Тони Соммервиль поднялся на ноги и, прежде чем Лиза успела его остановить, заключил ее в медвежьи объятия.
— Я тоже жутко рад тебя видеть, — сказал он, подмигивая официанту. — Боже, как я по тебе соскучился!
— Пусти меня, — процедила сквозь зубы Лиза.
— Шампанское, говоришь? — спросил он, склоняя на бок взъерошенную темноволосую голову. — Отличная мысль. Как же я не подумал об этом раньше? Ведь нам определенно есть что праздновать. Принесите нам самого лучшего, — сказал он официанту. — Розового, — добавил он, — леди всегда его предпочитала, и я не представляю, чтобы ее вкусы изменились.
С этими словами Тони подскочил к Лизе впереди официанта и отодвинул для нее кресло.
Ноги у Лизы подкашивались от потрясения, и она приземлилась на сиденье с неженственным глухим стуком.
— Где Брендан? — сердито спросила она, когда Тони вернулся в свое кресло. Знакомая манера носить жилет поверх рубашки без воротника пробудила в Лизе воспоминания, тут же начавшие ее раздражать. Нежности, которую они пытались в ней воскресить, нечего было делать за этим столом — так же, как и самому Тони. Когда сумбур в голове улегся и Лиза поняла, что произошло и как он сюда попал, она сказала:
— Нет, не отвечай. Вы это подстроили. Ты уговорил Брендана... я и забыла, как давно вы с ним дружите. Вот дурочка. Почему я не догадалась?
Упершись подбородком в ладонь, Тони молчал, лучезарно улыбаясь.
— Не смотри на меня так, — прошипела Лиза и оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает.
Отвесив самому себе шутливую пощечину за плохое поведение, Тони сделал серьезное лицо, но погасить веселье в глазах не сумел. Он был высоким и темноволосым, но красивым в классическом смысле назвать его было нельзя. Меланхоличные голубые глаза были слишком узкими, крючковатый нос криво сросся после перелома, а улыбка... Тут Лизе пришлось смириться, что без лестных эпитетов не обойтись, потому что улыбка Тони была такой же ослепительной и притягательной, как всегда, черт его побери.
Злясь на себя за то, что так разволновалась, Лиза с излишней свирепостью сказала:
— Спрашиваю еще раз, что ты здесь делаешь?
— Знаешь, — проговорил он с озадаченным видом, — перед тем как ты пришла, я пытался посчитать, как долго мы с тобой не виделись. Неужто в самом деле прошло три года с тех пор, как ты ушла от меня, даже не сказав «прощай»?
Лиза широко распахнула глаза от изумления. Ей это помнилось совершенно иначе. Однако она не хотела развивать тему, поэтому, не удостоив Тони ответом, продолжала молча буравить его взглядом, ожидая объяснений. Когда она увидела Тони за столиком, ее сердце исполнило неуместный кульбит исключительно в силу привычки или под влиянием шока, как она себя уверяла.
— Я здесь, — сказал он, — чтобы спасти тебя от себя самой.
Лиза недоуменно уставилась на него.
— Что?!
Тони абсолютно спокойно продолжал:
— Когда я услышал, что ты выходишь замуж... Лиза, мы оба знаем, что это не твое. Кстати говоря, ты сногсшибательно выглядишь. Сколько тебе исполнится в ближайший день рождения?
Разрываясь между желанием отвесить ему пощечину или просто встать и уйти, Лиза вдруг поняла, что отвечает:
— Сорок, как и тебе, но из нас двоих хорошо сохранился только один.
Видимо, довольный ее уколом, Тони откинулся на спинку кресла. Появившийся в этот момент официант показал ему бутылку шампанского, и он кивнул, одобряя марку.
Несмотря на огромное искушение отказаться от предложенного бокала хотя бы для того, чтобы стереть с лица Тони самодовольную ухмылку, Лиза решила, что не уйдет, пока не узнает, в чем тут дело. Или пока не объяснит Тони с предельной ясностью, что его эффектное возвращение на сцену ее жизни никому не нужно и аплодисментов не сорвет. Настал наконец тот день, когда ей совершенно расхотелось возвращаться к нему. Так что, если у Тони были какие-то мысли на этот счет, он может распрощаться с ними прямо сейчас.
Когда официант наполнил их бокалы и ушел, Тони поднял свой, чокнулся с ее и, улыбаясь и глядя ей прямо в глаза, проговорил:
— За нас.
Вот наглец! Чувствуя, что рука опять зачесалась, Лиза с милейшей улыбкой добавила:
— За старых друзей и новую жизнь.
Тони как будто нашел это забавным и, не отрывая глаз от Лизы, пригубил шампанское.
— Значит, я старый друг? — сказал он. — Так ты описала меня Дэвиду?
Вспыхнув, как будто Тони не имел права даже упоминать имени Дэвида, Лиза сказала:
— С чего ты взял, что я вообще ему о тебе рассказывала?
Он с любопытством поднял брови.
— Разве нет?
Не желая поддерживать дружеское подшучивание, которое пытался навязать ей Тони, Лиза отрывисто проговорила:
— Вообще-то, рассказывала. Он знает, что мы с тобой бывали вместе время от времени — чаще не были, чем были, — что так продолжалось около десяти лет и что теперь мы больше не общаемся.
Тони озадаченно нахмурился.
— Мне помнится, что чаще были, чем не были, — поправил он Лизу. — Но это же я. В нашей паре я всегда был более романтичным, а ты... Ну, скажем так... Первыми на ум приходят фразы «патологическая боязнь серьезных отношений» и «маниакальное стремление к независимости».
— Это было с тобой, Тони. Дэвид... Понимаешь, Дэвид...
Лиза лихорадочно пыталась подобрать слова, которые не звучали бы банально.
— Другой? — услужливо предложил Тони.
— Уж точно не такой, как ты.
Тони согласно кивнул.
— Твоя первая настоящая любовь.
— Верно. Откуда ты это знаешь?
Он сделал удивленный вид.
— Ты мне рассказывала. Несколько раз, как мне помнится.
Слегка покраснев, она сказала:
— Что ж, прошу прощения, если повторюсь, но это правда. Дэвид — любовь всей моей жизни.
Тони покачал головой.
— Нет, нет. Первая любовь, согласен, или теперешняя, или даже последняя, раз уж на то пошло. Но мы оба знаем, что настоящей любовью всей твоей жизни был — и остается, ибо ни ты, ни я еще не покинули этого бренного мира — ваш покорный слуга.
У Лизы отвисла челюсть. Она чуть дара речи не лишилась от возмущения.
— Ну, это ты себе польстил, — едко проговорила она. О, придумать бы что-нибудь такое, что по-настоящему поставило бы его на место! Вероятно, нужные слова придут ей в голову, но только когда все это закончится.
— А в моей жизни, — протянул Тони, — главная любовь — это, совершенно определенно, ты, моя милая.
Предвидя такой поворот, Лиза со скучающим видом закатила глаза и сказала:
— Разумеется, и, наверное, именно поэтому ты не сказал ни слова против, когда я объявила, что между нами все кончено.
