Все три оланештские стелы имеют на тулове надрезы или углубления, доказывающие, что они предназначались для вертикальной установки в землю, скорее всего, на вершинах курганов или в специальных святилищах. Эти метки на камне указывали, до какой глубины изваяния вкапывались в землю. Следовательно, над захоронениями они были уложены уже вторично: не знаем, случайно или специально одну из стел поместили над ребенком. В этом же кургане было найдено еще два пустых захоронения почти таких же размеров, над которыми лежали подобные изваяния. Все ямы располагались цепочкой к северу от центра и без учета круговой планировки, характерной для впускных древних погребений.
Уже тогда было ясно, что столь высокая концентрация кенотафов и антропоморфных стел в небольшом степном курганчике вряд ли является случайной, но до открытия Григориопольского кургана мы не могли дать объяснение этому археологическому феномену. Лишь после реконструкции древнейшего храма стало очевидно, что где-то здесь был сооружен небольшой ритуальный комплекс медно-каменного века, который находился или на вершине небольшой насыпи, или вблизи нее.
Но почему же в таком случае все стелы были использованы вторично? Ведь они были изготовлены теми же племенами, которые оставили самые ранние захоронения кургана, да и возвели сам курган. Здесь может быть несколько объяснений. Во-первых, их могли использовать в качестве строительного материала другие группы энеолитического населения, не создававшие этих каменных скульптур. Во-вторых, из этнографии мы знаем, что древние изваяния могли заменять сами же их создатели, когда отслужившее свой век «божество» получало качественно иное — утилитарное — назначение. Но в любом случае концентрация стел в кургане может свидетельствовать только о том, что здесь находилось когда-то древнее святилище, посвященное скотоводческому божеству в облике человека. В отличие от более поздних изваяний на них отсутствуют какие-либо резные изображения, их выделяет лаконичность формы и самая примитивная обработка, заметить которую зачастую может лишь специалист.
Какими бы ни были основные выводы о происхождении и культурной принадлежности стел, открытие древнейших культовых сооружений энеолита дало нам удивительные образцы древнейшего монументального искусства. С упрочением родственных связей, усилением роли старейшин и жрецов возрастало значение верований, связанных с культом предков и культом Мирового дерева. Это в свою очередь привело к принципиальным изменениям в устоявшемся образе жизни, что и отметили примитивные человеческие фигуры, появившиеся когда-то в бескрайней и пустынной степи. Изменив в одночасье унылый и однообразный пейзаж, они бесхитростно раскрывают потомкам сложный и загадочный духовный мир древнего скотовода на пути к новой исторической эпохе.
Но оказалось, что каменные монументы, святилища, да и сами курганы имели своих предшественников, которые также свободно пересекали огромные степные пространства. Именно они сыграли важную роль в древнейшей истории не только Северного Причерноморья, но и всего Балканского полуострова. Этот странный и ранее неизвестный народ не возводил курганных насыпей и, казалось бы, совсем не стремился оставить свой след в истории. Лишь огромные масштабы полевых исследований, развернувшихся в последние десятилетия, и ее величество удача вывели его из забвения, заставили вначале робко и лаконично, но затем во весь голос заговорить о себе и своей культуре.
Научная сенсация на берегах Прута
В степях зеленых Буджака,
Где Прут, заветная река,
Обходит русские владенья,
При бедном устье ручейка
Стоит безвестное селенье.
А. С. Пушкин, 1828Иногда кажется, что какая-то неведомая сила играет людьми, профессионально занимающимися археологией. Иначе как объяснить, что специалист, изучающий определенную культуру, очень редко находит те памятники, которые конкретно его интересуют. Скифолог нередко открывает погребения эпохи бронзы, а знаток древнекаменного века, в авральном порядке брошенный на раскопки курганов, сразу же открывает уникальные захоронения именно скифской культуры. Я обратил внимание, что зачастую в курганной археологии везет дилетантам, впервые копающим эти степные памятники. Как правило, они хорошие специалисты в своих научных областях, и только сложившаяся ситуация заставляет их заниматься иной областью археологии. Но нередко именно им принадлежат наиболее интересные и важные открытия последних десятилетий.
