с ним соотносится целый ряд смыслов, о которых выше уже говорилось («когнитивная структура», «модель», «матрица возможных интерпретаций событий», «схема репрезентации объекта», «сценарий развития события», «ментальные образы»), то лингвистика трактует фрейм как лингвокультурный код или как «нетематизированные структуры, свойственные данному языковому сообществу и управляющие как коллективными, так и индивидуальными процессами понимания и коммуникации» [2].
Таким образом, категория фрейм, с одной стороны, объединяет, соединяет, неразрывно связывает «информационное» и «культурное», с другой – выводит культурологию на междисциплинарные связи и отношения с лингвистикой, информатикой, когнитивистикой, психологией и социологией, раздвигая таким образом горизонты науки о культуре и задавая новые векторы развития этой науки.
Впрочем, с позиций культурологии, где на первый план выходит социальная, этико-эстетическая значимость явления (события, процесса), наиболее масштабной и значимой формой ментальной репрезентации реальной действительности (природной, социальной, культурной) чаще всего полагается концепт. Однако, концепт, в свою очередь, может быть успешно интерпретирован как некий тип и модус фрейма или совокупность фреймов [3].
К изложенному следует добавить, что категория «фрейм» активно разрабатывается как форма и способ выражения обобщенных форм знания, социального и культурного опыта, типовых проектно-сценарных ситуаций для их последующего представления и в педагогическом процессе [4]. Предпринимаются также попытки на основе фрейма и способов фрейм-анализа систематизировать и структурировать для образовательных целей культурологическое знание – вплоть до формирования культурной картины конкретного пространства обитания человека (социума) и его анализа [5]. Но что особенно важно для целей нашего дискурса – уже не редкость исследования и публикации теоретико-культурологического плана, основой которых является идея (категория) «фрейм», ее смыслы и операциональные механизмы. В этом плане характерны проблемно-тематические постановки: «фреймовая организация художественного текста – на материалах русской классической и современной российской художественной литературы» [6], «типология семантических фреймов в музыке» [7], «фрейм – аналитическая модель коммуникации» [8], «фреймовая структура высказываний как маркер коммуникативного пространства» [9]. А что касается культурологии медийного бытия, особенно «визуального» (или «электронной культуры»), то едва ли в отношении этой сферы сегодня возможен какой-либо содержательный анализ без опоры на смысловой и методологический потенциал категории «фрейм».
Как видим, эта категория активно адресуется культурологической науке, в ее аналитический арсенал. Более того, у культурологии есть такие проблемы, которые едва ли разрешимы без опоры на смыслы фрейма и методологический потенциал фрейм-анализа.
Так, отечественная культурология, как уже подчеркивалось, по меркам наукометрии развивается вполне успешно и в центре, и на местах, но при этом, увы, единства научного и научно-методологического пространства (по стране в целом) у этой науки пока нет. Как это понимать? Дело в том, что многочисленные российские (этнические, субэтнические, региональные) культуры изучаются в основном на местах в традиционном ключе этнографического описания, что в существенной мере превращает пространство российской культурологии в мозаику параллельно сосуществующих этнических и региональных культурологий, продукция которых крайне редко выносится на общероссийскую дискурсивную арену, а самое главное – не синтезируется в новые знания высокого уровня обобщения, скажем, в содержательные знания о спецификах российской цивилизации и ее типологических чертах. В то же время «параллельно бытует» и развивается сравнительная культурология. Но она пока бытует, скорее, как нарратив в отношении великих мировых культур – от египетской до западноевропейской и латиноамериканской, как их описание в исторических контекстах.
Между тем, сравнительный анализ предполагает, прежде всего, выявление «общего» и «отличительного» в познаваемых объектах (предметах) на основе единых, универсальных мер и критериев (скажем, культурных, экономических, социологических, религиозных, психологических) оценки объекта познания. Таковой мерой культуры (культур), наряду, скажем, с культурными универсалиями, мог бы (и может) быть фрейм, а точнее – фреймовая структура культуры (соотносимых культур).
Вернемся вновь к вопросу о единстве научного (научно-дискурсивного) пространства отечественной культурологии. Дело в том, что единство пространства культурологического дискурса в данном случае принципиально важно не только в познавательном, т. е. научно-методологическом плане, но и в плане социальной практики и культурной политики. Речь, в частности, идет об условиях возможности (или невозможности) диалога культур. Ведь диалог культур являет собой, прежде всего, систему сложных процессов и отношений, в которые культуры реально вовлечены, а значит – их взаимный интерес, взаимное притяжение и отталкивание, взаимные проникновения и пересечения, синтез, наконец.
Но самое главное заключается в том, что диалог культур – это явление духовного порядка, не сводимое к заимствованию (рецепции, диффузии) материальных артефактов, технологий, форм и механизмов потребления, как чаще всего и трактуется [10]. Соответственно, реальным пространством и механизмом диалога культур являются тексты культур (выдающиеся произведения культуры, прежде всего), в которых воплощен опыт носителей вступающих в диалог культур «видеть», «слышать» и воспринимать друг друга, а также культурологические дискурсы, в которых все это отражается, интерпретируется, легитимируется. В этом смысле сравнительная культурология выступает (должна выступать) не только как аспект культурологической науки, но также и в качестве формы и механизма диалога культур, что настоятельно актуализирует появление в нашем отечестве научного направления (и вузовской дисциплины) «Сравнительная культурология российских культур», а также школьного предмета «Семиотические образы культур народов России». Едва ли надо доказывать, что в современных условиях (в условиях информационного общества), когда чуть ли не нормой политической жизни становится конфликт ценностных миров и культурных идентичностей, эффективный диалог российских культур становится важнейшим аспектом обеспечения безопасности и исторических перспектив России.
Впрочем, наряду с фреймом существуют и другие меры информации и формы ее представления в научно-познавательном процессе. В частности – паттерн и скрипт, выступающие как составные элементы фрейма, так и самостоятельно, что, разумеется, необходимо учитывать в реальных процессах изучения культуры, ее процессов.
Паттерн – это повторяющийся шаблон, модель, образец, структурирующий бытие и его восприятие человеком, т. е. «ментально-информационное бытие». Паттерны встречаются не только в ментальном мире, но практически во всех сферах бытия. Соответственно, различают паттерны природы, мышления, поведения, культуры. Примеры паттернов природы: снежинки, формы листвы, меандры, волны. Столь же многообразны и паттерны социального бытия: ритуалы, обряды, приветствия, например. В роли паттерна, скажем в деятельности дизайнера, может выступать любая геометрическая фигура или любые устойчивые цветовые и цвето-графические комбинации, как и в роли паттерна музыки выступают различные рефрены, мелизмы.
Не менее важна роль паттернов в художественной литературе и литературном творчестве. Например, без текстовых паттернов (повторяющихся метафор, рифм, ритма и рисунка стиха) трудно себе представить поэзию. Но самая главная особенность паттернов заключается в том, что они в процессах рекурсий и референций (в сферах: живопись, дизайн, архитектура, инфосфера города, вербальный или музыкальный текст) или же в процессах самоорганизации систем (культура, личность, социальная коммуникация) формируют типизирующие признаки произведения, жанров и форм культуры, а также той или иной конкретной (национальной, этнической, субсоциальной) специфики культуры. В этом смысле мы говорим о «паттернах культуры
