Я послал письмо воздушной почтой с вложением фото Мартеля человеку по имени Ральф Кристман, который содержит сыскное агентство в Вашингтоне. Я просил Кристмана опросить лично Плимсонов и сообщить результаты по телефону моему агентству в Голливуде. Мне они понадобятся, возможно, завтра, если мои предположения верны.
19
Колледж находился в районе, который еще недавно считался сельской местностью. На оголенных холмах, окружающих его, сохранились остатки апельсиновых рощ, ранее сплошным зеленым ковром покрывавших всю местность. На самой территории колледжа росли в основном пальмы, и казалось, будто их привезли сюда и высадили уже совсем выросшими. Студенты производили такое же впечатление.
Один из них, молодой и заросший бородой, похожий на Тулуз-Латрека, подсказал мне, как найти контору мистера Мартина. Вход в нее находился за бетонным экраном сбоку от административного корпуса, составлявшего вместе с другими зданиями просторный овал, окружающий открытый центр колледжа.
Я вступил из яркого царства солнечного света в холодное сияние флюоресцирующих ламп. Молодая женщина подошла к стойке и сказала, что мистер Мартин ожидает меня.
Он был лысым мужчиной в рубашке с рукавами и пристальным взглядом продавца. Отделанные деревом стены его заведения казались холодными и безличными, и он казался здесь совсем не на месте.
- Приятная контора, - сказал я, когда мы пожали руки.
- Не могу к ней привыкнуть. Просто забавно. В августе будет уже пять лет, как я работаю здесь, но я все еще испытываю ностальгию по тому казарменному сооружению, в котором мы начинали работать. Но простите, вас не интересует прошлая история.
- Я погружен в прошлое Фелица Сервантеса.
- Правильно. Это то самое имя. Фелиц значит "счастливый", вы знаете. Счастливый Сервантес. Так будем надеяться на это. Я не помню его лично, он не долго работал с нами, но я достал данные о нем. - Он открыл картонную папку на столе. - Что вы хотите знать о счастливом Сервантесе?
- Все, что у вас есть.
- Это не много. Скажите, почему мистер Столл интересуется им?
- Он вернулся в город пару месяцев назад под вымышленным именем.
- Он что-нибудь натворил?
- Его разыскивают по подозрению в нападении, - ответил я спокойно. Мы пытаемся установить его настоящее имя.
- Я рад сотрудничать с мистером Столлом, он пользуется услугами многих наших парней. Но я не могу быть вам очень полезен. Сервантес, может быть, так же вымышленное имя.
- Разве ваши студенты не представляют подлинные документы об образовании, свидетельство о рождении и другие, прежде чем вы их зачислите?
- Предполагается, что они обязаны их представлять. Но Сервантес не представлял их. - Мартин листал бумажки из папки. - Здесь есть памятка, где он претендует на то, что является студентом из латиноамериканского государства, поступившим в порядке перевода.
Мы приняли его временно при условии, что он представит документы к первому октября. Но к тому времени он уже ушел от нас, и даже, если его документы пришли, мы отправили их обратно.
- А куда он уехал?
Мартин пожал плечами, втянув лысую голову, как черепаха, в плечи.
- Мы не следим за судьбой наших выбывших, по сути дела, он никогда и не был нашим студентом.
Он не представил документов. Мартин, таким образом, считал, что его просто не существовало.
- Вы можете попытаться узнать его прежний адрес, если его он оставил. Но это уже у миссис Грэнтам. Прибрежное шоссе, 148. Она сдает квартиры студентам.
Я сделал пометку об адресе.
- На каком факультете занимался Сервантес?
- У меня не записано. Он был здесь недостаточно времени, чтобы участвовать в экзаменах. Нас это не интересует. Можете справиться в деканате, если это важно. Деканат в этом же здании.
Я обошел здание и попал в деканат. Полногрудая брюнетка неопределенного возраста вела себя с подчеркнутой исполнительностью. Она записала имя Сервантеса на бумажке и пошла в архивное помещение. Она вернулась с информацией о том, что он проходил по факультету французского языка и литературы и современной европейской истории.
Теперь, когда было установлено, что Фелиц Сервантес и Мартель одно и то же лицо, мне стало даже жаль его. Он хотел сделать большой прыжок, но сорвался. Теперь он снова оказался в неудачниках.
- Кто преподавал ему французский язык и литературу?
- Профессор Таппинджер. Он все еще ведет курс в колледже.
- Я так и думал, что это должен быть профессор Таппинджер.
