Заставляет сравнивать, представлять, переживать… Чем Танюша зацепила его настолько, что он даже в беспамятстве ее звал? А если она предложит сойтись опять?
Ручка летит в сторону.
Вскакиваю на ноги, чтобы сбегать в ванную ополоснуть лицо, но мобильник на столе начинает вибрировать.
Арс!
Хватаю телефон и не могу сдержать разочарованного стона.
Ирка!
— Да? — бурчу в трубку.
— Ого, блин… Я к ней со всей душой, беспокоюсь — где пропала, а на меня рычат? — тут же реагирует подруга.
Вздыхаю.
— Прости… День не задался.
Подруга хмыкает
— Ну да, понедельник — день тяжелый. Я чего звоню-то… Мне мачеха твоя уже всю трубку оборвала. Хотят тебя в розыск подавать, как пропажу. Включи вторую симку, объяснись с ней…
Настроение портится окончательно. Мне только дома осталось появится. До полного комплекта.
— …И еще — твой отец скоро приезжает. В конце недели. Мне так сказали.
Ругаюсь уже в голос. Да что ж за невезение!
Папа точно не поймет моего проживания черт знает у кого… Ругаться будет.
— Спасибо, Ир. Я позвоню. И извини за беспокойство.
— Да все пучком. Ты вообще заглядывай, а то пропала совсем.
И подруга отключается.
А я шумно выдыхаю и, упав на диван, прячу лицо в ладонях.
Слышать мачеху сейчас совсем не хочется. Но больше того не хочется впутывать во все это Арса. И что теперь — промолчать? Попытаться улизнуть из дома, чтобы втихую навестить своих?
Нет.
Во-первых, не хочу обманывать, а во-вторых — вполне возможно, что долго я не погуляю. В теории можно перелезть через забор и убежать, но никто не даст гарантий, что меня вдруг не запихнут в машину с целю объяснить, что нельзя было идти в полицию с заявлением.
Пока я мучительно соображаю, что делать, во дворе слышится шум, а потом звук открывающейся калитки.
А вот это точно Арс.
Сердце нервно трепыхается, начиная стучать чаще.
Вытираю вспотевшие ладошки о штаны. Божечки… Ну почему я так нервничаю? А ведь мы вторую ночь спим вместе. И в его объятьях так хорошо! Сама пугаюсь
Замок двери щелкает — и на пороге появляется Арс.
— Привет, маленькая, — рокочет негромко.
— Привет, — шагаю ближе.
Не знаю, как себя вести. Может, поцеловать? Или…
Но Арс решает за меня. Сгребает в объятья и, ухватив за подбородок, награждает таким поцелуем, что ноги подкашиваются.
Широко оглаживает ладонью вдоль спины и сжимает ягодицу.
— Капец я голодный, — шепчет мне в губы.
Я тоже. Этой ночью Арс не тронул меня даже пальцем. Просто прижал к себе и заснул. А я лежала с закрытыми глазами и сгорала от желания. Трусики вымокли насквозь. Хотелось поцелуев, ласк и… и всего остального тоже. Еле задремала! А утром обнаружила записку, что Арс на работу ушел.
Обидно!
Веду ладонью по крепкой шее и ныряю пальцами в густую щетку волос. Толкаю к себе.
Хочу еще почувствовать вкус его губ. Только когда Арс рядом, тревога отступает, давая возможность дышать.
Но мужчина вдруг резко отстраняется.
— Леся, хватит, — щурится, а глаза прямо черные, шальные. — Давай поужинаем.
Легкости как не бывало. О еде думает? Или о своей Танюше?
Улыбка выходит нервной, неестественной.
— Ужин на плите, — бросаю и собираюсь ретироваться на второй этаж, но сбежать не дает щелкнувший на талии капкан из крепких рук.
— Пусти! Ты есть собирался, а я не хочу!
Боже… Истеричкой становлюсь! Но рядом с Арсом не могу по-другому.
— Маленькая… — от вкрадчивого шепота слабеют колени. — Врач сказал ждать. А если я тебя сейчас еще раз поцелую, то…
Дыхание перехватывает. А по коже бегут теплые мурашки, разжигая внутри чувственный голод.
— …то трахну прямо в прихожей, наплевав на запреты.
Арс прижимается сзади, давая почувствовать эрекцию. Меня так и встряхивает, а перед глазами плывет туман.
— Мы… мы можем просто… руками…
Губы не слушаются. Я сама предлагаю мужчине близость! Представить невозможно… Но в ответ слышу короткий смешок.
