А с Марией вот как все оказалось. Дело в том, что как раз на святого Роберта, через три дня после моего поединка, у них с Реем была назначена встреча. Они так договаривались всякий раз, расставаясь, и Рейнард ни разу не опоздал ни на одно такое свидание. Может, только потому он и согласился ехать за помощью и оставить меня — ведь гонец с дурными вестями до сэра Руперта не доскакал… Кто же знал, что Рей тоже не доскачет. А Мария ждала, и конечно же, ужасно волновалась — но ничего не говорила отцу, иначе он мог бы подумать, что Рей с нею дурно обращается. Он и так, признаться, был не в восторге от идеи отдать дочку за младшего сына, который в случае чего останется ни с чем! Я в качестве жениха ему куда больше нравился… В общем, Мария сидела и ждала, утешая себя тем, что ее дорогой жених просто все перепутал и вот-вот объявится с извинениями. Но терпения ее хватило только на три дня. А на четвертый на рассвете она потихоньку написала сестре записочку, взяла коня — и поскакала, куда бы вы думали? — к нам в гости, желая оплакать мертвого Рея или же хорошенько рассориться с Реем живым. Ведь до свадьбы им оставалось не дольше, чем до Пятидесятницы — то есть меньше двух месяцев, а за два месяца до свадьбы женихи так не поступают с невестами… без особо важных причин.
Мария — не Рей, она не умела ездить верхом ночи напролет. Да и вообще верхом она ездила не лучше всех на свете, так что к вечеру вконец вымоталась. Ей никогда не приходилось ночевать в лесу, и она очень боялась; но разум сказал ей, что отец наверняка пошлет ее искать, и Мария сошла с дороги и углубилась в чащу. Ей показалось — несильно. Там она расседлала коня, улеглась под дерево головой на седло и уснула — так быстро, что даже не успела начать бояться темноты и одиночества. Коня она отпустила попастись — тот был довольно смирный и по доброй воле никуда не ушел бы от хозяйки.
— Тебя нашли разбойники? — понимающе закивал я, желая сократить ее историю и скорее докопаться до сути. Но Мария вдруг засмеялась.
— Ну, не совсем… Это я их нашла. Долго выслеживала.
…Под утро она проснулась от заполошного ржания собственного коня и в ужасе вскочила. Девушка сразу поняла — коня нашли отцовские егеря, а теперь ищут и ее саму. Ух, она и разозлилась! Какое они все имеют право от нее не отставать — от нее, совершеннолетней и почти замужней старшей баронессы? Мария топнула ногой, пригладила волосы, чтобы вызывать у наглых мужланов больше почтения, и принялась ждать. Но ржание коня, напротив, все удалялось. Хорошо понимая, что безлошадной она доберется до Замка Сердца от силы через неделю, Мария бросилась вслед за похитителями, намереваясь задать им жару. Конь славно помогал ей — он вовсю замедлял движение ведших его, упираясь и лягаясь со всей мочи. Он хоть и был смирный конь — как пристало скакуну для девицы — однако же сохранил толику родовой гордости и не желал, чтобы к нему прикасались руки грязных разбойников. А это были именно грязные разбойники: Кабан, Сокол и Одноухий. («Ах, если бы это был я! — сетовал Рейнард. — Я бы тут же отвез ее обратно… На это самом коне, которого сразу узнал бы…») Но Рейнарду тогда никаких дел еще не доверяли. Он только что, два дня назад, вернулся в компании своих людей к Робину и попросился, так сказать, к нему на службу. Убежденный в моей смерти, кстати говоря… Надо же, сколько времени ко мне относились как к мертвецу! Странно, что я в самом деле не умер от горечи и любви своих близких. По меньшей мере одну службу за упокой для меня заказывали — лично сэр Райнер позаботился. Хотя лучше бы за здравие… Как раз здравия мне больше всего тогда не хватало.
Но речь не обо мне — о Марии. Ей, легкой и тоненькой, долго удавалось красться по следам коня, оставаясь незамеченной. Дело тут в ее талантах следопыта — или в отсутствии таковых у Кабана и Одноухого — или же в том, что упиравшийся конь производил много шума — но она, перебегая от куста к кусту, умудрилась добраться почти до самой стоянки разбойников.
— Это другой лагерь был, поменьше и поближе к дороге, — пояснила Мария. — Без землянок, без конюшни — так, место отдохновения. Их тут по лесу знаешь, сколько… Больше, чем у наших с тобой отцов охотничьих домиков!
Она уже высматривала из кустов, в испуганном любопытстве, навес и кострище, и лихорадочно думала, не сбежать ли ей куда подальше, ведь это ж не иначе как разбойничий стан — как сзади раздался учтивый голос:
— Простите, что потревожил вас, леди… Но я решил, что лучше бы нам друг другу представиться. Как я понимаю, это ведь ваш конь? Хорошее животное, насколько я успел разглядеть…
Угадайте, кто это был? Конечно же, лохматый Робин. И, конечно же, как и я, Мария сразу подумала, что он над ней издевается.
