было трудно облечь в слова.
— Может, выпьешь для храбрости? — Лена подсунула ей бокал с вином.
Маша взяла бокал и сделала глоток. Внутренности затопило теплом. Слишком сильный эффект для одного глотка, но это было так приятно… Маша выпила ещё. Лена, как ястреб, следила, как она пьёт. Удивительно. Не так давно она жила в Аргентине, далеко-далеко от родины, сбежав от Психотроников. У неё не было друзей, возлюбленного и божественного покровителя. А потом всё изменилось по щелчку пальцев — бах! — и Маша катается как сыр в масле. Разве это не счастье? А с нюансами… с нюансами можно смириться ради настоящего счастья. Она пьяно засмеялась и закружилась, но случайно споткнулась и упала. Бокал разбился, осколок разрезал её ладонь.
— Осторожно! — Лена схватила полотенце со стола и прижала к ране. — Да что ж ты такая растяпа!
— Прости, прости, прости, — пролепетала Маша. Боль немного её отрезвила и развеяла туман. В голове прояснилось. Внезапно появилось желание сбежать и мгновенно стало нестерпимым. Маша подскочила и бросилась к двери, но Лена с неожиданной силой вцепилась ей в раненую руку и дёрнула в кресло. Завязалась борьба. Сперва — почти шуточная, но через пару секунд переросла в полноценную драку. Лена отвесила Маше несколько сильных пощёчин и повалила на пол, не позволяя пошевелиться. Маша укусила её за предплечье и взвыла: — Отпусти!
— Никуда ты не пойдёшь! У тебя свадьба, дура! — прорычала Лена, потянулась за бутылкой вина и влила ей в рот. Маша чуть не захлебнулась, сделала инстинктивно пару глотков и закашлялась. В глазах заслезилось. Когда она проморгалась, Лена склонилась над ней и с заботой спросила: — Подруга, с тобой всё в порядке? Прости, наверное, не стоило предлагать тебе вино… Я же знала, что ты быстро пьянеешь.
— Что случилось? — Маша растерянно оглянулась и села.
— Тебя повело, ты упала, облилась и поранила руку. Ну и головой стукнулась так, что отключилась на пару секунд. Руку мы быстренько подлатаем. А вот что с платьем делать? У тебя есть какое-нибудь белое платье? Тебе к алтарю выходить через полчаса, а все свадебные магазины — как до Китая раком. И курьером привезти не успеют…
— Нет, — Маша покачала головой. — Только клубничный костюм. Но Громов ругался, когда я его надела. Ему не нравится мой вкус.
— Дай тебе волю — ты бы весь гардероб сделала фруктово-овощным! — всплеснула руками Лена. — И почему ты своего жениха по фамилии называешь?
— Как-то так сложилось…
По итогу Маша шла к алтарю в нелепо большом платье бежевого цвета, который напоминал о застиранных старых занавесках. Его сшил какой-то известный модельер — мама Громова взяла этот наряд в качестве запасного. Маше хотелось плакать, потому что платье выглядело уродливо и сидело на ней невероятно нелепо. Сдерживая слёзы, она произнесла брачный клятвы и всё-таки расплакалась — но гости посчитали это за слёзы счастья и громко скандировали: «Горько! Горько! Горько!» Громов крепко и слюняво её поцеловал, и празднество плавно перешло в банкетный зал, где уже были накрыты столы. На Машу накатило непонятное веселье — наносное и фальшивое, но она почему-то не могла перестать смеяться и танцевать. Где-то на третьем часу она заметила в проходе высокую фигуру в одеянии жреца. Громов проследил за её взглядом и резко подобрался — взял её под руку, и они направились к нежданному гостю. Жрец развернулся и пошёл в комнату для ВИП-гостей. Они последовали за ним.
— Чем можем быть полезны? — почтительно поклонился Громов, когда захлопнулась дверь за их спинами.
— Перун передал вам поручение, — тяжеловесно уронил жрец.
— Буду счастлив исполнить, — Громов опустился на одно колено.
— Не ты, — жрец обошёл его и остановился перед Машей. — Ты. Твои способности отлично подходят, чтобы присмотреть за кое-каким питомцем. Животное очень опасно, тебе придётся постоянно заглядывать в будущее, чтобы оно не сбежало и не навредило себе.
— Хорошо, — кивнула Маша. — Когда приступать?
— Прямо сейчас. Брачная ночь откладывается, — жрец иронично покосился на Громова. — Питомец уже доставлен в ваш семейный особняк и помещён в подвал. Предупредите кого-нибудь, чтобы вас не искали.
Громов скрипнул зубами, но выполнил приказ, и скоро они ехали на чёрной «Волге» в сторону поместья. Громов несколько раз пытался заговорить с жрецом, но тот его игнорировал. Наконец, они въехали в ворота и остановились в гараже. Вход в подвал был на заднем дворе. Маша ощутила смутное беспокойство, стоило ей приблизиться к лестнице, ведущей вниз. В темноте скрывалось нечто опасное. По коже пробежали мурашки. Громов натянуто улыбнулся и выпрямился, но пропустил вперёд жреца и Машу. С каждым шагом темнота становилась гуще и… более живой. Маша могла поклясться, что чернота в глубине подвала следила за ними и примеривалась, как бы оттяпать кусок послаще.
— А ну пошла! — гаркнул жрец и швырнул вперёд заклинание. Подвал осветила ярко-голубая вспышка, под потолок взлетел яркий огненный шар. Земля зашевелилась, и Маша осознала, что стояла на чём-то… на ком-то. Она подпрыгнула от неожиданности, и темнота отхлынула, собралась в одну большую расплывшуюся кучу. Жрец бросил в эту кучу ещё одно заклинание и грозно произнёс: — Не трожь! Эти люди неприкосновенны! Если сожрёшь их, я тебя уничтожу! Поняла⁈
— Это… оно женского пола? — спросила Маша.
— Оно — воплощение голода. Не ищи в нём ничего человеческого, не обманывайся. Если дашь слабину, оно попытается тебя сожрать, — жрец вытащил телефон, набрал кому-то сообщение и предупредил: — Не дёргайтесь. Я продемонстрирую, как оно питается. Кормить его будут специально нанятые люди, но вы должны это увидеть, чтобы не мешать. Еда может быть слишком… эмоциональной.
У Маши похолодело в животе. Она взмолилась, чтобы всё оказалось не таким, как казалось. Чтобы ей не пришлось участвовать в противоестественных отвратительных вещах. Она с облегчением выдохнула, когда крепкий мужчина приволок в подвал здоровенную оленью тушу. Темнота утробно заурчала и бросилась на подношение — она слопала оленя за считанные секунды, и мужчина принёс следующую порцию. Через три оленя темнота успокоилась и удовлетворённо замурчала. Она подпустила к себе жреца и позволила ему её просветить каким-то заклинанием.
— Ну, вроде бы ничего страшного, — вставила Маша и фальшиво улыбнулась.
Жрец взглянул на неё как на идиотку, и в этот момент мужчина-кормильщик втащил связанного парня лет двадцати. Тот был в сознании и
