– По какому делу? – спросила ее женщина, скучавшая за столиком справочной.
– Пришла заплатить штраф и быть сопровождающей, – уважительно ответила Хат.
Она не слишком любила портовую полицию – кто из космолетчиков ее любит? – но не видела оснований платить дополнительный штраф из-за своего отношения. Всеми призраками космоса можно поклясться: если Изу арестовали во время драки, это прилично обойдется всей команде.
– Имя? – спросила представительница полиции.
– Иза Гобелин. Приведена сегодня днем из доков.
Полицейская тетка посмотрела на свой экран, хмыкнула и мотнула головой влево:
– В конце коридора. Если поторопитесь, то сможете забрать ее до того, как начислят сумму за очередной час задержания.
– Спасибо, – сказала Хат и поспешно прошла по коридору, где ей пришлось встать у столика, точно такого же, как и тот, что стоял у входа, и там повторить свои сведения не менее сильно скучающему мужчине.
– Родственница? – спросил он, вглядываясь в Хат поверх своего монитора.
– Да, сэр. Кузина. Хателейн Гобелин.
– Гм, – пробормотал полисмен, и голова у него нырнула вниз: он нагнулся к экрану. – Что тут у нас… Публичная демонстрация враждебности, нанесение побоев гражданину, нанесение побоев служащему порта, нанесение удара служащему охраны порядка, оскорбление служащего охраны порядка, арест второго уровня, плюс перевозка, регистрация, трехчасовое пребывание в участке, налог и пошлина… Это дает нам в итоге восемьсот девяносто семь монет. – Он поднял голову. – Мы принимаем также товары, имеющие спрос, или чистое золото. Но использование этих двух способов оплаты облагается дополнительным налогом.
Ну еще бы. Хат заморгала. Восемь сотен…
– Пошлина? – переспросила она.
Полисмен скучающе кивнул.
– Вы не жительница планеты. Все финансовые сделки между резидентами и нерезидентами планеты облагаются пошлиной.
– А!
Она запустила руку в потайной карман, извлекла оттуда свою личную карточку и вставила ее в сканер, закрепленный на столике. Наступила короткая пауза, а затем экран дежурного пискнул и начал шумную распечатку.
– Вам придется секунду подождать квитанции, – сказал он. – Когда вы ее получите, пройдите, пожалуйста, по коридору к первой двери налево. Вашу кузину приведут к вам туда.
– Спасибо, – промямлила Хат.
Когда распечатка была закончена, она с отрывистым кивком приняла ее и отправилась ждать, чтобы к ней вывели Изу.
«Арест второго уровня» подразумевал введение успокоительного. Состав использованного средства, длительность воздействия, известные побочные эффекты и химические антидоты были приведены в нижней части квитанции, которая заняла две страницы. Хат нахмурила брови. Средство действовало порядка четырех часов. Изу арестовали три с половиной часа назад. На карточке не оставалось денег, чтобы нанять машину на поездку через весь порт, а перспектива затаскивать в трамвай Изу, находящуюся в полубессознательном состоянии… мягко говоря, не улыбалась.
Она едва успела начать тревожиться, когда дверь комнаты ожидания открылась, впустив портовую полицейскую в полной форме, рядом с которой послушно шла худая женщина в заляпанном кровью комбинезоне и с весьма зрелищно разбитым лицом.
– Хателейн Гобелин? – спросила полицейская.
– Это я.
Хат вышла вперед, пристально глядя Изе в лицо. Иза смотрела на нее синими глазами, безмятежными и пустыми.
– Еще минут сорок она будет тихая, – сказала полицейская. – На вашем месте я бы заперла ее уже через тридцать. Нет смысла чересчур приближаться к грани.
– Ясно, – ответила Хат и даже кивнула полицейской, стараясь выглядеть приветливо. – Спасибо вам.
– Ха! – Полицейская покачала головой. – Не давайте ей встрять в неприятности, космолетчик. Вы меня поняли? Когда Чад Перкин пытался надеть на нее наручники, она отправила его в больницу: разбита коленная чашечка, сломан нос, трещины в ребрах. Если вы в порту хоть раз нанесли увечье полисмену, то потом вам надо оставаться законопослушным гражданином, потому что во второй раз никаких «может быть» не будет.
Хат судорожно сглотнула:
– Я не…
– Не поняли? – Полицейская довольно грубо ткнула ее в грудь пальцем. – Если эта ваша подружка ввяжется в новую драку и на место прибудет полиция, то в живых она вряд ли останется. Теперь понятно, летунья?
– Да, – выдохнула Хат, глядя в широкое суровое лицо. – Теперь понятно.
– Вот и хорошо. А теперь забирайте ее отсюда и свяжите, пока средство еще действует.
