Иван пока не стал.
В общем-то, на этом и всё.
Настоящий бедлам и скандал с битьём посуды был в доме «шипящей Ляо». На фоне истерики этой женщины, все остальные события этого дня просто меркли. А потому Иван вскоре остался наедине с двумя дамами, пытаясь понять, что же в этом мире культиваторов творится. Ведь необычный вид Хули Цзы вызвал очень много вопросов. И, прежде всего, не мешало бы прояснить один момент: «Она человек, или кто вообще?»
Кстати, что за дурацкое имя? Неужели Ивану так и обращаться к этой женщине — Хули?
— А чем тебе не нравится её имя? — вступилась за свою подругу Лан. — Хули ( 狐狸 ) означает лиса. Разве оно моей сестре не подходит?
— Я даже и не знаю, как мне вежливо и культурно объяснить, что означает это слово на другом языке, — признался озадаченный Иван.
— А ты… вы… попытай… тесь, — пробормотала Хули Цзы, которая уже растеряла весь свой боевой запал и теперь понятия не имела, как обращаться к Ивану после «всего пережитого». На «вы» или на «ты». Да и вообще, ей было явно неловко общаться с ним.
— Ну-у, как бы «Хули» может быть и означает лиса в местных краях, но тут есть маленький нюанс, — начал своё объяснение Иван, после которого Лан запустила в него подушкой, а охнувшая лисица закрыла лицо руками.
Однако разговор между Иваном и женщинами сразу же пошёл в нужном для Ивана направлении. Лан попыталась объяснить, что же произошло с её «сестрой» и почему иные люди теперь называют Хули Цзы — «этим».
А история эта началась очень и очень давно. Когда Лан и Хули Цзы ещё были детьми. И самой необычной девочкой была именно Лан. Она уже родилась с копной седых волос и с даром культивации. Поэтому все считали, что эта девочка отмечена богами и прочили ей великое будущее. Настоящая белая орхидея в саду! (именно в честь этого цветка Лан и назвали).
А вот её родственница по линии какой-то там тётушки жены третьего дяди, ничем выдающимся не выделялась и была самым обычным и заурядным ребёнком. Назвали её Суиин — простая, доверчивая и добродушная.
В общем-то, судьбы этих двух девчонок были предопределены.
Первая девчонка станет культиватором и прославит род Цзы.
Вторую девочку нужно просто выдать замуж. Хотя, какая благородная семья эту «простушку» в качестве жены примет, без дара-то культивации? В наложницы бы её спихнуть, и то счастье.
Однако в какой-то момент обе эти девочки пересеклись, сдружились и Лан решила помочь своей новой подруге.
А дальше, по ходу этой истории, Иван вспомнил очень странную фразу своего нового отца, когда тот обвинял его в отравлении Лан в первую брачную ночь. Точнее, он спрашивал Ивана; отравлена ли Лан, или в неё демон вселился.
Оказывается, этот вопрос был не таким уж и глупым. И здесь нет ни капли суеверия.
Со времён древних богов в этом мире осталось очень множество артефактов, в которых заточены мелкие духи и демоны. Как эти демоны объявлялись в этом мире — это отдельная история. Но добра они людям не приносили, а убить их было практически невозможно. Поэтому их и заточали в различные статуэтки.
Одна из таких статуэток, изображающая лису, была в поместье главы рода Цзы.
Финал же этой истории был вполне предсказуем.
— Дух или демон, который вселился в тело человека, способен культивировать и развиваться. А человек обязан этого демона держать под контролем, — объяснила Лан. — Но чем сильнее становится этот демон, тем сложнее человеку его контролировать. И в финале, человек может превратиться в чудовище, которое полностью утратило самоконтроль над собой. А ещё внешний вид человека может полностью измениться.
— Иными словами, не желая быть чьей-то наложницей, ты решила пойти на такой риск? — догадался Иван, обратившись напрямую к Суиин/Хули.
— Тогда я уже знала, за кого меня выдадут замуж, — пробормотала Суиин. — Я должна стать девятой женой почти столетнего старика. Думаю, тебе не нужно объяснять, для чего этому маразматику понадобилась молоденькая девственница? Поэтому я согласилась с Лан и прошла ритуал, который мы вычитали в книге.
— И после этого у тебя появились эти уши? — продолжил задавать вопросы Иван.
— Дух лисицы не является демоном, — подробно объяснила Суиин. — Он не сводит меня с ума и не требует крови или убийств. Он вообще не имеет ничего общего с боевой культивацией. А его желания больше похожи на мелкие проказы.
Наверное, именно поэтому мне не составляет большого труда его контролировать. Однако когда с начального уровня культивации закалки разума этот дух перешёл на уровень даосизма, моё тело начало меняться. Именно в этот момент я стала выше ростом и у меня появились эти уши. Испугавшись, что на уровне основы я стану больше напоминать лисицу, а не человека, я прекратила культивацию.
— А этот лисёнок у твоих ног, случайно не тот лисий дух, о котором мы говорим? — поинтересовался Иван, указывая на мелкое животное.
— Это обычное животное, которое было подобрано мной в лесу, — нежно улыбнувшись своему питомцу, объяснила Суиин. — Однако мой лисий дух пробудил в этом животном дар культивации. И года через два-три этот маленький любитель мёда станет сильнее меня.
— Мёд? — в свою очередь удивился Иван, вспомнив странное звание Лан «мёдоежка», которое он прочёл в её характеристиках. — Ты разводишь пчёл?
— Это скорее идея моего лисьего духа, чем моя, — после некоторых колебаний призналась Суиин. — Секта запрещает сторонним людям и их питомцам даже близко подходить к горе, на которой построен замок секты. А другой священной земли в таких огромных количествах во всей округе больше не сыскать. Та клумба, которая есть в этом поместье, это вообще ни о чём.
И однажды мне в голову сама собой пришла идея. Мне к этой горе подходить нельзя. Но ведь пчёлам там можно летать? А их мёд вполне может принадлежать мне. Эффект от этого мёда не столь уж и сильный, но это лучше, чем вообще ничего.
— Хитро, — похвалил эту идею Иван, вспомнив чудесную еду тётушки Ань-ди. — А что это за бумажки, которые ты всем на лбы поклеила?
— Амулеты. Это основная способность моего лисьего духа. С помощью этих амулетов, я могу укреплять тело, повышать реакцию, создавать защитные печати,
