Он взглянул на часы.
— Пять минут.
Лаки знал, что он говорит о моменте, когда корабль перейдет с аграва на гиператомные моторы и начнет двигаться по рассчитанной орбите вокруг Юпитера.
По-прежнему глядя на часы, Пеннер сказал:
— Время рассчитано так, чтобы мы направлялись прямо к Юпитеру-9. Чем меньше поправок курса, тем меньше затраты энергии. Мы должны вернуться на Юпитер-9 с максимальным запасом энергии. Чем больше мы ее сбережем, тем лучше будет выглядеть аграв. По моим расчетам, мы сбережем восемьдесят пять процентов. Если девяносто — просто превосходно.
Верзила спросил:
— А если мы вернемся с большим запасом энергии, чем при вылете? Что тогда?
— Сверхпревосходно, Верзила, но невозможно. Существует второй закон термодинамики, который не дает при этом получать прибыль или даже оставаться при своих. Что-то мы должны потерять. — Он широко улыбнулся и сказал: — Одна минута.
Точно в рассчитанную секунду корабль заполнился звуком гиператомных моторов, и Пеннер с довольным выражением спрятал часы.
— Отныне и до самой посадки на Юпитер-9 все делается автоматически, — заявил он.
Не успел он это сказать, как гудение прекратилось, свет мигнул и погас. Почти тут же он зажегся снова, но на контрольном щите загорелась красная лампа. Чрезвычайное положение.
Пеннер вскочил.
— Во имя космоса…
Он выбежал из контрольной рубки. Остальные с ужасом смотрели друг на друга. Командующий смертельно побледнел, его морщинистое лицо превратилось в тигриную маску.
Лаки, неожиданно приняв решение, последовал за Пеннером, а Верзила, конечно, за Лаки.
Им навстречу попался один из инженеров. Он бежал из машинного отделения. Он тяжело отдувался.
— Сэр!
— Что случилось? — выпалил Пеннер.
— Отключился аграв, сэр. Мы не можем его включить.
— А гиператомные моторы?
— Основные запасы энергии истощены. Мы вовремя выключили моторы, иначе они бы взорвались. Если мы их включим, корабль взорвется.
— Значит, мы работаем на резервных запасах?
— Так точно, сэр.
Смуглое лицо Пеннера налилось кровью.
— Что это нам даст? Мы не удёржимся на орбите вокруг Юпитера на резервных запасах. Прочь с дороги! Пропустите меня вниз.
Инженер отступил в сторону, и Пеннер углубился в ствол. Лаки и Верзила — за ним.
С первого дня полета Лаки и Верзила не бывали в машинном отделении. Теперь оно было другим. Не было торжественной тишины, ощущения работающих могучих сил.
Слышались голоса людей.
Пеннер спустился на третий уровень.
— Что вышло из строя? — спросил он, — Скажите точно, что вышло из строя.
Люди расступились, давая ему дорогу. Все они собрались у сложного механизма с развороченными внутренностями, в отчаянии и гневе указывая на отдельные детали.
Послышались быстрые шаги, и появился сам командующий.
Он заговорил с Лаки, с серьезным видом стоявшим в стороне.
— В чем дело, член Совета?
Впервые со времени отлета с Юпитера-9 он обратился непосредственно к Лаки.
Лаки ответил:
— Серьезное повреждение, командующий.
— Но что случилось? Пеннер!
Пеннер оторвался от механизма. Он раздраженно крикнул:
— Что вам нужно?
Ноздри командующего Донахью раздулись.
— Почему вы позволили, чтобы что-то вышло из строя?
— Я ничего не позволял.
— Тогда что же это?
— Саботаж, командующий. Сознательный саботаж!
— Что?
— Пять гравитационных реле разбиты, все запасные реле исчезли, мы не смогли их обнаружить. Приборы, контролирующие гиператомные моторы, расплавились и не могут быть восстановлены. И все это произошло не случайно.
Командующий смотрел на главного инженера. Он медленно спросил:
— Можно что-нибудь сделать?
— Возможно, пять реле мы могли бы снять с других механизмов корабля. Не могу сказать точно. Вероятно, можно было бы самостоятельно изготовить приборы контроля. На это потребуется много дней, и положительный исход я не гарантирую.
— Дней! — воскликнул командующий. — У нас нет этих дней. Мы падаем на Юпитер!
Несколько мгновений стояла полная тишина, затем Пеннер выразил в словах то, что все знали:
— Да, командующий. Мы падаем на Юпитер и не можем остановиться. С нами покончено, командующий. Все мы уже мертвы!
Глава четырнадцатая
Юпитер приближается
Последовавшее за этим мертвое молчание нарушил Лаки. Он заговорил резко и решительно.
— Никто не умер, пока мы можем думать. Кто быстрее всего работает с корабельным компьютером?
Командующий Донахью ответил:
— Майор Брант. Он у нас всегда рассчитывает траектории.
— Он в контрольной рубке?
— Да.
— Пошли туда. Мне нужны подробные «Эфемериды планет». Пеннер, вы с остальными останетесь здесь. Попробуйте снять недостающие части и произвести ремонт.
— Но что хорошего… — начал Пеннер.
Лаки оборвал его.
— Может, ничего. В таком случае мы ударимся о Юпитер и умрем после нескольких часов напрасной работы. Я отдал вам приказ. Начинайте!
— Но… — попытался вмешаться командующий Донахью, и тут же смолк.
Лаки сказал:
— Как член Совета Науки, я принимаю на себя командование этим кораблем. Если попытаетесь спорить, я прикажу Верзиле закрыть вас в вашей каюте, и тогда сможете поспорить на трибунале, если, конечно, мы вернемся.
Лаки отвернулся и быстро направился к центральному стволу. Верзила поманил командующего и начал подниматься последним.
Пеннер хмуро посмотрел им вслед, повернулся к своим инженерам и сказал:
— Ну, ладно, толпа мертвецов. Нечего ждать с пальцами во рту. Начинаем.
* * *
Лаки ворвался в контрольную рубку.
Офицер, сидевший у приборов, спросил:
— Что там внизу?
Губы его побелели.
— Вы майор Брант? — сказал Лаки. — Нас с вами формально не знакомили, но сейчас это неважно. Я член Совета Дэвид Старр, и отныне вы исполняете только мои приказы. Садитесь за компьютер, делайте, что я скажу, как можно скорее.
Лаки положил перед ним «Эфемериды планет». Как все большие справочники, это была книга, а не фильм. Перелистывать страницы быстрее, чем разворачивать фильм во всю длину.
Лаки уверенно перелистывал страницы, роясь в длинных колонках цифр. Эти цифры указывали орбиты всех материальных тел Солнечной системы крупнее десяти миль в диаметре (а некоторых и меньше) в определенные моменты стандартного времени, вместе с плоскостью вращения и скоростью движения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
