же один из лучших натуралистов, которых я когда-либо знал. Он пообещал показать мне семью Melissotarsus.
Мы оба понимаем, что найти их будет очень и очень непросто. Эти муравьи живут только в здоровой древесине под корой живых деревьев, где прогрызают туннели и камеры, образующие их гнездо.
Их рабочие, насколько известно, никогда не покидают свою древесную цитадель. Чтобы обеспечить эффективное перемещение в узких ходах, у них особым образом модифицировался двигательный аппарат: они ходят на передних и задних ногах, а средней парой ног упираются в потолок. Другими словами, эти муравьи не бегают, а в буквальном смысле карабкаются по своим туннелям. Говорят, что, если поместить муравья Melissotarsus на открытую ровную поверхность, где нет крыши, он не сможет ходить. Что ж, мы непременно это проверим.
Но если семьи Melissotarsus практически не выходят за пределы своих гнезд, то что же они едят? Не удивляйтесь: они разводят «домашний скот».
Рабочий муравьев-скотоводов Melissotarsus Beccarii, обитающих в Тропической Африке.
(Рисунок Кристен Орр.)
Этим «скотом» служат щитовки, которые живут в древесных гнездах Melissotarsus под их защитой и опекой. В муравьином мире широко распространен такой симбиоз с равнокрылыми насекомыми – мучнистыми червецами, тлями и другими видами, которые в обмен на заботу обеспечивают муравьев каплями своих экскрементов, богатых сахарами и аминокислотами. При более простой форме такого симбиоза муравьи разводят равнокрылых на растениях неподалеку от гнезда и ходят туда обедать, как в столовую. При более продвинутой форме партнерских отношений равнокрылые живут, как гости, непосредственно в гнезде, где кормятся корнями и другими находящимися внутри частями растений, и, в свою очередь, обеспечивают своих хозяев постоянным источником жидкой пищи. Кроме того, если в семье вдруг наступает нехватка белковой пищи из-за неудачной охоты, хозяева всегда могут убить и съесть своих гостей.
Щитовки тех видов, которые живут в семьях Melissotarsus, не производят питательных экскрементов, и хозяева питаются непосредственно их белковыми телами. Эти маленькие коренастые фермеры разводят скот не ради «молока», а ради «мяса».
22
Жвалы-капканы против ногохвосток
Жвалы муравьев-дацетинов иногда сравнивают с мышеловками, но их конструкция внушает куда больше ужаса. С заостренными, как пики, концами и рядами острых, как хирургические иглы, зубцов на внутренней поверхности, они захватывают добычу мгновенным движением, одним из самых быстрых в мире животных.
Почувствовав вблизи добычу, дацетин – будь то мелкий Strumigenys, ползающий в лиственной подстилке, или относительно крупный Daceton, патрулирующий древесную крону, – как можно шире раскрывает свои жвалы (некоторые виды способны распахнуть их на 180° и больше). Жвалы разводятся в стороны мощными мышцами, которые расположены в задней части головы, и фиксируются защелкой на лабруме (верхней губе). Когда муравей отводит верхнюю губу назад, жвалы высвобождаются и захлопываются с огромной скоростью, зажимая все, что находится между ними.
Жвалы дацетина защелкиваются так быстро, что это движение невозможно отследить невооруженным глазом. Анализ видеосъемки показал, что весь процесс – прохождение нервного импульса от мозга к верхней губе и ее оттягивание для высвобождения жвал – занимает всего 0,005 секунды. Само защелкивание жвал происходит за 0,0025 секунды.
Такая смена медленного движения, когда муравей подбирается к добыче, молниеносным движением челюстей – отличительный признак нескольких сотен видов, составляющих таксономическую трибу Dacetini, более мелкие представители которой населяют все теплые регионы мира.
Недавно лабораторные эксперименты показали, что такое же мгновенное схлопывание жвал характерно и для одного из видов примитивного и широко распространенного рода Odontomachus. Я познакомился с Odontomachus brunneus еще в детстве, когда однажды раскопал гнездо этих муравьев на пустыре в Алабаме, и в полной мере испытал на себе силу их двойного оружия: сначала боль от укусов, когда разъяренные муравьи защелкивали жвалы на моей коже, а затем почти сразу – жгучую боль от вонзившихся в меня жал.
Несколько иная высокоскоростная пружинная конструкция была изобретена еще одним относительно примитивным видом Mystrium camillae с Мадагаскара. Ее принцип действия похож на щелчок пальцами: муравей прижимает друг к другу кончики жвал, создавая между ними давление, сила которого, нарастая, молниеносно высвобождается в момент скольжения одной мандибулы о другую. При этом жвалы Mystrium двигаются со скоростью 90 м/с, или, в более привычных для нас единицах измерения скорости, более 320 км/ч. Учитывая крошечные размеры муравья, это абсолютный рекорд скорости в биологическом мире.
Дацетины встречаются на большей части планеты, достигая максимального разнообразия и изобилия в лесах тропического и умеренного поясов. Самая северная точка их обитания была открыта в 1950 г. Уильямом Брауном, выдающимся мирмекологом и моим наставником в Гарвардском университете (ныне покойным). Для тех, кто хочет побить его рекорд, вот точные координаты: он нашел гнездо Strumigenys в куче поросшей травой земли, которая скопилась у подножия правой статуи носорога, стоящей у главного входа в здание Биологических лабораторий Гарварда. В 1951 г., когда я прибыл в Гарвард, муравьи уже ушли и в следующие 70 лет так больше и не появлялись.
Будучи еще аспирантом, Билл Браун при содействии своей жены Дорис занялся реорганизацией и обновлением муравьиной коллекции гарвардского Музея сравнительной зоологии, которая не менялась с момента смерти Уильяма Мортона Уилера в 1937 г. Его страсть к муравьям вообще и дацетинам в частности была настолько заразительна, что я вскоре начал помогать ему в работе.
«Уилсон, – написал он мне, тогда еще студенту Алабамского университета, – у вас там на юго-востоке очень много дацетинов. Среди них точно есть неизвестные науке. Мне нужно увидеть их всех. Собери все образцы, которые только сможешь найти в Алабаме, и пришли мне».
Затем он предложил мне принять участие в более серьезном исследовании. «Уилсон, – написал он в очередном письме, – узнай, что едят дацетины. На кого они охотятся со своими странными мандибулами?»
Но меня не надо было лишний раз просить, я и так был очарован дацетинами. Меня интересовали такие животрепещущие вопросы, как, например: какое место они занимают в биосфере? Чем питаются? На кого охотятся? Однако изучить их образ жизни в природе и рацион было не так-то просто. Обнаружить в лесу гнездо дацетинов трудно даже опытному следопыту-мирмекологу, не говоря уже о том, чтобы проследить за их крошечными фуражирами, снующими под опавшей листвой и корой гниющего валежника.
Поломав голову, я в конце концов придумал гениальное решение этой проблемы, которое назвал «методом кафетерия»[9]: вместо того чтобы выслеживать муравьев, добывающих корм в естественной среде, я предложил им делать это на моих глазах.
Мой «кафетерий» представлял собой искусственное гнездо – прямоугольный блок из парижского гипса размером примерно с мужской ботинок, с двумя просторными внутренними камерами, соединенными узким ходом, через который муравьи могли перебегать из одной камеры в другую. Сверху каждая из них была покрыта стеклянной панелью, а одна – дополнительно прозрачной панелью красного цвета, которую муравьи воспринимали как темный потолок. Как известно, в таких искусственных условиях
