А Хэмфри, видя такой поворот событий, постарался сохранить спокойствие и нашел слова, которые могли бы примирить ее с ним.
– Послушай, Эмми, если ты хочешь, чтобы мы заключили брачный контракт, это дело для меня минутное. Я с удовольствием все устрою, если от этого ты будешь чувствовать себя в большей безопасности.
Безопасность! Черный юмор какой-то… Она расхохоталась бы, если бы речь шла не о ней самой.
– Нет!
– Что нет?
– Не буду я, Хэмфри, в еще большей безопасности. Тем более что дело совсем не в контракте. Кстати, если дойдет до подобного, я буду чувствовать себя той самой продажной шлюхой, которой считает меня Джейк. А этого не хотелось бы. Так что, Хэмфри Вэнс, оставим эту тему. Я не продаюсь.
Он озабоченно нахмурился.
– Прости, Эмми, но у меня сложилось впечатление, что ты сердишься именно из-за того, что я не заключил с тобой брачного контракта. Других причин для твоего гнева я не вижу. Но ты говоришь, что дело не в контракте. Так объясни мне в чем?
– Ты не понимаешь… Если бы ты предложил мне заключить этот пресловутый контракт, я бы вообще не вышла за тебя замуж, поскольку считаю подобные предисловия к браку страшно циничными. А в нашем случае это выглядело бы еще более цинично. Не узнав толком друг друга, еще, возможно, не успев полюбить, мы стали бы обсуждать условия развода… Для тебя, американца, такие вещи не выглядят чем-то предосудительным, но мы в Австралии еще до такого не докатились.
– Но ты же сказала, что дело в другом.
– Да, я так сказала. И странно, что ты не понимаешь, в чем именно.
– В чем же?
– Я перед тобой как открытая книга, ничего не утаила, никем и ничем не притворялась. А вот ты действовал, не посвящая меня в подробности и особенности местных обычаев. Я слышала, что Лас-Вегас мировая столица скоропалительных браков, таковы здешние законы. Но ты должен был объяснить мне…
– Хорошо, допустим, я бы тебе все объяснил, но ты же сама говоришь, что отказалась бы от брачного контракта.
– Да пойми, ведь ты лишил меня права выбора. Я сама должна была отказаться, сама! А теперь из-за твоих недомолвок создалась нелепая ситуация, когда я должна доказывать тебе, что отказалась бы, если бы ты мне это предложил. Абсурд, согласись.
– Ох, прости, девочка, я об этом и не подумал… Но знаешь, ведь ты заинтересовала меня не только в чувственном плане, отчасти это было восхищение перед твоим бескорыстием. Поверь, жизнь меня этим не баловала.
– И все же, если бы ты сделал все как надо, я бы сейчас не чувствовала себя существом с распродажи удешевленных невест, каким восприняла меня твоя бывшая невеста Айрин Мэрдок. Я бы просто пренебрегла ее мнением, а теперь не могу. Она назвала все своими именами. И здорово, кстати, говорила. Одна ее фраза особенно поразила меня. Помнишь, она сказала: «Побаловался дурочкой, да и бросил ее с пустым кошельком и со всеми ее бесплатными детками».
Он растерянно пожал плечами. И вдруг нелепо взмахнул руками, потом хлопнул себя по бедрам и, безнадежно уронив голову, яростно вцепился в свои волосы.
Эмили была потрясена силой его отчаяния, этого она не ожидала. Умный, расчетливый бизнесмен вдруг не справился со своими эмоциями, ибо речь зашла о предмете, который невозможно контролировать. Речь зашла о тонкости и сложности человеческих отношений. Но неужели он впервые столкнулся с этим?
А Хэмфри был благодарен ей, что она молчала, дав ему возможность собраться с мыслями.
Наконец он заговорил.
– Не поверишь, но деньги, с той минуты как я встретил тебя, отошли на второй план. Ты, Эмми, сама по себе такая ценность, купить которую никто ни за какие деньги не сможет. Сознаюсь, я приложил немалые усилия, чтобы удержать тебя, не спугнуть, не потерять, едва успев найти. Тут, возможно, я в чем-то и ошибся, но постарайся меня понять. Вчера я сидел в конференц-зале, слушал выступление женщины в желтом, которая произвела на меня сильнейшее впечатление, и каждая клеточка моего естества напряглась…
– Ты хочешь сказать, что уже тогда хотел меня?
– Да! И так сильно, что собирался сразу после заседания подойти и пригласить тебя на ланч. Все остальное отошло на второй план.
– Но ты же не подошел.
– Нет, не подошел: И знаешь почему? Когда ты сходила с трибуны, я заметил на твоем пальце обручальное кольцо. Это значило, что ты принадлежишь другому. А я меньше всего склонен был думать, что ты из тех женщин, которых за деньги можно увести от того, с кем связаны их жизни.
Она покачала головой, смущенная его объяснениями.
– Но я не солгал тебе, сказав, что одно твое существование сделало для меня ненавистной мысль о женитьбе на Айрин. – При упоминании этого имени Хэмфри криво усмехнулся. – Айрин, которая все выше и выше поднимала себе цену, добила меня тем, что назначила цену даже за будущего, еще не рожденного ребенка. Требуя включить и эту сумму в проект брачного контракта, она вдруг показалась мне такой пошлой, что даже странно было, насколько высоко она оценивает себя и свои услуги…
Он снял галстук, не глядя отбросил его в сторону, расстегнул верхние пуговицы рубашки, потер грудь. По всему было видно, что он находится в крайнем смущении. Эмили молчала, решив дать ему выговориться, чтобы ему стало легче. И он заговорил снова:
– Потом… уже покидая отель, чтобы вылететь в Лос-Анджелес, я вдруг увидел тебя. Мимоходом заглянув в двери казино, я увидел, что у тебя происходит явно непростой разговор с каким-то малым за столом, где играли в блэк-джек. Я бы прошел мимо, но именно в ту секунду ты сняла с пальца обручальное кольцо и передала ему…
– Так ты видел?
– Это и заставило меня задержаться. Ты вышла из казино и, чуть не плача и ничего не видя вокруг, шла мне навстречу по холлу. Вот тогда я и подумал, а что если попробовать… А вдруг эта женщина согласится стать моею? Ох, я так хотел этого! Я даже сказал себе тогда: она станет моею!
Но Эмили трудно было поверить, что Хэмфри Вэнс именно в тот момент и возжелал сделать ее своею.
– Знаешь, девочка, – продолжал Хэмфри, – если ты в те минуты чувствовала себя скверно, то я, сознаюсь, просто ликовал. Скажу тебе больше… – Он скинул пиджак и бросил его на кресло. – Тогда-то я и решил действовать. То есть не просто познакомиться с тобой, но и попытаться тебя завоевать.
Тут он приблизился к ней и заключил в свои объятия. Глаза его цвета глубоких небес сияли, даже горели, будто он хотел своим внутренним огнем сжечь все преграды, которые оставались еще между ними.
– И вот ты согласилась прогуляться со мной, – продолжал он, – потом позволила завлечь тебя в номер. Ты хотела меня, И вечером, и ночью, и утром. Потом согласилась стать моей женой. И вот теперь ты моя жена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
