Подбежали Алексей, партизаны, а Петр все лежит, головы не поднимет, «застраховался».
— Да ты живой?
— Живой, — донеслось от земли. — Вроде, живой.
— Так что же ты не встаешь?!
— А вы его держите?
Как будто, кроме Алексея, кто-то еще мог держать Яранга!
— Держим! Вставай!
— Точно держите?
Петр, в отличие от Алексея, не доверял собакам.
Но он опасался совершенно напрасно. Повалив его, Яранг тут же сменил гнев на милость — повел дружелюбно хвостом, на морду напустил какое-то каверзное и в то же время немного озадаченное выражение. Он словно извинялся. Видно, показав свою силу и убедившись, что обожаемому Алексею ничего не грозит, успокоился и предоставил события своему течению. Петр поднялся под общий гогот, отряхнулся немного смущенный. Смех смехом, а…
— Зубы-то, вон, как клещи, хоть заклепки выдергивай! — сказал кто-то из партизан, и его слова сразу реабилитировали Петра. — Как ухватит — «мама» сказать не успеешь.
Зубы… Зубы у Яранга и реакция, как у настоящего зверя. В этом Петр не сомневался. Но вот как насчет частицы души, переселившейся в него, по утверждению Алексея, из человека? А может, Алексей и прав! Как изменился товарищ за годы войны, за годы их разлуки. Стал строже, суровее, сдержаннее. И пес ему под стать, с таким же чувством собственного достоинства, такой же решительный, серьезный, внушающий к себе уважение… И Петр неожиданно для себя с каким-то новым чувством посмотрел в глаза Ярангу.
Глава 19. ЯРАНГ ВЫПОЛНЯЕТ ЗАДАНИЕ, НО…
Настал час Яранга. Вот когда он должен показать, на что способна истинно образованная собака, которую неутомимость человека превратила в незаменимого помощника. Вот когда пес сможет рассчитаться полной мерой и за зверство Крызина, и за другие унижения, человеческие и нечеловеческие. Трепещите, враги!
Вокруг еще недавно ничем не примечательного городка завязывался узел крупных военных событий. Рядом находилась опорная база противника, которая питала передовые, и уничтожение складов входило в план наступления, подготавливаемого советским командованием.
Эту операцию уже пытались осуществить подпольная организация города совместно с партизанами. Но предприятие оказалось слишком сложным и не получилось. Связались с авиацией на Большой земле, однако оказалась бессильной и она: территория складов была надежно замаскирована — разбомбить не удалось.
Именно во время передачи важных сведений, касавшихся обстановки в городе и вокруг него, была арестована Надя…
И тогда возникла идея — применить специально обученную собаку. Операцию тщательно продумали и организовали.
Ярангу в ближайшие часы отводилась ответственная роль. Ему следовало поднять на воздух, взорвать, уничтожить до основания этот огромный склад боеприпасов.
В то же время группе партизан, используя суматоху и растерянность в стане противника, предстояло вызволить подпольщиков, схваченных гестаповцами и находившихся под строгой охраной в заточении. Среди заключенных была и Надя.
Удары планировались почти одновременные. Сперва взрыв; как только отголоски его достигнут города — нападение на тюрьму, комендатуру, гестапо. Одновременно нужно было вывести из строя подъездные пути к станции, водокачку, вокзал, прервать связь. Это должно было дезориентировать противника, сбить с толку и распылить его силы.
Заранее, под видом спекулянтов-мешочников и крестьян окрестных деревень, в город стали стекаться переодетые партизаны. Среди населения пустили слушок, что гитлеровские власти разрешили весеннюю ярмарку.
Прибывшие располагались в местах, указанных партизанским штабом — близ тюрьмы и гестапо. Оружие прятали под одеждой. Сигналом к нападению должен был послужить взрыв складов.
Несколько смельчаков специально побывали в фашистской комендатуре с покорнейшей просьбой разрешить ярмарку, чем немало обрадовали коменданта.
Сухой, затянутый в френч пожилой майор с поблескивающим пенсне на хрящеватом носу выслушал «представителей покоренного народа», развалясь в кресле и дымя сигарой. Признаться, майору уже до смерти надоела война, затеянная фюрером, хотя он тоже не прочь был погреть на ней руки. До службы в вермахте майор был некрупным банковским деятелем, и ему куда больше нравился шелест банкнот и других ценных бумаг, нежели свист пуль, трескотня автоматных очередей и грохот орудийной пальбы. Конечно, он не подал и вида, что предложение делегатов населения пришлось ему по душе. Им, нордическим владыкам, очень хотелось, чтобы жизнь на захваченных территориях сохраняла хотя бы видимость благополучия. Страсть к порядку в крови у каждого немца. И, вынув сигару изо рта, комендант величественно-небрежно махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена, разрешение дано.
