Она начала попеременно сжимать грудь, увеличивая амплитуду и каждый раз выводя меня на новый пик удовольствия. То жамкала крепко, то мягко, то одна рука начинала играть с сосочком, что один стоил ощущений, как от всей остальной груди. Пока она внезапно не остановилась.
— Сейчас будет моё самое любимое. Не отключись, Евгения!
Рты начали сосать грудь. Это было так непохоже на всё, что я испытывал в жизни, что тут же кончил. Уже хотел было разочароваться, ожидая, что как и в прошлый раз всё закончится с оргазмом, но Гервина не была согласна.
— Это ещё не всё!
И рты усилили напор. Один мог всасывать, другой катать сосочек язычком, оба могли делать одинаковые действия. К уже чувствительному и не закончившему содрогаться телу прибавлялись всё новые ощущения, ещё и ещё. Мне стало казаться, что мне просто выкрутили длительность оргазма в бесконечность, потому что не было ни секунды покоя. Гервина предугадывала момент когда я привыкну и вытворяла что-то новое. Моё тело содрогнулось от мягкого укуса за сосок, ломающего рутину удовольствия.
И тут же получило новую порцию, ведь руки вновь начали двигаться. Мою грудь лапали, я лапал грудь, у меня сосали соски, я сам их сосал. Всё смешалось в бесконечный цикл, которым с искусством дирижёра, управляла тренер, пока внезапно не убрала руки. Грудь снова беспомощно смотрела вниз, купаясь в фантомных ощущениях прикосновений. Соски побаливали и ныли, при этом холодились от слюны, что была на них.
Я тяжело дышал, с трудом приходя в себя. Хоть рот был совсем в другом месте, из меня вырывалось за это время столько стонов и попыток вскриков, что болело горло. Было ощущение, что я как минимум охрип. И вскоре я понял, почему меня отпустили. В этом теле изнывал от желания орган, которого у меня никогда не было. Киска пульсировала, призывая обратить внимание и на неё тоже. По ногам давным давно бежали бурные ручейки, но ощутил я их только сейчас. Дайте к ней прикоснуться! Дайте!
— О, моя девочка хочет ещё и пошалить внизу? Как же жаль, что время вышло. Ты больше не выдержишь. Пора нам расстаться.
Она начала медленно отлепляться от меня. Я сопротивлялся, пытаясь взять всё в свои руки, но всё меньше чувствовал связь между нами, пока с последним разъединившимся сантиметром не рухнул без сил. Мой рот вновь был на месте. В голове была полная каша, мозги будто вскипятили а потом прошлись шокером. Я не знаю, сколько раз я кончил, но мне хотелось ещё и ещё. Грудь практически не могла двигаться, поэтому дышалось мне очень плохо. Раздвинуть её глубоким вдохом я не мог, она была как монолит. Медленно, но я приходил в себя.
— Ты довольно странно ощущаешься внизу — Сказала мне Гервина а я мысленно сжался. — Но, наверное, это потому что ты девственница. От тебя ей пахнет. Это значит что я не могу с тобой там поиграть, хоть и хотелось бы. Первым должен быть человек, который тебе действительно нравится! — Пронесло, спасибо.
Я отогнал мысли, которые упрашивали припасть к её ногам и умолять сделать всё как было. Во-первых я бы после такого себя презирал. Во-вторых и так по краешку прошёл. Моё нутро изнывало от так и не исчезнувшего желания, но я с трудом, но смог его перебороть. И даже смог задать нормальный, нейтральный вопрос.
— А. Какие. Побочные. Эффекты. От. Упражнения. На. Тело? — Сказал я по словам предложение, задыхаясь после каждого. Ежу понятно, что мои лёгкие ощущаются так, что вот-вот откажут, но может есть что-то ещё?
— Ну, проблемы с лёгкими, сердцем и пищеварительной системой. Не рекомендую пытаться есть на обеде. Может закончится плачевно. Одеваешься, медленно, повторяю, медленно гуляешь по лагерю, по возможности дышишь. Ближе к вечеру придёшь ко мне на стадион, постепенно будешь переходить на бег. — дала она мне подробные инструкции.
Одежду без возможности нагнуться тоже было сложно одевать, но попроще, чем без рук. Гервина с улыбкой смотрела на мои попытки одеть трусы и мини-шорты, держа тело перпендикулярно земле. Но в этот раз не поиграла со мной в куклы и то ладно. Дождавшись того, как я оденусь, она вновь вернулась в к своему обычному росту. Девушка-шпала снова с нами.
Кое-как найдя Види уже в столовой, я рассказал, что к сожалению сегодня не смогу показать ей свою крутость, даже поесть вместе не получится. Она выслушала с пониманием, легонько обняла, чтобы не навредить, погладила по голове и пожелала поскорее прийти в норму. Уходить было тяжело, ведь есть хотелось очень сильно. Но ещё меньше я желал, чтобы меня вывернуло наизнанку.
Пока ходил по лагерю, думал о том, что произошло в зале. В первые секунды после разъединения я так желал стать девушкой, чтобы закончить всё там же. Ну а кто бы не желал? Я испытал такое, что большинству даже и не снилось. Разумеется, немного протекла крыша от этого. Но ведь теперь-то всё нормально! Мне ведь сейчас этого не хочется. Я прислушался к себе. Да вроде нет, как хотел член освободить да засесть в укромном месте, выуживая из памяти всех девчонок этого лагеря, так и хочу.
Да и заклинание у Гервины было странное. Человеческая химера точно не звучит как что-то, что предназначено для таких развлечений. Вот только для чего его использовать кроме этого, тоже в голову не лезет.
День подходил к концу, мой желудок орал благим матом, я еле переставлял ноги на стадионе в самом медленном и убогом беге в мире. Ну, если не преувеличивать, то хотя бы среди местных. Но всё же оправился. Дышалось всё ещё тяжело, но я поел, чувствовал себя прекрасно и шёл в душ, смыть с себя этот день. Меня как всегда приветствовало зеркало, показывая голого меня. Однако, что-то не давало мне покоя. Я приглядывался ко всему,
