Это было нетрудно. Кларис милая и умная. Удивительно хороший человек… И очень предана Хаббарду, — добавил он. — У нас было несколько интересных бесед. Не хочу сказать, что она нескромная, но я задал несколько небрежных вопросов и получил на них красноречивые ответы. Читая между строк и восстанавливая то, о чем она умолчала, я составил четкую картину происходящего. И теперь не знаю только одного: почему ты миришься с этим?
— Если бы все было так, как ты говоришь, я действительно ушла бы.
— Так почему же ты этого не сделала?
— Потому что все не так. Рик временами бывает раздражительным и требовательным, но он не жестокий.
— Это дело вкуса. Я думаю, он лишил тебя свободы.
— По-твоему, он держит меня в цепях?
— Не потому ли ты выбираешься из квартиры только украдкой, без его ведома?
— Он очень болен и поэтому хочет, чтобы я все время была рядом. — Мона облизнула пересохшие губы.
— Чтобы ухаживать за ним?
— Не совсем… Ухаживает за ним Кларис. Просто ему нужно все время видеть меня.
— Чтобы ты не убежала? Похоже, он не слишком уверен в тебе. — Когда Мона не ответила, Брет сменил тактику. — Ты говорила, что работаешь дома, выполняя обязанности его личного помощника?
— Да.
— А жалованье он тебе платит?
— Нет, — призналась Мона и покраснела, вспомнив случай, когда ей пришлось занять несколько долларов у Кларис, чтобы купить одну интимную вещь.
— Но он кормит меня, обеспечивает жильем, причем роскошным, уговаривает покупать все, что мне хочется, и записывать это на его счет.
— А ты?
Секунду она молчала, а потом просто покачала головой.
— Почему?
— Это было бы несправедливо. Я ничего не даю ему взамен.
— Иными словами, ты не спишь с ним, а потому не хочешь тратить его деньги… Но ведь ты тратила бы их, если бы была его женой?
— Жена не невеста… Впрочем, я была бы счастлива, если бы такое положение продолжалось как можно дольше.
— Ты говоришь о независимости? Сомневаюсь, что он на это согласится. Вся его стратегия построена на том, чтобы сделать тебя зависимой…
Брет прав. Крыть нечем.
— И еще одна догадка. Похоже, тебе это не нравится.
— Не нравится, — лаконично призналась она.
— Не потому ли ты носишь то же платье, в котором была на памятном нам приеме в «ЛФГ»?
— В тот вечер ты почти не видел меня. Странно, что ты запомнил, в чем я была… — Мона тут же опомнилась и пробормотала: — Извини, я не хотела. Я знаю, что это от тебя не зависело.
— Черт бы все побрал! — внезапно взорвался он. — Если бы тогда я остался с тобой, все сложилось бы по-другому! И сейчас ты носила бы на пальце мое кольцо, а не его!
— Теперь ты веришь, что его деньги здесь ни при чем?
— Начинаю верить.
Затем настала долгая, тягостная пауза. В окно кухни билась огромная жирная бабочка, привлеченная светом. Глухие удары заставили Мону поморщиться.
Брет молча встал, приоткрыл дверь и выключил свет. Теперь веранду освещала только луна. Избавившись от роковой тяги, бабочка упорхнула.
— Спасибо, — пробормотала Мона. — Ты очень добр.
Брет снова сел и бесстрастно сказал:
— Не могу вынести, когда живое существо занимается самоуничтожением. Жизнь слишком драгоценная вещь, чтобы тратить ее понапрасну.
Конечно, он прав. И она тоже потратит свою жизнь понапрасну, если выйдет за человека, которого не любит. За человека, который не хочет детей. Но есть ли у нее выбор?..
— Ты спала с ним до аварии? — Вопрос Бре-та грянул как гром среди ясного неба.
— Что? — испуганно спросила она.
— Я спросил, спала ли ты с Хаббардом до аварии.
— Нет. Я вообще не спала с ним.
Она услышала вздох облегчения. Затем Брет спросил:
— Почему? Со мной ведь ты спала.
— Может быть, мне не хотелось чувствовать себя потаскушкой… К тому же у Рика старомодные взгляды. Но у Брета было другое мнение.
— Просто Хаббард понял, что ты не горишь желанием, и решил не форсировать события. Скорее всего, он боялся, что ты испугаешься, если это произойдет до свадьбы. А потом случилась авария, и ему пришлось ждать уже поневоле. Мне даже немного жаль беднягу… — Брет поджал губы и уныло добавил: — Похоже, мы с ним в одной лодке.
Не уверенная, что правильно поняла эту загадочную реплику, Мона спросила:
— В каком смысле?
— Оба остались с носом. Почти год ждем женщину, которая свела нас с ума…
Двое мужчин, которые желают ее, но не любят, мрачно подумала она. Страшно быть жертвой страсти одного человека. А тут целых два…
Когда-то Брет любил ее. Он сам так сказал… Но любовь исчезла, не выдержав горечи и того, что он назвал лишением иллюзий. Да, он желает ее, но желание отомстить сопернику еще сильнее.
— Ты все еще не ответила на мой вопрос. Мона, почему ты хочешь остаться с ним?
— Сам знаешь… — прошептала она. Брови Брета сошлись на переносице.
— Скажи мне вот что… — после паузы продолжил он. — Не случись аварии, ты вышла бы за него?
— Конечно, вышла бы.
— А не передумала бы?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что мне удалось кое-что выудить у Ивлин. Когда я надавил на нее, она призналась, что не уверена в тебе. Она не убеждена, что ты любишь его. Сначала она думала, что ты любишь меня. Но когда ты порвала со мной и стала выезжать с ним, она решила, что тебя привлекают миллионы Хаббарда, и прибавила, что…
Мона не могла понять, почему Брет считал ее корыстной. А теперь оказалось, что и Ивлин думала то же самое.
— Но Хаббард решил жениться на тебе во что бы то ни стало, и она подумала, что желание подцепить богатого мужа заставило тебя согласиться. Правда, позже она передумала… А ты, Мона? Ты не передумала? — Темные глаза, посеребренные лунным светом, смотрели ей прямо в душу. — Мне нужна правда.
Мона, измученная настойчивыми вопросами, понимала, что Брет не отступится, пока не докопается до истины. Она тяжело вздохнула и призналась:
— Да, я передумала. Мне с самого начала не следовало соглашаться… Но он был очень милым и составлял мне компанию, когда я чувствовала себя одинокой. Уделял мне время, вел себя так, словно я значила для него больше, чем его бизнес, и я была благодарна ему. Когда я потеряла… — Мона хотела сказать «тебя», но осеклась и закусила губу.
Не сводя глаз с ее лица, Брет подсказал:
— Ты сказала, что что-то потеряла.
Она проглотила комок в горле и продолжила:
— Когда я потеряла желание сделать карьеру, то постаралась убедить себя, что, если я выйду за Рика, благодарность и привязанность со временем перейдут в любовь. Однако через несколько дней после обручения до меня дошло, что я сделала большую ошибку. Я пыталась сказать Рику о своих чувствах, но он не верил, что это серьезно. Говорил, что это предсвадебная лихорадка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
