Поэтому неудивительно, что Франция в первой же войне Людовика XIV легко сломила сопротивление обеих ветвей некогда мощной австрийской династии. В Германии французский король в борьбе против императора опирался на поддержку имперских князей. Но еще больше ему помогла неспособность Австрии навести порядок в подчиненных провинциях. Замечания Болингброка по этому поводу заслуживают внимания, некоторые из них настолько точны, как будто он писал свою работу в течение последних трех лет. Болингброк пишет: «Не только отсутствие единства среди князей империи не давало императору эффективно проводить свою политику в интересах династии, и не оно практически полностью лишило австрийский дом влияния в стане союзников. Религиозный фанатизм и неизменно сопутствующая ему жестокость, а также деспотичность и алчность венского двора, которые начали проявляться в те дни и не исчезли и в наши дни, почти всегда мешали империи эффективно противостоять Франции. Я имею в виду волнения в Венгрии. Когда бы они ни возникали, всегда их причина крылась в узурпаторских устремлениях и преследованиях со стороны императора. И если венгры первыми поднимали восстание, то делали это лишь потому, что не хотели быть рабами. Власть императора пользовалась не большей поддержкой, чем власть турок. Когда этот несчастный народ (т. е. венгры) открыл двери императору, то сделал это вовсе не потому, что хотел пополнить ряды имперских провинций. Венгры хотели восстановления своей страны, а не просто быть барьером на пути Оттоманской державы. Франция стала надежным, хотя и тайным союзником как турок, так и венгров и всегда могла рассчитывать на то, что и те и другие постоянно будут угрожать империи со своих территорий, в то время как Франция будет осуществлять походы на империю и Нидерланды от своих границ».[27]
Убедившись в том, что Германия и Испания не обладали возможностями противостоять Франции Людовика XIV, рассмотрим еще две страны, игравшие важную роль в политической жизни Европы тех дней. Речь идет об Англии и Голландии. Следует с горечью констатировать, что с 1660 по 1688 г. наша страна полностью утратила свое влияние в Европе. Замечание Мишле по этому поводу было сурово, но справедливо: «После реставрации власти Стюартов Англия превратилась в пустое место». Пожалуй, это высказывание является даже слишком мягким. Где бы после восстановления власти Стюартов Англия ни появлялась на политической арене, ее поведение, вернее, поведение ее короля было, как правило, безнравственным и бесчестным.
Болингброк справедливо заметил, что «во все предшествующие революции годы Людовик XIV успел достичь таких успехов, что имел все основания рассчитывать на то, что сможет прибрать к рукам территории испанской монархии. В это же время Англия либо безучастно наблюдала за происходящими на Европейском континенте событиями, либо выступала вялым и ненадежным союзником против Франции, либо, наоборот, была ее надежным партнером. Иногда Англия пыталась выступать посредником между Францией и странами направленного против нее оборонительного союза. Но, несмотря на то что английский двор показал себя подстрекателем узурпаторских походов Франции, а король страны был явным пособником французского короля, народ не поддерживал эти преступления. Напротив, его представители во весь голос об этом заявляли».[28]
Из всех европейских стран только Голландия с самого начала оказывала жесткое и единодушное сопротивление устремлениям французского короля. Самые мощные удары Франция наносила именно Голландии. И хотя порой вначале они производили впечатление полного успеха, в конце концов они разбивались об отчаянную храбрость голландского народа и героизм его вождя Вильгельма Оранского. Когда он стал королем Англии, вся мощь этой страны была решительно брошена на борьбу против Франции. Но, хотя после этого борьба стала уже далеко не такой неравной, как прежде, а сам Вильгельм действовал, «как герой и патриот, с непоколебимой твердостью», Франция выходила неизменным победителем в каждой из войн. В начале XVIII века союз против нее распался, многие распустили свои армии в то время, как Франция продолжала вооружаться, наращивая свои закаленные в войнах армию и флот. Она была готова воевать на любом направлении, где только возникнет возможность новых территориальных приобретений, что французский монарх с самого начала своего правления не упускал.