Но она храбрая, наша Мария. Ее предки, как и наши, хаживали в крестовый поход. И свой герб, кстати — башню на синем поле — вывезли тоже оттуда: это символ верности соверену. Она (не башня, а Мария, конечно) прижалась спиной к дереву, выставила вперед кулачки и сообщила своим самым суровым голосом, что она — не кто-нибудь, а баронесса Белой Башни, и если с ней обойдутся дурно, ее отец всех найдет и перевешает.
Но Робин не устрашился и не разозлился. Он в своей куртуазной манере скрестил руки на груди и рассмеялся.
— Во-первых, леди, ваш достойный батюшка давно бы рад и без стоящей причины перевешать моих людей, но пока из схваток с вашими егерями победителями выходили все-таки мы, — сообщил он, отсмеявшись и отвешивая легкий поклон. — А во-вторых, упаси меня Господь дурно обойтись с женщиной — будь она баронесса или простая свинарка. Я только хотел предложить вам помощь и дружеское участие, потому что, как видно, вы в них нуждаетесь.
— С чего это вы взяли? — возмутилась Мария. Еще бы ей не возмутиться! Человек, укравший ее коня, теперь предлагает ей дружеское участие! Может, даже хочет, чтобы она на коленях выпрашивала обратно свою собственность?
— Во-первых, вы заблудились, а я знаю этот лес несравненно лучше вашего, — спокойно объяснил наглец. При этих его словах девушка поняла, что и в самом деле не знает, далеко ли отсюда до дороги и в какую сторону. И это не прибавило ей уверенности в себе! — А во-вторых, без крайней нужды молодая благородная дама не станет разъезжать по этому Лесу одна. Он, знаете ли, Опасный. Вас в детстве не учили, что даме нельзя ездить без сопровождения?
— А вас в детстве не учили, что воровать чужих коней — нехорошо? — не выдержала Мария. Очень уж ей сделалось обидно. День был солнечный, а ситуация — безнадежная.
Разбойник на эти слова только плечами пожал — и у Марии отлегло от сердца. Она уж думала, что его разозлила, и он сейчас растеряет остатки учтивости! Но Робина — я убедился на собственном опыте — почти невозможно было вывести из себя. Может, потому он и «дослужился» до атамана?
— Христианская мораль мне не вовсе чужда, — признался он. — Но имейте снисхождение к моему роду занятий! Я ведь разбойник. А с такой профессией можно умереть от голода, если не попускать себе некоторых мелочей. Вы знаете, это как с убийством: вообще-то убивать нельзя, но на войне — немножко можно. Особенно если стараться вести себя наилучшим образом даже в таком положении; например, не добивать раненого — в битве и не грабить дам и священников — на большой дороге. Поэтому коня я вам, конечно же, верну с извинениями за простую натуру моих людей. Если бы вы сообщили им, что это ваш конь, а не прятались — вы бы получили его обратно без долгих споров. Впрочем, может быть, так и лучше. Иначе мы с вами бы не познакомились.
— Я и не желаю с вами знакомиться, — отрезала Мария, едва не плача. — Раз вы такой благородный, отдавайте мне коня. Сейчас же.
— Сначала ответьте, куда вы на нем собираетесь поскакать. Я не собираюсь потворствовать неразумным поступкам. Мои люди могут сопроводить вас до самого замка вашего отца…
— Да не ваше это дело, куда я еду! — вскричала Мария почти что жалобно. — Отдайте коня, все равно ничего хуже вас я в этом лесу не встречу!
— Ошибаетесь, леди, — покачал головой Робин. — Времена изменились, теперь в Опасном Лесу есть опасности и кроме нас. Вы получите коня только в обмен на откровенность. Куда едет леди баронесса Башни втайне от собственного отца? Уж наверное не в церковь — иначе ей следовало бы свернуть еще две мили назад. Или вовсе не заезжать в лес.
Марию тошнило от его проницательности. Но делать-то было нечего!
— Предположим, я направляюсь в гости, в Замок Сердца, — осторожно сказала она. — Теперь довольны? Отдавайте коня!
— Не так быстро, леди, — Робин придержал ее за руку, отчего она отдернулась, как от змеи. — Может быть, после нашего разговора вы передумаете и поедете все-таки домой. Второй вопрос: к кому вы едете в гости?
— Не ваше дело! — снова вспыхнула Мария, но снова смирилась от безвыходности. — Ну хорошо. К сыновьям покойного барона, сэрам Эрику и Рейнарду. Принимаете ответ?
