — заключила я свое выступление. — Вино и ликер вскружили мне голову.
— Мне так нравится тебя слушать, — признался Ричард.
Моему удивлению не было предела.
— Ты льстишь мне, Ричард. Это так не похоже на тебя.
— Я не посмел бы оскорблять тебя лестью, Кирсти. Твое общество доставляет мне истинное наслаждение. Надеюсь, ты не откажешься поужинать со мной еще когда-нибудь?
Конечно же, я согласилась. Но когда он предложил встретиться на следующий день, пришлось объяснить, что я еду в Истборн навестить Джонни. Мое признание не остудило пыла Ричарда.
— Тогда в среду, — предложил он.
Я согласилась. И мы снова отправились танцевать.
Проводив меня до отеля, Ричард церемонно поцеловал мне руку и поблагодарил за самый счастливый вечер в его жизни. Я несколько разочаровалась, потому что надеялась на большее.
Оставшись одна, я поняла, что Ричард действовал вполне разумно. Он чувствовал ответственность за Маргарет, а мне предстояло разобраться с Джонни.
Но не думать о Ричарде я не могла. Уже в постели я представляла, как он целует меня своими горячими мягкими губами. Перед моим внутренним взором вставали картины, в которых мы с Ричардом выступали в роли любовников. Я почти физически ощущала прикосновения его рук, которые воспламеняли кровь. Засыпая, я не смогла обуздать свою фантазию. В ту ночь мне снова снился замок на вершине скалы. Будто я нахожусь в своей спальне, а из тумана появляется Ричард и протягивает ко мне руки. Я лечу ему навстречу, он подхватывает меня и увлекает под шелковый балдахин кровати. Я утопала в страстных объятиях любви, когда вдруг зазвонил колокольчик. Словно выбираясь из тумана, стряхивая остатки сна, я поняла, что за дверью надрывается сигнал пожарной тревоги.
Мгновенно придя в себя, я вскочила, накинула халат и выбежала в коридор, где собрались остальные постояльцы.
— Не поддавайтесь панике. Все идет нормально. Очаг загорания локализован, — услышали мы сообщение.
Потом пришел служащий отеля и принялся успокаивать слабонервных. Он объяснил, что пожар начался на кухне, но пламя удалось потушить.
То же самое я могла сказать о пламени, которое пожирало меня изнутри. Как только я не ругала себя за то, что позволила своему воображению так разыграться. Опасаясь рецидива, я сосредоточилась на мыслях о Джонни.
В результате, когда я вновь легла, мне пригрезился кошмар, будто Ричард и Джонни дерутся не на жизнь, а на смерть. Я обрадовалась наступлению утра, предстоящей поездке в Истборн. Она должна была меня отрезвить.
Денек выдался замечательный. Легкий ветерок смягчал жару. Санаторий для выздоравливающих находился недалеко от города. Когда я спросила, где найти Джонни Хаммонда, молоденькая медсестра вызвалась проводить меня.
— Его нельзя было сюда помещать, — смеялась она, — он не дает нам работать. Это самый веселый пациент за всю историю санатория. — Взглянув на меня, она поинтересовалась — Вы из Америки? Значит, вы Скотти? Он только о вас и говорит.
— Надеюсь, ничего предосудительного? — пошутила я.
— Он без ума от вас, — улыбнулась девушка. — Как я вам завидую!
Мы сошли с дорожки, обсаженной кустарником, и направились к поляне, где Джонни, расположившись прямо на траве, что-то горячо объяснял двум незнакомцам. И вдруг эти двое запрокинули головы и от души расхохотались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
