— Мог бы один раз выстрелить, — пробурчал кореец, — целую обойму высадил.
— Надоел он мне, понимаешь? — выкрикнул пилот.
Йон встряхнул головой и выдвинул ящик стола. В его руках появилась полулитровая бутылка водки и пара граненых стаканов.
— Выпьешь? — Кореец повертел в руках небольшую бутылку.
— Еще спрашиваешь, — пилот вздрогнул, — за всю свою жизнь мухи не обидел, а сегодня уже двух человек убил.
— Не мучай себя угрызениями совести. Это как сигареты: если хоть раз попробовал, то уже никогда не сможешь бросить. Хочется еще и еще…
— Ладно, ты мне тут мозги не компостируй, а лучше водки плесни.
Йон свинтил с бутылки пробку и разлил спиртное по стаканам.
— Кстати, — кореец залпом осушил стакан, — он с двумя десантниками приехал…
— Что? — пилот поперхнулся водкой.
— Они ждут его у КПП, и, если он не появится через сорок минут, они нагрянут сюда, захватив с собой военных и ментов.
— Надо их убрать! — Пилот поморщился.
— Вот видишь, я же говорил, ты уже никогда не сможешь остановиться.
— Да пошел ты! — выругался пилот. — Отправь своих людей, пускай они разберутся с ними.
Глава 10
— Уже скоро час пройдет, — Барханов посмотрел на часы и приспустил боковое стекло, — десять минут осталось ждать.
— Почему он выключил рацию?
— Не хотел, чтобы мы слышали его разговор с корейцем.
— Нельзя было отпускать его одного.
В салон машины влетел колючий зимний ветер, развеяв густое облако табачного дыма. Вдавив окурок в переполненную пепельницу, старлей привел сиденье в полулежачее положение.
— Так, что будем делать, если и через десять минут он не появится?
Майор не мог сидеть без дела, конечно, если это не была засада. Он мог часами неподвижно лежать на болоте, высматривая в вечерних сумерках среди густых зарослей кустарника врага. Поджидая удобного случая, чтобы прорваться через линию обороны противника. Мог притаиться до рассвета на балке в полуразрушенном доме. И все ради того, чтобы нанести неожиданный, опережающий удар. Ждать в засаде и рисковать собственной жизнью он умел.
— Не знаю, как тебе, а мне кажется, что надо выбираться, — произнес Лавров, — мне кажется, он не скоро появится.
— Что-то случилось. — Старлей подставил лицо ворвавшемуся в салон ветру.
— Как насчет того, чтобы прогуляться до КПП и пообщаться с охранником?
— Сгораю от нетерпения, — сказал Барханов.
— Тогда вперед.
Десантники уже были готовы выйти из машины, как ворота, ведущие в поселок, открылись. Майор замер, ожидая, что же произойдет. Свет прожектора на одной из вышек развернулся на «Хаммер». Из поселка выкатился старый «УАЗ».
— Это что еще за номер? — Старлей аж присвистнул от удивления.
— Достань-ка оружие.
«УАЗ» остановился в сотне метров от «Хаммера». Задняя дверка машины открылась, из-за нее показалась страшная труба базуки. Кореец выставлял прицел.
— Кажется, они собираются в нас выстрелить. — Барханов в спешке подхватил походный рюкзак с боеприпасами.
— Ты побыстрее не можешь? — Майор приоткрыл дверцу.
— Это не грибы в лукошко складывать.
Низкорослый кореец, взвалив на плечо массивное оружие, уже готовился выстрелить в «Хаммер».
— Сейчас жахнут! — произнес Лавров.
— Сейчас. Секунду. Успеем.
— Ты всегда умел успокоить в трудную минуту, — Лавров дал короткую очередь из автомата в сторону корейцев.
Старлей подхватил короткий «АКМ» со складным прикладом.
— Выпрыгивай! — во все горло заорал Батяня.
Запихнув в рюкзак несколько «лимонок», старлей резко дернул за ручку и выкатился из машины. Майор уже поджидал его за «Хаммером». Десантники со всех ног побежали к лесу, чтобы укрыться от взрыва за толстыми стволами деревьев.
Кореец нажал небольшую красную кнопку на корпусе базуки — раздался характерный щелчок. А затем ухнуло… Капот «Хаммера» загнулся вверх, словно он был сделан из картона, ударился о лобовое стекло автомобиля. Мелкие кусочки стекла посыпались внутрь машины.
— Сейчас наш арсенал рванет. — Майор упал на землю, прикрыв голову руками.
— Да что ты говоришь? — Барханов отскочил в сторону, укрывшись за внушительным стволом дуба.