В этой книге речь не будет вестись о первом военном опыте Людовика в войне 1667 г. или о том, как были молниеносно завоеваны Фландрия и Франш-Конте. Будут опущены подробности и заключения мирного договора в Экс-ла-Шапель, который был не более чем «соглашением между драчуном и избитыми», и нападения на Голландию в 1672 г. Опустим и Нимвегенский договор 1678 г., по которому Франция «закрепила за собой приграничные города и территории в Испанских Нидерландах, а после заключения этого договора продолжала досаждать Испании и империи, пером и мечом расширив свои завоевания за счет земель в Нидерландах, на Рейне, завоевав Люксембург, украв Страсбург и купив Касале». Затем, в 1686 г., против Людовика был создан Аугсбургский союз, а в 1688 г. на английский престол взошел (высадившись с голландским войском) Вильгельм Оранский, который придал новые силы оппозиции против Франции. Последовала длительная война, в которой на суше победы одерживали, как правило, французы, зато флот потерпел поражение при мысе Аг (Ла-Хог), а их ставленник Яков II потерпел сокрушительное поражение при Бойне. По условиям подписанного Рисвикского мирного договора Франция оставляла за собой Руссильон, Артуа и Страсбург. Договор не гарантировал Европу от дальнейших притязаний на испанское наследство, а сам Людовик XIV рассматривал его как всего лишь краткое перемирие для того, чтобы подготовиться к более решительной борьбе. Следует учитывать, что в своих войнах Людовик XIV преследовал двоякую цель. У него были ближайшая и последующая задачи. В качестве ближайшей задачи предполагалось завоевание и присоединение к Франции принадлежащих ближайшим соседям провинций и городов, в результате чего существенно возросла бы ее сила. А долгосрочной целью Людовика XIV еще со времени женитьбы в 1659 г. на испанской инфанте было приобретение для дома Бурбонов всей испанской империи. Во время женитьбы он официально объявил о полном отказе от испанского наследства, но на такие заявления никто не обращал внимания, так как существовало множество уловок из области казуистики и юриспруденции, с помощью которых можно было доказать, что оно имело полностью противоположный смысл. Когда стало ясно, что Карл II Испанский умрет, не оставив прямого потомства, становилось все более очевидным, что после его смерти Франция намерена сразу же предъявить претензии Бурбонов на наследство испанской короны и оспаривать право на него с остальными государствами Европы. Вскоре несчастный король Испании действительно умер. В своем завещании он назначил наследником своего трона герцога Анжуйского Филиппа, одного из внуков Людовика XIV, и строго-настрого запретил делить территории Испании. Людовик XIV хорошо понимал, что если он примет условия завещания, то сразу же разгорится общеевропейская война. Но он готовился к подобному развитию событий в течение всего своего царствования. Он отправил своего внука в Испанию, который стал править там под титулом Филиппа V. Провожая его в дорогу, французский король заявил: «Теперь для нас больше не существует Пиренеев».
Империя, которой стал править внук Людовика XIV, помимо самой Испании включала в себя территории Нидерландов, Сардинии, Сицилии, Неаполитанского королевства, Миланского герцогства и других районов Италии, Филиппины в Азии. В Новом Свете, помимо Калифорнии и Флориды, к испанской империи относились обширные районы в Центральной и Южной Америке. Филиппа хорошо приняли в Мадриде, где в начале 1701 г. он был коронован как король Филипп V. Дальние территории так и остались за испанской короной, и теперь династия Бурбонов, опираясь на французские и испанские войска, занимала как королевство Франциска I Валуа, т. е. Францию, так и большую часть лучших земель империи старинного врага Франции Карла V Габсбурга (он же король Испании Карл I).
Австрия, монархи которой были самыми непримиримыми соперниками Бурбонов в борьбе за испанские земли, открыто выразила свое возмущение. Недовольство английского короля Уильяма III, хотя оно и не носило такого демонстративного характера, было более глубоким и принесло реальные плоды. Оно нашло выражение в том, что Англия, Голландия и Австрийская империя заключили союз, к которому позже присоединились короли Португалии и Дании, курфюрст Бранденбурга (с 1701 г. – король Пруссии), а также герцог Савойи. Во всей Европе в самом деле царила обстановка озабоченности. Все понимали, что Людовик намерен объединить территории Франции и Испании в одну обширную империю. В тот момент, когда Филипп V отправлялся в свои испанские владения, Людовик XIV подготовил письменный патент, в котором подтверждал его права и на французский трон. Войска Людовика XIV заняли несколько важных укрепленных городов на границе с Испанскими Нидерландами под тем предлогом, что эти города понадобятся молодому королю Испании. Неизвестно, как скоро обе короны были бы объединены официально, но было очевидно, что на самом деле все ресурсы испанской империи были теперь в распоряжении французского короля.