– Да, – снова повторила Хат.
Она взяла Изу за руку и поспешно потянула за собой по коридору.
Трамвай находился всего в двух кварталах от их квартиры, а время, прошедшее с момента ухода из участка, подходило к сорока двум минутам, когда Хат почувствовала, что сидевшая рядом с ней Иза зашевелилась. Шевеление стало усиливаться и сопровождаться тихим рычанием и руганью. Хат закусила губу, усилием воли пытаясь заставить трамвай ехать быстрее…
– Простите. – К плечу Хат осторожно прикоснулась чья-то рука.
Она подняла голову и посмотрела в лицо немолодой планетницы.
– Простите, – снова повторила женщина, глядя в основном на Изу. – Ваша подруга только что из участка?
– Да.
– Послушайте моего совета: выведите ее из трамвая и уложите. Состав, которым они пользуются, на выходе дает сильную отдачу. У моего брата было семь припадков, когда его действие стало проходить: нам всем, девчонкам, едва удалось его удержать, и еще мой дядя помогал.
– Чертов грязеед, – бурчала Иза рядом с ней. – Пытается меня надуть. Обдурить мой корабль. Пусть только попробует…
Хат схватила ее за руку, перегнулась через нее и изо всех сил дернула за шнурок звонка. Трамвай начал тормозить, и она вскочила, волоча Изу за собой.
– Спасибо, – сказала она планетнице, а потом догадалась спросить: – А что стало с вашим братом?
Женщина пожала плечами и отвела взгляд.
– Ему судьба была ввязываться в неприятности. Какой-то полисмен всего через год сломал ему шею: сопротивлялся при аресте, сказали.
Трамвай остановился, двери раздвинулись.
– Грязеед поганый! – заорала Иза.
Хат спрыгнула на тротуар. Иза вынуждена была последовать за ней. Она зашаталась, продолжая ругаться. Хат развернулась, ухватив Изу за шиворот, и, используя инерцию и полную неожиданность, завалила своего капитана с тротуара в промежуток между двумя зданиями.
– Ворюга! Дрянь! – кричала Иза.
Хат подцепила ее ногой за лодыжку, перевернула лицом в грязь, уперлась коленом в поясницу и завела обе руки назад, заломив до отказа.
Иза дергалась и выворачивалась, кричала и ругалась, но без особого результата, хотя на несколько безумных секунд Хат показалось, что она не удержит ее рук.
Прошло полчаса или целая вечность – и судорожное дерганье прекратилось, а потом стихла ругань, и мышцы Изы обмякли. Хат осторожно отпустила ее руки и убрала колено. Иза лежала лицом вниз, в грязь. Хат перевернула ее, проверила дыхание и пульс, а потом, сдавленно выругавшись сама, взвалила Изу себе на спину и поплелась к дому.
Дом уже был виден, когда слева от Хат появилась Сейли. Она безмолвно помогла ей снять Изу со спины, а потом они повели ее с двух сторон. Сейли провела свою карточку через сканер, они затащили Изу в лифт, а потом проволокли через гостиную в ее комнату, где уронили, грязную и измазанную кровью, на койку.
– Как там, в доке? – спросила Хат у Сейли по дороге на камбуз. – Плохо?
– Достаточно, – ответила Сейли после паузы, продолжительность которой очень не понравилась Хат. Вздохнув, Сейли открыла холодильник. – Пива?
– Как минимум. И сыру, если найдется.
Она закрыла глаза, ощущая в коленях и руках электрическую дрожь усталости, приправленной адреналином.
– Пиво, – сказала Сейли, и Хат услышала желанный тяжелый стук о стол у ее руки. Она открыла глаза в тот момент, когда рядом с бутылкой легли брусок острого местного сыра и нож.
Вздохнув, она сделала глоток пива, а потом отхватила примерно треть сыра.
Сейли села напротив, обхватив свою бутылку обеими руками. Такой мрачной Хат ее еще не видела.
– Достаточно плохо, – спросила Хат в перерыве между кусками сыра, – это как?
Сейли вздохнула.
– Док требует дополнительного залога. Администрация требует гарантии, что Иза не покажется на их территории. Требует дать им имя и контактный код кого-то – но не Изы, – кто будет представлять корабль. Этого человека будут допускать в контору доков не чаще раза в портовую неделю в заранее назначенное время. Ежемесячная инспекция работ остается в силе, при условии, что инспектором будет не Иза Гобелин. При повторении скандалов док заявит о нарушении договора и арестует «Рынок».
Хат проглотила еще кусок сыра и отпила пива.
– Это достаточно плохо, – признала она и указала на сыр. – Ешь.
