в меня буквы просачиваются и внутри отбиваются, будто клеймит меня инквизитор. Хотя так и есть, метит, зверюга, по-полной.
Стоит около кровати, глаза в глаза, мои ноги его обвивают, орудие пыток на всю длину вогнал, накрывает мои губы, сминает их, терзает безжалостно. Крышу нам обоим срывает, бешеный ритм, не остановиться, в глазах все расплывается, и только внутри дикое трение, пожар, огонь такой силы, что уже не потушить, лава жгучая по крови течет, в себя вплавил полностью, нанизал, все внутри перевернул.
– По нраву пришелся огурец? – хрипло, гортанно, рыком мне в губы, горло обжигает.
– Да…так… сойдет, не обольщайся, – и тут же крик с губ моих срывается, инквизитор хищно его поглощает.
Вот только еще остается открытым вопрос, выживу ли я? Ох, сомневаюсь. Сердце уже не справляется с бушующей кровью, превратившейся в сгустки чистейшего безумия. Неразбавленный кайф колом меня пронзает. Стенки лона лихорадочно сокращаются, смотрю в глаза икнвизиторские и распадаюсь на молекулы и атомы, в огне сгораю, и пощады не прошу, в его глазах моя погибель и мое спасение, там жидкий огонь, что возносит меня на вершину. Меня трясет, и связь с реальностью такая тонкая, что ее практически нет, есть только инквизитор, который удовольствие продлевает, продолжая бешено в меня входить, не дает пощады. И на губах улыбка порочная, рукой мой затылок держит, в волосах путается, ловит мои эмоции, ни одной не упускает.
С себя меня снимает, на ноги ставит, а я пошатываюсь, стоять не могу. Тогда рукой одной к себе прижимает, к боку, где татуировка пылает, и руку мою берет, на свое разбухшее до нереальных размеров орудие кладет, ладонь не смыкается, но мне нравится в руке его держать, будто неукротимая сила у меня под пальцами, ощущаю, как она взрывается. Появляется ложное чувство, что в руках самого инквизитора держу, могу им управлять.
Дарки пальцы мои обхватил и водит по стволу своему, рычит и другой рукой меня за талию крепче прижимает. Дрожь по его телу проходит, и я вместе с ним вою от наслаждения, словно оно мне передается. На ладонь брызгает обжигающее семя, губы инквизитора в меня впиваются, и я пью его удовольствие жадными глотками. И понимаю, что пробудившийся монстр во мне теперь больше никогда не успокоится. Будет требовать еще и еще. Вот что этот гад со мной сделал?! По ходу, я стала дикой любительницей одного конкретного огурца.
Глава 12
Тяжелое дыхание, тела плотно прижаты друг к другу, и ощущение, будто плавно приземляешься на землю. Мысли возвращаются, а с ними и реальность. И не хочется обратно, потому как наш секс ни фига не решил, а, скорее, еще больше запутал. У меня в башке так точно. Это уже из меня не вытравить. Если ты попробовала кайф, как запретить себе думать об очередной дозе?
На языке вертится что-то слишком приторное. В теле легкость и приятная усталость, до одури хочется завалиться с ним в постель и проваляться целую ночь. А может быть, и повторить… м-м-м. Вот меня несет!
– Мы обязательно повторим, – аж отпрыгнула от неожиданной фразочки. Будто в моей голове покопался.
– Хм… это еще под большим вопросом, – перевожу взгляд на смятую, окровавленную простынь. – Если вздумаешь свой огурец засунуть в непотребные места, то я его на салат пущу.
– Непотребные места? – подходит сзади, гортанные смех проходится по затылку, будоражит.
– И будет тебе не до смеха, – зарывается рукой мне в волосы, массирует кожу головы, снова связь с реальностью теряется.
– Так все же распробовала огурец, раз делиться не хочешь, – самодовольно урчит, и мочку уха прикусывает.
– А какой уж есть, мне сравнивать не с чем. Только раз я попробовала, то фиг поделюсь, – мысленно себя последними словами обзываю. Ведь выдаю себя с потрохами, еще подумает невесть чего. Но и странное едкое чувство не позволяет его к бабам отпустить. Как подумаю, что он вот так же будет внутри другой словно ржавые гвозди забивать.
– А есть желание сравнить? – резко к себе притягивает, спиной к своей груди прижимает, дает почувствовать, что орудие в полной боевой готовности.
– От твоего поведения, Дарки, зависит. Вот как ты дальше все разрулить планируешь? Вдруг индюк уже очухался? Или просечет обман? – съезжаю со скользкой темы. Еще не хватало мне расплыться лужицей у его ног. Я сегодня и так себе слишком много вольностей позволила.
– Он еще спит, – с губ дракона вырывается вздох, который пахнет скорбью, сожалением, что-то очень горькое исходит от него. Словно он ненадолго ослабил броню, и эмоции прорвались наружу. – Злата, – разворачивает меня к себе, – Сейчас слушай меня, тогда все получится. Иначе…
– Раскомандовался тут, – морщу нос.
Дарки достает еще одну простыню, оборачивает ею меня. На окровавленную брызгает из бутылочки, которую извлекает из валяющихся на полу штанов. Одевается. Действует быстро, уверенно, он уже все решил, продумал, а мне только и остается наблюдать. И это выводит из себя. Ощущаю себя марионеткой.
Но факт остается неизменным, нам надо возвращаться. И фиг знает, что дальше меня ждет. Я все равно во власти индюка, и даже не представляю, как избавиться от своей участи.
Инквизитор снова прижимает меня к себе, расправляет крылья и проделывает обратную дорогу. Не успеваю опомниться, а мы уже вновь оказываемся в королевских хоромах. Индюк преспокойно храпит.
– Надо же, не проснулся, – заворачиваюсь сильнее в простыню.
– Марисса знает свое дело, – Дарки ведет меня за руку к двери, скрытой за золотой занавеской.
– Ага… и чем ты ее отблагодарил? – бью локтем его в грудь.
– Если хочешь получить ответы на свои вопросы, научись их правильно задавать, – шепчет так тихо, что едва слова разбираю.
– Не зазнавайся, инквизитор. Твой огурец не настолько хорош, – от соприкосновения наших пальцев удары тока по венам набирают обороты.
Открывает дверь, заводит меня в ванную комнату.
– Другого не будет, – сдирает с меня простыню, обжигающим голодным взглядом по телу проходится. – Тщательно вымойся вот этим, кладет мне в руку баночку. И не выходи. Оденешь это, – указывает пальцем на что-то длинное, кружевное наподобие халата.
– Что за отрава? – рассматриваю вычурный флакончик.
– Снадобье сотрет с тебя мойзапах .
– А забинтовать? У меня ж типа спина исполосована?
– Уже должно было зажить. Король знает целительные свойства мазей Мариссы, – долго