- О, вы его знаете?
- Знаком. Он сейчас в колледже?
- Да, но сейчас он на занятиях. - Женщина взглянула на часы на стене. - Так, без двадцати двенадцать. Лекция закончится точно в двенадцать. Она всегда кончается в это время. - Казалось, что она гордится этим обстоятельством.
- Вы знаете где, когда и кто находится здесь, в колледже?
- Только некоторых, - сказала она. - Профессор Таппинджер - это один из наших столпов.
- Он не похож на такого.
- Но он им является тем не менее. Он один из самых блестящих наших ученых. - Будто она сама являлась таким же столпом, она добавила: - Мы считаем себя большими счастливцами, что заполучили его и что он работает у нас. Я боялась, что он покинет нас, когда он не получил назначения.
- А почему он его не получил?
- Хотите правду?
- Я не могу жить без нее.
Она наклонилась ко мне и приглушила голос, будто декан мог установить здесь подслушивающую аппаратуру.
- Профессор Таппинджер очень предан своей работе. Он не занимается политикой. И, откровенно говоря, жена ему не помощница.
- Мне показалось, она хорошенькая.
- Да, она достаточно миленькая. Но она не зрелый человек. Если бы у профессора был более зрелый партнер... - Предложение осталось незаконченным. На какой-то момент ее глаза мечтательно затуманились. Было нетрудно угадать, кого она имела в виду в качестве зрелого партнера для Таппинджера.
Она направила меня с видом хозяйки в его кабинет, находящийся в здании факультета искусств, и заверила, что он всегда заходит туда со своими бумагами перед тем, как отправиться на обед. Она была права. В одну минуту первого профессор появился, шагая вдоль коридора, разрумяненный, с блестящими глазами, что говорило о том, что лекция прошла успешно.
Он протянул обе руки, когда увидел меня:
- Как, это мистер Арчер? Меня всегда удивляет, когда я вижу кого-либо из мира реальности в этих окраинах.
- А все это нереально?
- Не реальная реальность. Это существует здесь не так долго, это прежде всего.
- Понимаю.
Таппинджер засмеялся. Вне своего семейства и вдали от жены он казался более жизнерадостным.
- Мы оба находились здесь достаточно долго, чтобы понять, кто мы. Но не заставляйте меня стоять. - Он отпер дверь кабинета и пропустил меня внутрь. Две стены с полками, заваленными книгами, многие французские без переплетов и собрания сочинений.
- Я думаю, вы пришли доложить о результатах экзамена?
- Частично. С точки зрения Мартеля, это был успех. Он ответил правильно на все вопросы.
- Даже по поводу шишковидной железы?
- Даже на этот.
- Я поражен, искренне поражен.
- Это может служить комплиментом и вам. Мартель, кажется, был вашим студентом. Он занимался с вами неделю или две, во всяком случае, семь лет тому назад.
Профессор бросил на меня тревожный взгляд.
- Как это могло быть?
- Я не знаю, может быть, это простое совпадение.
Я достал фото Мартеля и показал ему. Он склонил голову над ним.
- Я помню этого парня. Он был замечательным студентом, один из самых замечательных, которые у меня были. Он выбыл как-то незаметно, даже не попрощавшись.
Его оживление пропало. Теперь он качал головой из стороны в сторону.
- С ним что-то произошло?
- Не знаю ничего, за исключением того, что он объявился здесь семь лет спустя с кучей денег и под новым именем. Вы помните, под каким именем он занимался в вашем классе?
- Таких студентов не забывают: Фелиц Сервантес.
Он снова посмотрел на снимок.
- А кто остальные?
- Гости Теннисного клуба. Сервантес там работал пару недель в сентябре 1959 года. Он был на неполном рабочем дне, помогал в уборке.
Таппинджер кашлянул.
- Я помню, он нуждался в деньгах. Одно время я приглашал его домой, он тогда ел все подряд. Но вы говорите, у него сейчас много денег?
- По крайней мере, сто тысяч долларов. Наличными.
- Это как раз десятигодовое мое жалование. Откуда они у него?
- Он говорит, что это семейные деньги, но я совершенно уверен, что он врет.
Он снова посмотрел на фото, будто его немного путало двойное имя Мартеля.
- Я уверен, что у него нет семьи.
- Вы имеете представление, откуда он происходит?
- Полагаю, что он латиноамериканец, может быть, мексиканец в первом колене. Он говорил с явным акцентом. Его французский был лучше английского.
- Возможно, он все-таки француз?
