Я ухожу несломленным, моя совесть чиста. Хочу уйти лишь от убийственно долгой следственной процедуры, дабы не видеть добровольного мученичества сотрудников ПСБ, пытающихся юридически определить правомерность моих замыслов и экспериментов. Моя работа в любом случае будет прервана, а возраст не позволяет надеяться на ее возобновление. Я оставил миру все, что мог, и не желаю добавлять к этому кучу нелепых оправданий. Теперь я хочу дождаться лишь одного — сигнала от Лямбда. Его победа в схватке с Зэтом последнее, о чем мне хотелось бы услышать. Прощайте!
Нодье отключил аппарат, достал из кармана маленький блейзер и положил его на стол прямо перед собой. Прошло несколько минут, и он, словно загипнотизированный спокойным блеском оружия и полным освобождением от суеты, почувствовал, что соскальзывает в глубокий и, быть может, целительный сон…
6
Тим с трудом открыл глаза. Рядом сидел этот странный человек, к которому его только что привели, и оба они находились уже не в коттедже Зэта, а в капсуле, очень быстро уносящейся на закат.
«До чего ж сумасшедший день», — подумал Тим, с радостью осознавая, что нет больше вязкой камеры, что безнадежность положения как-то сразу поглотилась открытым пространством наступающего вечера.
— Куда мы летим? — спросил он и обрадовался звукам собственного голоса. — Ты сотрудник ПСБ, да?
— Я отвезу тебя домой, — ответил Лямбда, — и там с тобой обязательно встретятся люди из ПСБ. Ты расскажешь им про все свои приключения. А я сотрудник Нодье, суперсап серии Лямбда. Разумеется, у меня есть настоящее имя и родители, но все это пока не разглашается — вплоть до решения Большого Совета, который на днях будет обсуждать наши исследования. Ты в курсе?
— Да, конечно, — ответил Тим, и вдруг слабое подобие волны страха, испытанного им совсем недавно, просочилось из памяти и отозвалось легким приступом тошноты. — А как тебе удалось вытащить нас оттуда?
Кольцо взведенных блейзеров отчетливо всплыло перед Тимом, и он еще раз пережил страх — мелкий и противный — перед этим красноречивым кольцом, желание распластаться на полу, вжаться в него, стать незаметным.
— Удалось… так вот и удалось, — сказал суперсап. — Но мне еще изрядно достанется за ту сцену. В сущности, я не имел права спасать тебя, используя свое суггестивное поле. В этом смысле, Тим, я подхожу под действие закона о бесконтрольном применении суггестивных генераторов, и меня могут конфисковать у Нодье. Его тоже ждут крупные неприятности.
— Как это конфисковать? Ты же человек!
— Спасибо… Но внушение, особенно прямое действие на мозг — и вправду опаснейшее оружие. Я слышал, ты увлекаешься историей. Там ты найдешь много примеров внушения — один страшнее другого…
Тим промолчал. Ему хотелось поспорить, хотелось сказать, что тут нечто совсем иное… Но его все сильней охватывала тревога за что-то, выпавшее из этого прекрасного открытого мира, оставшееся в стенах — то ли памяти, то ли того странного дома… Лицо Ника Суздалева вдруг ярко высветилось в сознании Тима, словно надвигающийся горизонт стал зеркалом, внезапно возникшим в вязкой и темной камере.
— Назад! — закричал Тим. — Там мой отец, там остался мой отец!
«Молодчина, — подумал Лямбда. — Он довольно быстро пришел в себя».
— Не надо, — сказал он вслух, — успокойся. Я уверен, что ПСБ давно освободила твоего отца. С ним не могло случиться ничего плохого — даже мой трюк на него не подействовал, хотя он находился совсем рядом, за стенкой. Когда-нибудь он расскажет тебе, почему так вышло. Хуже другое, Тим, по-моему, нам не дадут добраться до твоего дома.
И он показал на обзорный экран. Только теперь Тим заметил, что их преследует целых три капсулы ПСБ.
— Сейчас они пойдут на захват, — сказал Лямбда. — Будем садиться.
— Лучше сразу домой! Я успокою маму — представляешь, как она переживает… И она будет рада познакомиться с тобой.
— Я как-нибудь потом загляну к тебе в гости, а теперь идем на посадку. К тебе одна просьба, Тим. Сразу же, как сумеешь, свяжись с Жаном Нодье по индиканалу. Сообщи ему, что все в порядке. Я несколько раз пытался выйти на связь, но не смог — похоже, он отдыхает. И обязательно скажи ему, что мне жизненно важно обсудить с ним все происшедшее. Это очень важно, Тим, а мне, вероятно, не сразу предоставится такая возможность… Договорились?
Серебристо-голубая капсула рванулась к земле, а вслед за ней с небольшими интервалами пошли на посадку три машины с красными треугольниками на борту. Тим и суперсап выбрались на траву, и через пару минут их окружили возбужденные и явно довольные мирным финишем сотрудники ПСБ. Лямбда с отрешенным видом присел на небольшой валун и застыл, не реагируя на вопросы и суету.
Тима сразу же отправили домой, твердо пообещав, что отец будет ждать его именно там. Уже в воздухе Тим вспомнил о поручении, но канал Нодье не отзывался, и предчувствие близкой встречи с мамой как-то затмило тревожность этого молчания. И мамин канал помалкивал, и это тревожило Тима, но с другой стороны — оно к лучшему, думалось ему, потому что получится грандиозный сюрприз, такой, которого не имел еще никто из Ясеневых…
И еще Тим думал о том, что мир вокруг совсем не изменился — в нем стоят те же деревья, текут те же реки и то же огромное красное солнце уходит на покой… и добродушно улыбаются рядом с ним храбрые ребята из ПСБ, блестяще и без потерь завершившие поимку преступников… и где-то там, сзади, как былинный герой отдыхает на камне суперсап Лямбда, ожидая почестей и наград, которые определит ему Большой Совет…
А где-то там, далеко позади капсулы, уносящей Тима, старший по патрулю, окружившему суперсапа, немного растерянно докладывал о создавшейся ситуации по индиканалу:
— …я ж говорю, они сами сели, Комиссар. Вот и я думаю — что-то не то… А он спокойно отдыхает на камне, вылупился на закат и не моргнет. Будто плевать ему с высокой вышки на свое положение… Он только один раз попросил разрешения выйти на связь с Нодье, но я на него прикрикнул, и все. Я решил, что он вызовет подмогу… Нет-нет, мы не говорили ему ничего оскорбительного, что вы, Комиссар! Я только раз спросил его, зачем они утянули мальчишку, но он ничего не ответил… И знаете, Комиссар, мне показалось, что я сразу же обозвал себя дураком. Вообще-то я не очень самокритичен, но тут я как-то сразу осознал, что я дурак… Что? Вы полностью согласны? Но ведь он… Понимаю… Но ведь он сжег Гера и Лао… Что? Есть заткнуться! Я уже заткнулся, Комиссар… Есть доставить его в Центр Нодье! Хорошо, будет сделано… Чтобы Нодье оказался завтра утром у вас на допросе… Ясно! Конечно, деликатно, о чем речь… Только меня не пустят к нему. Вы же знаете, Комиссар, старикашка… да-да, этот Жан Нодье с причудами, может и на допрос не явиться… Есть! Есть выполнять!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
