задачи.
Дневник Цибулоффски обнаружился на крайнем левом окне. На тетрадь он вовсе не походил – скорее, на толстую, подчеркнуто неопрятную книгу: неровно обрезанные листы, бугристая обложка и суровые нитки, торчащие из переплета. В довершение картины Цибулоффски перетянул дневник толстенным кожаным ремнем, обернув его в две петли. Ругер настороженно оглядела композицию и потыкала в нее палочкой, бормоча нечто невразумительное на своем то ли санскрите, то ли иврите.
- Хм. Странно. Не вижу ничего опасного.
- А должно быть? – насторожился Стэн.
- Судя по роже Абрахама – обязательно. Он так искренне радовался, когда нас за дневником отправлял. Я думала, эта хрень как минимум кусается, - пожала плечами Ругер и протянула руку к дневнику.
Дневник прыгнул.
Отрастив восемь тонких паучьих ножек, он вздрогнул, напружинился и сиганул через стекло, осыпав комнату градом осколков. А следом за ним, не колеблясь ни секунды, прыгнула Ругер, высадив заклинанием оконную раму ко всем чертям. Стэн рванул было за ней, но, увидав с высоты второго этажа брусчатку, притормозил и развернулся к двери. Пробежав через коридор, он ссыпался по лестнице и вылетел на улицу, с разгона впилившись плечом в косяк.
На улице творился пизец. Дневник, растопырив длинные, как у сенокосца, ноги, скакал по брусчатке и стенам, а Ругер металась за ним, швыряясь очередями заклинаний. Разноцветные сгустки энергии наполнили улицу сиянием фейерверка, но матерные вопли разрушали иллюзию праздника.
- Стоять, тварь! Акара! Мохита Гхат!
Опрокидывающие, оглущающие и фиксирующие заклинания сыпались автоматными гильзами, но дневник уходил от них, как опытный атакующий – от игроков защиты. Он скользил между вспышками света, не касаясь их даже краем обложки, вертелся и подпрыгивал – а потом, развернувшись на пятачке, рванул прямо на Стэна. Ругер в последний момент увела руку в сторону, и Стэн почувствовал, как мимо уха пролетело что-то плотное и горячее.
- Твою мать!
Инстинктивным движением Стэн выбросил ногу и пнул дневник под живот – или что там бывает у книг. Титульник? Форзац? Обложка? Чертова тварь закувыркалась по тротуару, ударилась об фонарь и притихла, ошеломленно перебирая лапками.
- Хавита! – рявкнула Ругер. Заклинание кинетического удара прочертило в воздухе дугу - и ударила в то место, где секунду назад лежал дневник. Ловко вильнув в последний момент, гадская хрень вывернулась из-под вспышки и припустила вдаль по тротуару, взбрыкивая бумажным задом.
Ругер, не переставая швыряться заклинаниями, помчалась за дневником. А за Ругер рванул и Стэн.
Тяжеленная, неуклюжая книжка неслась по улице со скоростью мопеда. Она закладывала виражи, взбегала на стены и перепрыгивала аккуратненькие белые заборчики, петляя между отцветшими розами и кустами можжевельника. Бегущая за книгой Ругер не тратила время на маневры. Она перла вперед, пробивая путь заклинаниями, и оставляла после себя ровную вспаханную полосу. Стэн довершал разрушение, втаптывая в землю те цветы, которые пережили проклятия Ругер.
- Хавита! Акара! Хавита!
Мимо. Мимо. Мимо.
Стэн почувствовал, что начинает задыхаться – сказывались месяцы гражданка. Коробки передач перебирать – это не марш-броски с полной выкладкой бегать.
Заприметив над тротуаром низкое запыленное окно, дневник прыгнул через стекло и с грохотом скатился в какой-то подвал. Даже не замедлившись, Ругер швырнула перед собой заклинание, взорвавшее раму и осветившее на мгновение темную захламленную комнату, и сиганула следом.
И тут Стэн начал понимать, о чем говорил Манкель.
Потому что это, блядь, подвал. А в подвале может быть что угодно.
Наверное, здесь было безопасно. Спокойный жилой район, мирные домики, по крышу утопленные в цветах – но это! блядь! подвал!
- Давай с другой стороны! – на секунду притормозила с той стороны окна Ругер. В глазах у нее полыхал священный огонь азарта. – Ну! Быстро!
Обежав здание, Стэн успел в последний момент. Мелькнув желтоватым обрезом, дневник выцарапался из вентиляционного хода и помчался по улице вниз – туда, где зеленели густые кусты.
- Сюда! Ругер, он в зеленку рванул! – Стэн подскочил к ближайшему подвальному окну и саданул ботинком, выбивая стекла. – Давай руки!
Ругер потянулась к нему снизу, и Стэн выдернул ее на тротуар, с разгону протащив по брусчатке, и сам, запнувшись о какую-то хрень, рухнул на задницу. Копчик прострелило болью.
- Куда он побежал? – Ругер была красная и потная, густая подвальная пыль налипла ей на лицо боевыми разводами.
- Вниз! – махнул рукой Стэн.
- В парк?!
- Блядь… - осознав масштаб проблемы, выдохнул Стэн. – Так это все-таки парк.
Они припустили вниз по склону, пытаясь не упустить из виду вихляющее темно-коричневое пятно.
Стэн понял, что очень, очень не любит Цибулоффски. Не мог поярче обложку выбрать, сука?!
Удивительно, но дневник они догнали довольно быстро. Гадская книженция лежала под кустом, уютно пригревшись в пятне солнечного света. Ругер приложила палец к губам и замахала рукой, отгоняя Стэна то ли в сторону, то ли за спину. Он растерянно притормозил, пытаясь сообразить, что именно требуется сделать, и в этот момент Ругер коротко махнула палочкой.
- Кевер!
Под книгой разверзлась яма, и земля рухнула вниз, на секунду прострелив Стэна темным дремучим ужасом. Он не понимал, что в этой картине может так испугать, но ледяная волна паники пронеслась по телу, залив внутренности жидким азотом.
Дневник, в отличие от Стэна, не медлил. Подпрыгнув, словно на пружинах, он отскочил в сторону и врезался в кусты, пробиваясь через сплетение веток.
- Агни! – Кусты вспыхнули ярко-рыжим огнем. – Агни! Фрудрад!
В горящие кусты словно граната угодила. Земля, трава и ветки разлетались, осыпав все в радиусе трехсот футов пылающими обломками. Ругер, стоя в позе человека, ведущего беглый прицельный огонь, била по дневнику заклинаниями без передышки.
- Стой! – не выдержал Стэн. – Сожжешь нахрен все!
Ругер, не оборачиваясь, тряхнула головой и подобралась.
- Бхакш Пан-чат-ва! – четко артикулируя, выкрикнула она, и вокруг дневника поднялось из земли черное пламя. Стэн не слышал треска огня, не ощущал жара, но кусты, оказавшиеся на пути заклинания, осыпались серебряным пеплом.
- Кши, - прошипела Ругер, очертив палочкой сужающуюся спираль, и пламя начало сжимать круг. Там, где оно проходило, оставалась сплавленная в стекло земля. Дневник заметался, тревожно перебирая лапками, встал на цыпочки и подпрыгнул, но стена огня была слишком высока.
- Кши, - медленно, с видимым удовольствием протянула Ругер, стягивая петлю. Зрачки у нее расширились, затопив глаза чернотой. – Допрыгался, сука. Кшиии.
Стэн растерялся. Наверное, происходящее имело смысл. Наверное, так было нужно. Но в голове отчетливо звучал голос Манкекля: «пните ее