— Для меня руками — это почти ничего. Не наедаюсь. Я сегодня ночью, бл*дь, чуть с ума не сошел — так хотел…
Толкается бедрами, а мне последние установки сносит. Льну к Арсу, откидывая голову на его грудь, и, прикрыв глаза, шепчу:
— Можно не только руками…
Послав к черту стыд, облизываю губы.
Мужчина каменеет.
Хватка на бедре становится жестче, а в воздух дрожит от сгустившегося напряжения.
— Лесь, тебе еще рано, — выдыхает хрипло.
Но я чувствую, как он хочет. Всей сутью ощущаю — попала в цель, и Арса такая ласка как следует «накормит».
— Научи меня, — снова трусь о застывшего мужчину. — Я очень хочу…
— Нет.
Ах так?!
Дергаюсь — и Арс неохотно отпускает. Отступаю на два шага, разворачиваюсь и, дав себе несколько секунд насладиться полным желания взглядом, хватаюсь за полы кофты и рывком снимаю через голову.
Арс вздрагивает. Тянется ко мне, но тут же замирает.
— Леся!
Мое имя больше похоже на стон.
А я откровенно наслаждаюсь напряженной позой и шумным дыханием Арса. И сама дышу с трудом. Кажется, мужчина вот-вот кинется… Снесет меня к стене, разорвет к черту одежду и как следует отымеет.
Щелкаю застежкой лифчика.
Он самый простой. Без всяких кружев и пуш-апа — просто две белые тряпочки. И трусики такие же.
Но в потемневших от желания глазах я выгляжу по меньшей мере королевой.
С тихим шуршанием бюстик падает на пол.
Мои соски давно похожи на два твердых камушка. Арс так сладко и жадно целовал мою грудь… Хочу еще.
Поддев пальцами резинку штанов дергаю их вниз. Избавляюсь совсем не грациозно, но разогнуться не успеваю — Арс оказывается рядом.
Ругнувшись сквозь зубы, подхватывает меня на руки и несет в спальню.
— Ты доигралась, сладкая… — шипит, стискивая в стальных объятьях.
И резко опускает на пол. Садится на кровать, а я остаюсь стоять между широко расставленных ног.
— Давай, малышка. Можешь приступать, — и дергает меня вниз, заставляя упасть на колени.
***
Арс
Леся не могла знать. Она ведь… она ни черта не умеет! Вся такая неопытная, пугливенькая… И вдруг про минет вспомнила! Про самою мою большую слабость.
Всегда от этого кайфовал. Нравилось мне чувствовать нежные губы, ласкающие член, пусть даже не у каждой получалось взять горлом. Вообще плевать. Я улетал от самого вида женщины, трудившейся между моих ног. И самое главное — чтобы ей тоже это нравилось.
Но Татьяна всегда «снисходила» до этого вида ласк. Никогда не предлагала сама.
А вот Леся…
Тонкие пальчики тянутся к ширинке. Дрожат слегка.
Маленькая вся раскраснелась, даже шея пятнами пошла, но отступать не собирается. А я не могу остановить. И злюсь на себя, что в такой момент сравниваю ее с бывшей, но из головы выкинуть не получается.
Как маньяк, отслеживаю ее реакцию и с дотошностью сумасшедшего накладываю на прошлые воспоминания.
Леся дышит тяжело и коротко. Я вижу ее волнение. Она не торопится, а Таня всегда пыталась закончить быстрее.
Твою ж мать!
Чувствую себя конченым ублюдком, даже возбуждение спадает, но тут Лесе удается справиться с пуговицей на штанах.
Дергает джинсы вниз, а я помогаю их снять.
— Ох, — вздыхает коротко, но вместо того, чтобы сбежать или отговориться банальностями в стиле «ай, передумала!», избавляется от боксеров.
Член с готовностью выныривает из-под плотной ткани.
Едва слышное «ого!» бодрит хлеще опытных ласк. От скрутившей похоти на глаза падает алая пелена, и я, запустив пятерню в растрепанные русые волосы, подталкиваю Лесю ближе.
— Давай, — командую хрипло, и девушка с готовностью приоткрывает ротик.
Бля-я-я… Ну держись, малышка!
Перехватив член, направляю его в услужливо распахнутые губы, и от первого прикосновения пробивает так, что остатки тормозов слетают напрочь.
— Оближи.
Сладкий язычок обводит головку, и Леся насаживается глубже.
