Он вздохнул. Казалось, каждый год, был похож на предыдущий. Всё больше женщин объявлялось в городе, надеясь поймать на крючок Антона или его братьев. Они пытались обойти соглашения, которые их отец заключил с другими стаями по поводу свиданий в брачный период.
— Великий Боже, — устало пробормотал Антон себе под нос.
— Да. Я солгала и сказала что вы ребята, все уже в паре. Тебя это шокирует? — Она указала большим пальцем в дальний угол, — Видишь тех двоих рыжеволосых красавчиков вон в том углу? Никогда не догадаешься, откуда они.
— Я не в настроении, чтобы отгадывать загадки, Гленда.
— У них ирландский акцент. Они приехали, чтобы оттянутся здесь, потрахаться с американскими волчицами. И я не знаю, кого мне больше жаль, этих грубых мужланов или наших женщин, которые слишком изнежены для них. Один из них попытался за мной приударить, — Она усмехнулась, — Что ты об этом думаешь? Должна ли я ответить на ухаживания?
Антон усмехнулся, посмотрел на двух здоровенных мужиков, и изучил их внимательно.
— Тот, что в синей рубашке. Смотрит с интересом, этого достаточно для тебя, чтобы слегка его напугать и не помять при этом?
— Я собиралась покувыркаться с обоими, — облизнулась Гленда.
Антон усмехнулся.
— Волки, как известно не делятся тем что принадлежит им. Они могут подраться за тебя друг с другом.
— Они братья. Я полагаю, и думаю что из одного помета, по-моему, за что бы они ни брались, то делают это вместе. Они поведали мне, что делили женщин между собой и не раз, — Она подмигнула, — И могут сделать это снова.
— Это так неправильно, — Антон засмеялся, — Хотя ты большая девочка, и мне их жаль. Удачи. И не делайте ничего внутри бара. Если эти громилы начнут разборки между собой из-за тебя, с целью произвести впечатление, будет много ущерба моему имуществу, а мне бы этого не хотелось.
— Ну, выбор то у меня не богатый. Кроме этих двоих, потенциальные партнеры, что то не выстраиваются в очередь ко мне.
— А как насчет Бориса? — Антон вспомнил русского, с которым она провела несколько последних и весьма горячих сезонов спаривания.
— Он вернулся домой. Его отец заболел, — Депрессняк накатил на Гленду волнами, — Я буду скучать по нему. С ним было очень весело. Я уже молчу о том, что он классный любовник.
— Он не просил тебя поехать с ним?
Она отмахнулась.
— Просил, говорил, что любит меня, хотел меня себе в пару. Ты видишь меня, его альфа-сукой? — Она фыркнула, — Да я бы всех щенков в его стае напугала бы до чертиков, они бы от страха штаны обмочили.
Сочувствие к ней шевельнулось внутри Антона.
— Из тебя бы вышла бы хорошая альфа-сука.
— Я уже была там, и больше не хочу, — Она встретилась глазами с его взглядом, — Никогда. Любовь может высосать всю жизнь, я рада, что вы приняли меня, когда я очутилась здесь. Это то место, которому я принадлежу.
Он позволил ей уйти. Гленда никогда не говорила о своем прошлом, но когда она пришла к ним, то была в очень ужасном состоянии. Кто-то, очевидно, хорошо поиздевался над ней.
Она была полумертвой, когда один из членов стаи нашел ее, прячущуюся в номере мотеля, почти без сознания. Харрисы выходили ее, вылечили, приняли в стаю, и Антон лично обучил ее навыкам самообороны. С тех пор они были верными друзьями, почти семьей.
— Как там у тебя дела с твоей кошечкой? Кстати, думаю, что у тебя поехала крыша, если решил связаться с пумой
— Она расстроена, — печально выдал Антон.
— Я бы тоже расстроилась, если бы оказалась кошкой.
Он бросил на нее раздраженный взгляд.
— Она узнала о том, сколько женщин проходит через мою кровать, и как я их использую, ах да, и еще ее взбесило, что я позволяю своему отцу устраивать мою сексуальную жизнь.
— Oх. Да если бы она в тебя не влюбилась, ей было бы определенно насрать, сколько женщин тебя ублажают. Некоторые не любят делиться.
— Я просто хочу ее, — Его голос упал, — С ней я ощущаю то, чего у меня не было ни с одной другой женщиной.
Он не успел заблокировать удар, внезапно врезавшийся ему в живот. Он хмыкнул и сверкнул на Гленду глазами, потирая место ушиба.
— Что, черт возьми, это было?
— Чувствуешь? Это ничто по сравнению с тем, что сделают с тобой твои родители, когда узнают, что ты снюхался с врагом. Может, мне стоит треснуть тебя по голове, чтобы выбить оттуда всякую дурь. И прочистить тебе мозги. Ты не ясно мыслишь.
— Она особенная, и отличается от всех других женщин, кого я когда-либо знал.
— Это не новость. Она же кошка.
— Шеннон, в основном человек.
— Наполовину человек и на другую пума. Это уже не проблемы, это уже, мать твою, катастрофа. Почему бы тебе не позволить мне увезти ее в безопасное место? Два зайцев одним выстрелом. Она не будет постоянно крутиться перед твоим членом, искушая на необдуманные и опасные поступки, и будет в безопасности от щенков. Я не причиню ей боль. Обещаю.
Он знал, Гленда сдержит свое слово. Это был бы идеальный способ избавиться от Шеннон, пока он разыщет щенков, угрожавших ей. Он просто не хотел отпускать ее, пока еще не хотел.
— Нет, — отрезал Антон голосом, не допускающим возражений.
— О, черт, Антон. Знаешь ли ты, что делаешь?
— Понятия не имею, — он вздохнул. — Но пожелай мне удачи. Я собираюсь подняться наверх, и чувствую, что она не скажет мне добро пожаловать.
— Погладил своего котенка против шерстки, да? — она засмеялась. — И ей должно быть не очень понравилось? Боишься, что она наплюет на тебя и бросит?
Он игриво щелкнул на нее клыками, сверкая глазами.
— Милая, ты само очарование. Не я один лишился ума в этом танце. Мою киску тоже терзают запретные страсти. Меня радует, что я все же способен думать не только членом, но и головой на плечах. Хотя думаю что член рано или поздно все равно победит.
Антон застонал от каламбура и вышел из бара. Он понятия не имел, как реагировать на обиду Шеннон, как делать так, чтобы она поняла, что он в любом случае не хотел сделать ей больно.
Глава 8
Шеннон беспокойно мерила шагами квартиру Антона. Он оставил ее одну, нервной и возбужденной, а сам куда-то свалил, сразу после того как ушла эта секс-бомба, которую ему прислали в подарок на время брачного периода.
Шеннон изучила вид, открывавшийся из окна, и не была уверена, что сможет воспользоваться им для побега. До тротуара было не менее пятнадцати футов, а прыгать с такой высоты, не зная, сможет ли она приземлиться на обе ноги как кошка, было глупо.
Вероятно, было бы больно при приземлении, если бы она решилась сбежать.
Запиликала входная сигнализация, и девушка в страхе обернулась и отчаянно осмотрелась вокруг в поисках оружия. Антон шагнул в комнату, когда дверь распахнулась. Он нахмурился, глядя на Шеннон, приостановился, а потом тихо прикрыл дверь, раздался щелчок замка, и в комнате воцарилось молчание.