Вот и на этот раз данная традиция вновь повторилась уже с новыми исполнителями. В 1992 году мне повезло с открытием уникального киммерийского погребения, которое не разрушили грабители. Случай редчайший в археологической практике и желанная находка для специалистов, изучающих эту культуру. Я же подобные памятники совсем не искал и раскопал этот курган только по необходимости. В то же время меня всегда интересовали самые ранние подкурганные комплексы, оставленные еще племенами медно-каменного века. Они, как и киммерийские, крайне редко встречаются при научных исследованиях и, как правило, бывают ограбленными. За всю свою практику мне лишь считаное число раз удавалось найти подобные одиночные захоронения, которые отличались крайним аскетизмом. Но стоило лишь переехать из Кишинева в Тирасполь, как мои бывшие сотрудники в том же году обнаружили уникальный комплекс эпохи раннего металла. Ну как объяснить эту закономерность?..
Василий Петрович Хахеу, в то время просто Вася, специализировался на изучении одного из фракийских племен — гетов. Основные памятники этой культуры — поселения и грунтовые могильники. Естественно, что ему не приходилось самостоятельно копать степные курганы. Однако в 1992 году из отдела новостроек Академии наук Молдовы ушло более половины сотрудников, а в плане исследований стоял договор о работах в зоне строительства порта на самой южной точке уже независимой страны. В результате у села Джурджулешть на Нижнем Пруте, вблизи его впадения в Дунай, и развернулись раскопки под руководством молодого ученого. Теоретически без их завершения не мог начаться процесс превращения Молдовы в морскую державу.
Попавший в зону строительства курган ничем не выделялся из аналогичных памятников. Хотя он был средних размеров и периодически распахивался, его насыпь все еще заметно выделялась в окружающем ландшафте. Предстояли очередные рутинные раскопки, основной целью которых было выполнение хоздоговора — подготовки площадки под строительство портового терминала. Никто в то время не обратил внимания на два примечательных факта. Во-первых, В. И. Хахеу был уроженцем села Джурджулешть. Во-вторых, он выполнял последний хоздоговор, оставшийся от советских времен. Этот договор автоматически перешел в новую эпоху и как бы подводил черту в спасательных исследованиях на долгие годы вперед.
Первые же находки были обычными — рядовые погребения ранней и поздней бронзы. Безусловным успехом стало открытие остатков повозки в позднеямном захоронении — четыре массивных колеса, изготовленные из цельного среза дерева, лежали на уступе крупной ямы. Но эта находка не являлась сенсацией, так как подобные повозки уже встречались в данном регионе. Сенсация грянула несколько дней спустя, когда стали появляться странные захоронения в различных ямах, расположенных по одной линии на уровне материка.
Первое из них было совершено в катакомбе и содержало ребенка с редким и очень богатым инвентарем. Наличие у него на руках витых браслетов сразу же убедило автора раскопок, что это катакомбное захоронение II тысячелетия до нашей эры. В пользу этого свидетельствовали как форма погребальной камеры, так и обилие изделий из меди. Но уже второе детское захоронение с аналогичным инвентарем оказалось в подбое. В третьем же погребении в обычной яме лежал взрослый человек, и его также сопровождало большое количество металла. Когда же появилась круглая яма этого же периода, стало ясно, что здесь найдено то, что еще никогда не встречалось в данном регионе степей…
Оказалось, что Василий Петрович неожиданно обнаружил уникальный и практически нетронутый могильник эпохи раннего металла! Обнаружил во время плановых археологических исследований. До этого все подобные комплексы находили случайные люди во время различных строительных работ.
К археологам они поступали лишь частично в виде отдельных удивительных находок, но без каких-либо сведений о конструкциях, где они находились, или иной научной информации.
Этот же памятник по количеству и богатству захоронений оказался действительно уникальным. Впервые за все годы исследований в низовьях Прута и Дуная был открыт столь выразительный и столь ранний могильник медно-каменной эпохи. На удивление он прекрасно и почти полностью сохранился. Удалось установить, что изначально могильник был бескурганным и находился на небольшой естественной возвышенности. Об этом четко свидетельствовал прослеженный в бровке слой погребальной почвы, который успел образоваться над погребениями. Теперь понятно, почему подобные памятники находили столь редко: ведь грунтовые могильники практически ничем не выделяются на поверхности и обнаружить их можно только случайно или, в крайнем случае, при фантастическом везении во время раскопок. Но оказалось, что подобное невероятное везение возможно не только в теории. Ведь именно оно и случилось с Васей Хахеу в первом же самостоятельно раскопанном кургане!