Группа, которой поручалось произвести диверсию у складов, была немногочисленной. В нее входили Алексей с Ярангом, Петр и еще несколько партизан. Но именно от этой горстки храбрецов зависел в первую очередь успех всего дела. Их провал автоматически вел к срыву всего остального.
Склады располагались за городом, на территории бывшего пионерского лагеря, в глубине вековой березовой рощи. Когда-то, в летнюю пору, здесь звучали звонкие голоса детворы, весело вился на флагштоке кумачовый стяг с пионерской эмблемой, вечером вспыхивал большой костер, у которого звучали песни… Теперь ржавая колючая проволока перепоясывала лес в несколько рядов. Было мрачно, угрюмо и тихо. Лишь каркали вороны, да порой галки поднимали возню на деревьях. Их война не касалась.
Перво-наперво требовалось преодолеть проволочные заграждения. За внешним рядом тянулся второй, внутренний, он представлял главную трудность. Но все было продумано до ничтожных мелочей.
Часового сняли бесшумно, оттащили в сторону, а на его место мгновенно встал другой — очень похожий, даже ростом такой же, переодетый партизан. Так же беззвучно перерезали проволоку и ползком, так прижимаясь к земле, словно старались врасти в нее, проникли на территорию.
Замерли, чтоб отдышаться немного и дать сердцу успокоиться. Прислушались… Показалось: неподалеку пролаяла собака. Это был бы неприятный сюрприз! Нет, тихо…
Чисто разметенные дорожки вели вправо и влево; прямо впереди под навесами возвышались штабеля снарядов, мин, патронных ящиков, укрытых брезентом.
Теперь предстояло самое трудное — подорвать всю эту громаду молчащего, застывшего огня, да так, чтоб и самим успеть унести ноги. Наступила очередь Яранга. Именно он должен был переползти открытое пространство и подложить взрывчатку с адским механизмом. Собаку меньше заметно, чем человека; да и заметят, так не сразу разберутся, что к чему. Мало ли их шляется — бездомных, голодных!
Была мысль обрядить Яранга в халат. Но, подумав, отказались: халат будет только стеснять, еще зацепится за что-нибудь. Пусть уж лучше так, в своем натуральном виде.
Тугой петельный намордник стягивал морду Яранга. Хоть умен Яранг, а все же собака, четвероногое, вдруг залает — пропали тогда все…
Теперь пора объяснить и назначение вьючка, который нес на себе Яранг вместе с парашютом, когда летел в самолете. Да вы уж, наверное, догадались: это было взрывное устройство с часовой машинкой. «Специальность подрывник» — помните? Не голыми же лапами он будет взрывать склад!
— Ползи!
Алексей снял намордник и пустил Яранга. Иди, голубчик!
Нервы напряглись до предела. Теперь, как говаривали в старину, либо грудь в крестах, либо голова в кустах… Хорошо, что утро пасмурное, легкий туман над землей… Только бы подольше не рассеивался!
Каждый шорох воспринимался, как нестерпимо громкий шум. Где-то за штабелями разговаривали враги, слышались шаги часовых. А вдруг скоро смена караула? Да нет, не должно. Взвешено, изучено, многократно обдумано все.
Не зря Надя обучала Яранга искусству ползания, не зря. Так хочется вскочить и во всю силу мышц опрометью броситься вперед, а вместо этого приходится животом проглаживать жесткую мерзлую землю, преодолевая сантиметр за сантиметром, да еще припадая к ней время от времени. «Ползи, ползи, Яранг, ползи, дорогой!» Может быть, это почудилось Ярангу? Или столь велика впечатлительность собаки, что и вдали от хозяина она слышит его голос? «Умница, умница! Ну, еще, еще немного…»
Двести метров, а как двести верст. По углам пулеметы в деревянных башнях, рядом казарма с многочисленной охраной. При первом подозрительном звуке, сигнале тревоги охранники высыпают, как термиты из убежища, такие же злющие, такие же белесые. И так же холода боятся, как те, подземные жители: чуть обдуло ветерком — пропали!
Сумеет ли Яранг проскользнуть под носом у всей этой своры и сбросить, где надо, свой огнеопасный груз?
