– До чего же я это люблю, – произнесла она, не сводя сияющих глаз с его счастливого лица. – Люблю больше всего на свете!
Но не прошло и получаса, как их отношения подошли к концу. Во всяком случае, так ей тогда показалось. До определенного момента тема развода Винсента стояла где-то неподалеку от них, на сервировочном столике, словно горячее блюдо, которому следовало немного остыть. Они говорили о пустяках, пересказывали друг другу все что я ними случилось со времени их последнего свидания. Но оба то и дело поглядывали на сервировочный столик, словно прикидывая, не пора ли уже приступить к тому самому блюду, что было оставлено на потом. Первым его попробовал Винсент, словно невзначай заметив, мол, до чего тяжело и непривычно очутиться одному в тесной квартирке, после того как много лет прожил в просторном доме среди шумного семейства. Начало было не самым удачным. Между ними началась пикировка, и вскоре оба выпрямились на своих стульях и стали смотреть друг на друга напряженно. Каждому было не по душе то, что говорил другой.
И в довершение всего Винсент заявил, что это из-за нее он бросил семью. В ответ она так на него взглянула, как будто он отвесил ей пощечину. Словом, у них состоялся один из тех разговоров, которые обычно заканчиваются ссорой. Всего этого можно было бы избежать. Но каждый слушал самого себя, каждый бросал в лицо другому упреки, не принимая никаких оправданий, стремился обвинить другого в равнодушии и эгоизме, основываясь на собственных домыслах и распаляя растущий гнев. Ссора вышла самой жестокой за все время их знакомства. В конце концов оба вышли, вернее, вывалились из-за стола, как переселенцы, чудом уцелевшие после урагана, который сровнял с землей их дома, уничтожил близких, лишил всего самого дорогого, но тем не менее – оставил в живых.
Они вместе вернулись в свой гостиничный номер в Челси, который Этрих предварительно забронировал на выходные. И это было большой ошибкой. Они надеялись, что постель их помирит. Но все вышло иначе: оба улеглись в кровать и уставились в потолок, не испытывая ни малейшего желания прикоснуться друг к другу.
Измотанный долгим перелетом, ссорой и недавним разрывом с женой, Этрих мирно спал, когда Изабелла рано поутру встала с постели, собрала вещи и исчезла. Она не задержалась в дверях в надежде услышать его голос, она даже не оглянулась. Ей хотелось одного – как можно скорее очутиться на улице. Внизу она написала ему короткую записку, решив, что более подробное послание составит позже, на свежую голову, когда чувства ее немного улягутся. Записку она вручила портье для передачи Этриху, и тот в ответ кивнул ей с таким многозначительным видом, что она невольно улыбнулась, поняв, что он принял ее за проститутку. Прежней Изабелле это пришлось бы по душе, и она весело посмеялась бы над собой. Теперь же, едва за ней захлопнулась дверь отеля, она горько расплакалась.
Слова Этриха по-прежнему звучали у нее в ушах. Они жгли ей душу, как кислота. Он расстался со своей прежней жизнью ради нее. Не ради себя и не потому, что понял: единственное, чем он по-настоящему дорожит, – это возможность быть с ней. Он преподнес ей свой развод, словно бесценный дар. Она получила его «задарма»! Подумать только!
Остановив такси, она велела шоферу ехать в Хитроу. Расписания она не знала и не имела понятия о том, когда отправляется ближайший рейс в Вену. Но ничего, это выяснится в аэропорту. Она хотела двигаться, перемещаться, оставить далеко позади этот отель и этот город, который еще прошлым вечером, восемь часов тому назад, казался таким чудесным. Будь он проклят! Проклят со своим «я это сделал ради тебя»!
Она понимала, что это паническое бегство ничего не решит. Отдавала себе отчет, что поступает по-детски трусливо. Но Изабелла Нойкор всю жизнь была трусихой. Ей многое в себе хотелось бы переменить, однако для этого требовалась внутренняя сила, которой ей как раз и недоставало.
Ей был тридцать один год. Выросшая в обеспеченной семье, она не обладала жизненной хваткой, той силой и выносливостью, которые в тяжелых жизненных ситуациях помогают другим выстоять и не сломаться. Никогда не заблуждаясь на свой счет, она прилагала максимум усилий, чтобы скрыть свою слабость от других, и многие из близко знавших ее людей не подозревали о ее слабости в течение долгих лет. Однако самые проницательные из знакомых прекрасно понимали, что Изабелла – игрушечная львица. Ее рычание их забавляло, ведь они знали, что рык этот – бутафорский, а хищник не настоящий – бумажный.
Для тех, кто имел несчастье родиться в состоятельных семьях, деньги оказываются столь же доступны, как сигареты. Беда в том, что они всегда в твоем распоряжении и при желании стоит только руку протянуть, чтобы, пусть совсем ненадолго, сделать жизнь более приятной. Изабелла часто испытывала финансовые затруднения и в подобных случаях всегда без колебаний обращалась в банк. К своим тридцати годам она успела спастись бегством от многих неприятностей. Ею часто овладевала паника, и, чтобы успокоить нервы, она принимала транквилизаторы. Однажды Этрих сильно из-за чего-то переволновался и проглотил ее лекарство. Средство оказало на него мощное воздействие, он чуть сознание не потерял и ужаснулся при мысли, что Изабелла практически не расстается со своими таблетками.
Впрочем, это никак не повлияло на его отношение к ней. Он любил ее безоглядно. В колледже у него была подружка-итальянка, которая то и дело повторяла: «Я люблю тебя до умопомрачения!» Слышать это было приятно, хотя он ей не верил до тех пор, пока не встретил Изабеллу Нойкор и не влюбился в нее. Вот когда он понял, что значит «любить до умопомрачения».
В первые же дни после знакомства Изабелла доверила ему почти все свои тайны. Такая откровенность оказалась неожиданной для нее самой. Она рассказала о своих страхах и надеждах на будущее. Ей очень хотелось когда-нибудь завести ребенка. Прежде она не высказывала подобных желаний, что глубоко огорчало ее мать. Переменив немало любовников, Изабелла ни разу не встретила мужчину, от которого пожелала бы забеременеть. А после она поведала ему о двойственных чувствах по отношению к своей загадочной и непростой семье. И продолжала делиться с этим едва знакомым человеком самыми сокровенными переживаниями, о которых не говорила ни с кем и никогда. Даже с тем парнем, который в течение долгих трех лет, пока она жила в Нью-Йорке, был ее постоянным любовником. Этрих выслушивал ее удивительно терпеливо, внимательно и с таким глубоким сочувствием, что еще немного погодя она раскрыла ему и другие свои секреты.
В первые минуты их свидания ей безумно захотелось дотронуться до его руки, чтобы узнать, холодная она или горячая. Но вместо этого она спросила, что, по его мнению, важней всего в жизни, втайне надеясь, что ответ его окажется достаточно оригинальным. Во всяком случае, она была почти уверена, что он не прибегнет к избитым клише типа: «любовь», «свобода», «независимость». О, только не это! Ей хотелось, чтобы Винсент Этрих оказался человеком с развитым воображением. Этрих был потрясен неожиданно свалившейся на него любовью, а Изабелла впервые в жизни испытала острое желание восхищаться мужчиной до самозабвения, до преклонения. Он почувствовал, сколь многое зависит от ответа на ее вопрос, и после недолгого молчания, глядя на свои руки, произнес:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