Взрывная волна, вырвавшаяся из-под бензобака, подняла в воздух покореженные куски металла, которые пару минут назад смело можно было называть «Хаммером». На месте, где стоял джип, остались только его обгоревшие конструкции. Вздувшаяся от огня краска трещала и пузырилась, разнося на многие метры удушливый и едкий запах гари.
Подняв голову, Батяня выругался — на фоне ночного неба мелькнуло что-то бесформенное, похожее на кусок железа, охваченного огнем. За доли секунды майор успел сообразить, что этот предмет летит прямо на него и если не отскочить в сторону, может случиться непоправимое.
Задев несколько веток, бесформенный кусок железа спланировал в кусты. Лавров облегченно вздохнул и протер рукой лоб, покрытый множеством капель пота.
— А ты везунчик. — Барханов подмигнул Батяне.
— Да, целый день сегодня везет.
Раздался приглушенный стрекот мотора. Десантники залегли. «УАЗ» подъезжал к месту взрыва. Четверо корейцев, выскочивших из машины, как псы, спущенные с цепи, рыскали вокруг груды металлолома.
— Наши тела ищут, — вполголоса шепнул Барханов.
— Ищут наши, а найдут свои, — майор сжал руку в кулак, — дай-ка мне рожок к «АКМу».
Старлей достал из рюкзака рожок и протянул его Лаврову. Барханову часто доводилось видеть своего товарища в гневе, сейчас он был именно таким, готовым на все ради того, чтобы наказать врага.
— Прикрой меня.
Лавров вскочил и побежал к «УАЗу». Корейцы не сразу заметили человека с автоматом, мелькающего среди деревьев. Однако предательский хруст снега под ногами десантника заставил их насторожиться. Вскинув автоматы, они стали поливать свинцом кромку леса. Вспышки от автоматных очередей освещали их лица, полные страха. Треск ломающихся веток и шелест осыпающейся коры сливались с чередой выстрелов, затихающих где-то в чаще леса.
Автоматы захлебнулись один за другим, требуя перезарядки. Этого и ждал десантник. Как только корейцы начали копошиться в подсумках в поисках рожков, десантник выстрелил. Один из корейцев, схватившись за живот, опустился на колени и, уткнувшись головой в землю, замер. Второй, сжав руками грудь, рухнул в полыхающие обломки джипа.
Оставшиеся корейцы успели перезарядить автоматы и уже были готовы открыть огонь. Но вовремя подоспевший Барханов двумя меткими выстрелами из пистолета уложил проворных корейцев.
Водителя «УАЗа» впечатлил вид убитых товарищей, распластавшихся на снегу, он незамедлительно надавил на педаль газа. Машина дернулась, давая задний ход. Но проехать более десяти метров она не успела — майор Лавров очередью прострелил колеса. Водитель лихорадочно дергал рычагом переключения скоростей, надеясь на чудо.
Батяня повесил автомат на плечо и достал «лимонку».
— Смотри, как нервничает.
— Единственное, что я могу сказать точно, так это, что доктор ему уже не понадобится.
— Я тоже так думаю. — Майор выдернул чеку и метнул «лимонку» в стекло «УАЗа».
Испуганный до смерти кореец бросился на пол автомобиля, пытаясь схватить «лимонку». Но время работало не на него — через три секунды прогремел взрыв. К ногам Барханова выкатилось деформированное дымящееся колесо. Пнув его ногой, десантник улыбнулся.
— Рожки да ножки, — старлей посмотрел на дымящийся корпус «УАЗа», — счет один — один.
— Нам пора уходить, скоро сюда нагрянет целая армия корейцев, тогда нас уже ничто не спасет.
— Похоже, мы их потревожили. — Барханов бросил взгляд на поселок.
Во многих домиках зажегся свет, из-за стен поселка доносились встревоженные крики разбуженных корейцев. Охранник на КПП что-то отчаянно кричал в трубку телефона.
— Такое ощущение, что муравейник разворошили, — произнес майор.
— Только эти муравьи не кусаются, а жалят…
— Ладно, нам пора уходить, — Батяня перезарядил свой автомат, — лучше будет скрыться в тайге, там спокойнее.
* * *
Комната, куда поместили Машу, ничем не отличалась от других комнат, в которых жили бригадиры. Сами-то корейские лесорубы располагались в бараках. Все эти комнаты были похожи друг на друга, как близнецы: небольшая узенькая кровать, стул и аккуратно сколоченная полочка, наглухо прибитая гвоздями к бревенчатой стене. Единственным отличием этой комнаты было зарешеченное окно, выходившее во внутренний двор поселка.
Девушка находилась здесь уже целых пять часов и никак не могла найти себе места, ходила от стенки к стенке. Уставшая и выбитая из сил, она наконец присела на край кровати, чтобы хоть немного передохнуть. Ей казалось, что стоит устроиться поудобней — основательнее, и ее уже никогда отсюда не выпустят.
