– Давай, помогу, – сказал он, когда я расстегнула замок на своей кожаной куртке, и стал стаскивать ее с моих плеч, параллельно задевая кожу рук под тонкой тканью рубашки.
– Ты дрожишь, – заметил он.
– На улице холодно.
– И краснеешь, – сказал он и провел пальцами по моей щеке.
– На улице…
– … холодно, - не дал договорить мне он и улыбнулся.
– Да.
– Заходи тогда, грейся.
Я прошла в зал и села на диван, на котором валялся плед. До этого Ян, видимо, спал.
– Я тебя разбудила?
– Нет, просто валялся, пока выходной.
– Завтра в школу, не напоминай, – взмолилась я, нахмурившись. – Это, кстати, тебе, – вспомнила я про пакет и отдала его парню.
Он покрутил им и вздохнул:
– Ничего не гремит, а я уже размечтался.
Он видимо понял, что я не поняла фразу, потому как пояснил:
– Людям, болеющим похмельем, принято приносить пиво.
– Думаешь, мне бы его продали? Могу сбегать за лимонадом. Ты как?
– Я и забыл, что ты еще мелкая, – усмехнулся он и потрепал меня по голове.
– Эй, я не мелкая! – я вскочила с дивана и встала на ноги. – И вообще, кто-то мне здесь программу обещал, – я уже стояла, уперев руки в бока.
– Обещал – будет, – кивнул Гордеев. – Ты бросаешь мне вызов? – с усмешкой спросил он, и резко подавшись вперед, дернул меня за руку к себе.
Таким образом, я оказалась у него на коленях. От такой близости дыхание мгновенно сбилось, а сердце забилось с бешеной скоростью.
По его лицу читалось, он думает, что я с криком брошусь от него куда подальше. Если честно, то мне и, правда, хотелось так сделать. С трудом я поборола в себе это желание и решила попробовать доказать ему, что я не маленький пугливый ребенок, каким он меня считает.
– Ты его бросил, я приняла. Все честно, – сказала я и положила руки ему на плечи.
От соприкосновения с обнаженным телом, стало покалывать кончики пальцев. Необычное, новое, но приятное ощущение. Не знаю, откуда во мне взялась эта смелость, но легкими прикосновениями пальцев я провела вдоль его руки от плеч к запястьям. Смех на его лице тут же пропал, сменившись удивлением.
Гордеев быстро вернулся к прежнему состоянию и уже через мгновение, опустил мои руки себе на грудь. Я посмотрела ему в глаза и скорее догадалась, чем поняла, чего он хочет. Я абсолютно не знала, что делать и действовала на уровне каких-то подсознательных инстинктов. Смотря ему ровно в глаза, желая видеть, правильно я все делаю или нет, я вела ладонями вниз, опускаясь по твердому прессу на животе, чувствуя, как под моими руками мышцы становятся более напряженными. Мои руки остановились на линии джинс, прямо на ремне. Все, дальше – ступор.
Я только сейчас поняла, что абсолютно не готова.
Мне страшно. А вдруг, ему не понравится? У него было столько девушек, а я только первый раз поцеловалась с ним. Эта и еще тысяча мыслей ворохом кружили у меня в голове.
Только тут я почувствовала, а скорее поняла, что все прекратилось. Я больше не чувствовала тяжести его тела на себе, а разгоряченной коже стало холодно.
Открыв глаза, я увидела, что Гордеев сидит на диване, запустив руки в волосы. Я быстро привстала и подползла к нему. Мне хотелось обнять его и спросить что случилось. Но первое я делать побоялась, вдруг он оттолкнет? Я этого не выдержу.
– Что случилось? Я сделала что-то не так? – испуганным голосом спросила я, еле сдерживая слезы.
– Не так? Ты еще спрашиваешь? – он резко вскинул голову. – Какого черта ты закрыла глаза? У меня было ощущение, что я тебя насилую.
– Я больше так не буду. Я растерялась…
– Больше и не надо.
После этих слов я поняла, что все кончено. Он больше не захочет видеть меня: маленькую, глупую дурочку. Он найдет себе опытную девушку, которая не будет бояться каждого касания. А найдет он такую с легкостью. Я наклонила голову вниз, пытаясь отгородиться от него, чтобы напоследок он не видел моих слез. Не хочу оставаться в его памяти зареванной истеричкой.
– Я сейчас оденусь, – я с трудом попыталась выровнять свой голос.
– Правильно, – сказал он и стал застегивать мне джинсы. После, подняв с пола рубашку, надел ее на меня и стал застегивать пуговицы.
Всё. Не могу так больше. Ему уже не терпится вышвырнуть меня из квартиры.
– Я сама, – крикнула я, и уже не сдерживая эмоций, бросилась в коридор.
– И что это за истерика? – он со скучающим видом привалился к косяку и наблюдал, как я непослушными пальцами пытаюсь застегнуть оставшиеся пуговицы.
– Ухожу как ты и хотел. Прекрати надо мной издеваться.
– Когда это я интересно такое говорил?
– Что, память такая короткая? – я не могла и не хотела слушать этого. Мне хотелось лишь поскорее уйти от этой унизительной ситуации. – Ты сам сказал пять минут назад: одевайся.
– Сказал. Потому что еще пять минут и мне было бы уже все равно, хочешь ты чего-то или нет. Это тебе ясно?
Я повесила взятую куртку обратно на вешалку и подойдя к парню, сказала:
– Прости меня?
– Куда я денусь, – хмыкнул он и притянул меня к себе. Я уткнулась носом ему в шею и обняла руками за пояс.
После этого он отвел меня в зал, и, посадив на диван, ушел в другую комнату, откуда принес ноутбук.
– Включай, что нравится. Я сейчас приду, – сказал он и чмокнул меня в висок. – И не убегай, – напоследок добавил он.
Я
