всего ко мне.
Я кивнул.
- Слава духам-хранителям! Девочки, закройте те две двери, чтобы пьяные офицеры ненароком к нам не зашли!
Я увидел облегчение, а затем началась суета по закрытию дверей в противоположном от меня концу помещения. Даже не успел рыкнуть «не двигайтесь», а уже всё было сделано. Етить едрить, да они же все рады меня видеть! Я даже посмел отпустить блондиночку, что держал в захвате, так та сразу же кинулась мне в объятья.
- Вы пришли! – Чуть ли не пищала она. – Вы же нас спасёте, да?
И надежда в глазах. А я стою в лёгком недоумении пытаясь всё переварить. Не ожидал, что тут скажешь. Как же их замучили османы, что они диверсанта вражеской армии бросаются обнимать.
- Так, а ну успокоились все, - негромко произнёс я, отстраняя от себя блондинку. Что характерно девушки послушались и встали как вкопанные. – Я вообще-то диверсант и…
Нет, мне чего сегодня так не везёт-то?!
Стоило начать говорить и тут же за спиной открылась дверь. Я резко разворачиваюсь и вижу перед собой отнюдь не молодую мадам. Богатая одежда, куча цацек. В голове тут же появляется мысль – здешняя мамка, что предлагает девчонок османам. Поэтому и действовать с ней надо соответственным образом.
Она только открывает рот, а я беру её в захват (за пять минут двух баб к себе прижимаю, невесты так ревновать начнут), ногой закрываю дверь и готовлюсь избавиться от проблемы, но мне не дают этого сделать.
- Пожалуйста, не надо! – Тут же сказала одна из девушек, да и остальные забеспокоились. – Это матушка! Если бы не она, нам бы всем было куда хуже!
Левой рукой я уже не только успел схватиться за рукоятку ножа, но и вытащить его из ножен, когда остановился из-за слов девушки. Так, а чего они так все беспокоятся о мамке, что их под османов кладёт? Что вроде стокгольмского синдрома или мамка у них добрая? Ладно, раз уж они за неё решили вписаться, то можно её и пощадить при определённых условиях.
- Я тебя отпускаю, а ты ведёшь себя хорошо, - сказал я ей. – В ином случае спалю заживо тебя и вот всех этих девиц. Ясно?
Для убедительности убрал нож обратно и зажёг небольшой огненный шар в левой ладони. Впрочем, дамочка почти сразу закивала головой. Я её медленно отпустил, а та лишь вздохнула и тихонько сделала два шага вперёд отойдя от меня и потом повернулась обратно ко мне.
- Ангьялкой меня зовут, - сказала женщина. – Я здешняя матушка.
- Матушка, не мамка? – Уточнил я.
- Мамки это у проституток, а у нас… Я же заведовала этим кабаре пока не появились солдаты. Ох, скольких сил мне стоило, чтобы в городе появилось хотя бы такое «культурное заведение», мы же все живём тут бедно и плохо. Сразу после кабаре я смогла открыть театр так как заведение пользовалось популярностью. А потом война и к нам в город пришла армия. Знала я что ждёт моих девочек и пришлось… импровизировать. Облегчало ситуацию то, что я всё же позволяла паре девушек иногда оказывать интимные услуги. Приспособились как-то. Вот, даже одеваюсь так, что вы меня за мамку проституток приняли.
Я немало удивился услышанному. Да уж, это заведение очень резко сменило род своей деятельности. Но я женщину понимал, она выбрала меньшее зло. В кабаре вон ведь сколько красивых и молодых девушек и женщин работает. Страшно представить, что с ними бы всё произошло учитывая, что османские солдаты буквально на улицах ловят девушек и насилуют их. Теперь, блин, стыдно, что назвал её мамкой проституток.
- И что, помогло это? – Поинтересовался я.
- Ещё как! Предоставляя, так сказать, «элитные услуги» и только офицерам удалось с помощью этих самых офицеров установить правила о недопустимости… «порчи живого товара».
- Понимаю. Хорошо, Матушка, давно поговорим всерьёз. Я русский, вы это уже должны были понять. И сюда пробрался как раз из-за того, что у вас тут собралось немало офицеров.
- Да это понятно. Ты уж скажи, русский, чем помочь? Для нас они хуже любых врагов, только спасибо скажем если избавишься от как можно большего количества этих скотов. Они ведь нет-нет, а изобьют одну из девушек. А двух девочек я уже похоронила…
И вот говорила она таким голосом… А в глазах слёзы. У меня реально сердце малость защемило. Женщина реально старается как-то облегчить незавидную судьбу своих подопечных. И ради этого даже пошла на такой шаг, как переоборудование кабаре в бордель.Не гвозди из таких людей делают, а огромные и прочные арматурины.
- Надо как-то собрать всех офицеров и оставить их одних, без девушек, - сказал я. - Час икс ровно в одиннадцать. А потом… Ну, вы должны понимать. Никого тут в живых не останется.
- Это… Пойду сообщу всем, что для офицеров готовится сюрприз! – Тут же спохватилась Ангьялка. – Что-то особенное и для чего нужны почти все девочки. Соберём их всех в большом зале, а девчонки сбегут через чёрный вход и пожарную лестницу. Тогда и делайте, что хотите!
- Вариант просто супер, - кивнул я. – Но вы же понимаете, что потом вами и девушками потом займутся? Бордель взорвался, а девушки и вы целы и невредимы. Сразу же запишут во враги и пособников врага. Вам нужно спрятаться, вывезти вас из города я не смогу.
- У меня есть место для этого, - спокойно отреагировала девушка. – Давно уже отправляю молодых девок в убежище, чтобы солдаты их не поймали. Придётся потесниться, но мы спрячемся и сможем пару недель там пересидеть.
Ёпта. Стоило мне уже проникнуться уважением к этой женщине, так она умудрилась меня удивить ещё сильнее. В ЭТОМ городе рисковать собою ради того, чтобы спрятать молодых девах, которые тебе никто, это не просто сильно. Нет, хрен вам, не дам я впустую пропасть этой даме из-за какой-либо случайности!
Поэтому я снял специально заготовленную для определённых ситуаций рацию и передал её Ангьялке. А затем, покопавшись в специальном кармашке, протянул ей медную монетку. Несмотря на то, что отлита она была буквально за два дня до начала войны вместе с множеством других подобных монет, она выглядела ровно также, как старый рубль, использовавшийся в начале двадцатого века. Задумка высшего командования специально для таких вот групп как моя, что при необходимости должны были искать дружественные элементы в
