— Так вы считаете, что Рид справится со всем лучше меня?!
Хью помолчал, скривив гримасу.
— Вот-вот, — бросила Дженни, так и не дождавшись его ответа. — А то я уже начала спрашивать себя, знакомы ли вы вообще со своим братом.
— Он всему научится, — не очень-то уверенно проговорил Хыо.
— Тогда вам, а не мне, придется учить его всему!. — воскликнула Дженни. — И я не хочу, чтобы он учился в моих поместьях, потому что могу себе представить, каковы будут последствия этого обучения. Так что предлагаю вам, сэр, начать давать ему уроки, прежде чем он возьмется управлять делами в Исдейле.
Хью улыбнулся:
— И это будет мне уроком?
— Да, будет, — согласилась Дженни, тоже улыбнувшись в ответ. Потом серьезно добавила: — Мне неловко говорить вам это, сэр, но ваш брат — совершенно пустой и слабый человек.
— Но даже если и так, вы официально обручены.
— Вы не сказали ничего такого, чего не говорили бы раньше и что смогло бы убедить меня, — промолвила Дженни. — Кажется, репетиция уже завершается, — добавила она, поворачиваясь, чтобы вернуться к артистам.
Хью схватил ее за руку.
— Стойте-ка на месте! Разумнее не обрывать разговор, пока мы оба не сказали все, что хотели.
— Но мы уже закончили! — возмутилась Дженни. — Вы же близки к Арчи Мрачному, разве не так?
— Да, так. Мы ведь родственники.
— Ну вот, вы согласились попытаться выяснить что-то о моих странных предчувствиях, и если к делу еще добавится Трив…
— Господи, если они беспокоились из-за шерифа, вся эта история вполне может привести нас к пропавшим драгоценностям, — сказал он. — И это единственное преступление, о котором нам известно.
— Но пропавшие украшения не имеют никакого отношения к Лохмабену! — воскликнула Дженни. — И мой сон не мог…
— Детка, — терпеливо проговорил Хью, — сон — это всего лишь сон, в этом нет никаких сомнений. Во время путешествия с менестрелями можно увидеть что-то такое, чего не понимаешь. А потом разыгрывается воображение.
— Но если все так, как вы говорите, то почему кто-то в моем сне заявил, что Арчи Мрачный и король не получат ничего из чего-то там, до какого-то события в будущем? — спросила Дженни.
— События? В будущем? — переспросил Дуглас. — Полагаю, кто-то разговаривал рядом, и этот разговор отразился во сне, — задумчиво проговорил Хью. — Где вы спали?
— В углу замкового двора, недалеко от входа, — ответила она. — Проснувшись, я увидела каких-то людей, бродивших по двору, но все они были довольно далеко, так что я едва ли услышала бы их разговоры. — Она заставила себя снова вспомнить ту ночь. — У входа есть каменная арка, но там было темно. Вероятно, кто-то разговаривал именно там. Но оказаться там мог только англичанин, — добавила она.
— Бессмысленно строить какие-то догадки, — заметил Хью.
— Да, но если они и в самом деле могут угрожать Арчи Мрачному, ваш долг — узнать об этом как можно больше, вот что я вам скажу. Вы же служите ему. Рид говорил мне об этом.
— Он даровал мне звание рыцаря, и я верен ему, как вассал феодалу, однако я больше не служу ему на поле боя. Разумеется, если на Шотландию нападут, все будет иначе, — заверил ее Хью.
— Думаю, вы должны так же отнестись к этому, как если бы на Шотландию готовилось нападение, — сказала Дженни.
— Да-да, конечно, — поспешил согласиться Хью. — Но что бы ни означали эти странные сны и предчувствия, никаких доказательств у нас нет, а я обещал Данвити помочь ему. Я могу доставить вас домой в целости и сохранности, а потом отправиться в Трив, чтобы предупредить Арчи о возможной угрозе. Это все, что я могу сделать для того, чтобы предупредить какую-то неприятность.
— Дорогой мой сэр, мне казалось, что я недвусмысленно дала вам понять, что никуда не поеду, если вы захотите увезти меня отсюда силой, — с улыбкой проговорила Дженни. — И будет лучше, если вы признаете это. И если необходимо предупредить Арчи Мрачного, то я советую вам немедленно отправляться в Трив.
Хью Дуглас молчал, давая Дженни надежду на то, что он обдумывает ее совет.
— Возможно, мне следует поступить именно так, — наконец промолвил он.
Но, к ужасу Дженни, ее охватил не бурный восторг, а разочарование. Мужественно пытаясь скрыть это, она вымолвила:
— Отличная мысль, сэр. Ничуть не сомневаюсь в том, что вы захотите отправиться в путь завтра же утром.
— Совершенно верно, — согласился Хью. — Я подумаю об этом. Но, похоже, вечерняя репетиция закончилась. Я провожу вас до лагеря. Никто не сочтет зазорным, если мы пройдемся рядом, после того как исполнили вместе песни о любви. К тому же тропинка неровная, бугристая, так что возьмите меня под руку.
Он протянул Дженни руку, и вновь она ощутила себя маленькой девочкой, которая ведет себя неподобающим образом. Хыо ничего не сказал, но Дженни никак не могла отделаться от этого чувства, особенно когда она коснулась его руки.
— Я не хотела быть грубой, — наконец сказала она.
— Разумеется, детка, мне это и в голову не пришло, — кивнул Хью.
Он говорил успокаивающим, благожелательным тоном, и Дженни никак не могла понять, почему у нее возникло желание поцеловать его.
Она сдержала свой порыв, крепко сжав губы.
Хью почувствовал, как напряглась ее рука, и подумал, что знает, о чем думает Дженни. Любое выражение лица, каждая линия тела, даже легкое, едва заметное изменение тембра голоса раскрывали ее мысли так, что их можно было прочесть, как страницу книги. Сейчас он раздражал Дженни.
При мысли об этом Хью улыбнулся. Хорошо, что она этого не видит. Она смотрела прямо перед собой, и хотя вздернула подбородок, разница в росте не позволяла ей посмотреть на него свысока.
Он вдруг ощутил мальчишеское желание заставить Дженни улыбнуться, даже если ради этого придется пощекотать ее. Хью отогнал от себя эту мысль, но она быстро вернулась в чуть измененном виде: теперь он стал размышлять о том, какая часть ее тела окажется наиболее чувствительной к прикосновениям.
Лунный свет проникал сквозь купол ветвей над их головами, освещая узкую тропу, так что он отлично разглядел бы ее и без света факелов, освещавших поляну за их Спинами. Факелы будут гореть до тех пор, пока зрители не разойдутся по домам. Потом, как ему говорили, люди, следящие за факелами, погасят их и унесут назад в лагерь.
Он не собирался оставлять Дженни в Дамфрисе с менестрелями. Если бы даже он мог доверять и Пег, и Брайану, они не в состоянии обеспечить ей надежную защиту. И если что-то случится — не важно, заговор это будет или нет, Дженни окажется в опасности.
Она по-прежнему молчала, а Хью захотелось снова услышать ее голос. Ему очень нравилось петь с ней вместе, особенно веселые песни. Когда она пела свою партию, ее глаза так и сияли, розовые щечки становились ярче, и Хью так увлекало это зрелище, что он забывал, какую из четырех своих партий предстояло исполнять.
