– Для меня имеет. Мы должны поговорить обо всем откровенно, чтобы не осталось недоговоренностей. Я сразу же пожалел о том, что сделал, когда понял, что она от меня не отвяжется. Что она решила, что это серьезно. – Он покачал головой. – Это был какой-то кошмар.
– Не кошмар, – возразила Лиз. – Скорее неудобство.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Просто я знаю больше тебя о том, что такое настоящий кошмар. – Помолчав, она сказала: – Марк, ты не можешь представить дело так, будто это было невинное развлечение на одну ночь. Если ты почувствовал, что это стало для тебя проблемой, ты мог просто перестать с ней встречаться.
– Я не хотел сделать ей больно. Я знал, что в конце концов мне придется это сделать, но…
– …но ты решил отложить неприятное объяснение до последнего момента. И если бы я не вернулась домой раньше, чем должна, тебе все сошло бы с рук.
– Когда я получил твою записку, – простонал Марк, – я чуть не сошел с ума. С тер пор я видел ее всего один раз, Лиззи, и только для того, чтобы с ней распрощаться. Ей нет места в моей жизни. Ты должна мне поверить.
Лиз долго слушала рассказ Марка и наконец заявила:
– Я устала, а мне еще предстоит забрать свои вещи.
– Свои вещи? – Он посмотрел на нее с удивлением.
– Я буду жить в пустой комнате.
Надо отдать должное Марку, он не стал ее разубеждать, хотя это решение его ошеломило.
Это всего лишь на время, решила Лиз. Она уже обзвонила несколько агентств, занимающихся сдачей квартир внаем, и завтра же пойдет смотреть те, что ей предложат.
Это – в качестве первого шага. Возможно, надо будет менять и место работы. Всегда можно заняться связями с общественностью или – она давно об этом думала – начать писать роман. Но больше всего ее привлекала работа с зарубежными гуманитарными организациями. Следить за тем, чтобы деньги и другие ресурсы доходили до людей, которые в них нуждались, а не так, как это было в лагере беженцев в Африке.
А пока надо создать хотя бы видимость нормальной жизни, и поэтому она приготовила для гостей курицу в винном соусе, а Марк купил бутылку шампанского.
Роб и Пиппа украдкой поглядывали то на них, то на шампанское. Разумеется, измена Марка была известна всем, кто работал в телевизионной компании, а ее внезапное исчезновение правильно истолковано.
Шампанское же предполагало примирение.
Но Лиз была уверена, что уж Пиппа-то точно поняла, что она и Марк больше не спят вместе.
Возможно, Марк думал, что шампанское как-то поможет все исправить, но он ошибался. Потому что его уже не было в ее жизни.
Она думала о Джуде. Она думала о нем весь день, а ночью он ей снился.
Но как могло быть иначе? Ведь она уехала, а вопросы остались. И больше всего ее мучили мысли о загадочной Микаэле.
«Мне надо разузнать о ней, – думала она, глядя на темное, мокрое от дождя окно кухни. – Я хочу знать, брюнетка она или блондинка, высокая или нет. И самое главное – красива ли она. Может быть, я напомнила ему ее? Сравнивал ли он нас, когда прикасался ко мне… целовал меня? И насколько сильна его любовь к ней?»
В телефонном справочнике она нашла номер на фамилию Голайтли и попыталась дозвониться до бунгало, убеждая себя в том, что надо предупредить Джуда о Дункане Уайте, хотя знала, что это всего лишь предлог. На самом деле ей хотелось услышать его голос – убедить себя в том, что он реально существует. Объяснить ему свое неожиданное бегство и попросить у него прощения. И… задать несколько вопросов. Например, такой: «У нас есть будущее?»
Но по номеру в справочнике никто не отвечал. Звонок звенел в пустоте. Звук был холодный и какой-то одинокий – номер, по которому никто не звонит. Он делал разделявшее их пространство пугающе непроходимым барьером, который она не могла преодолеть.
Может быть, он понял, что за ним охотится Дункан Уайт, и скрылся в каком-нибудь другом месте? Если это так, она может никогда больше его не найти.
«Нет, – убеждала она себя упрямо. – Только не это. Никогда. Я этого не вынесу».
– Могу я чем-нибудь помочь?
Лиз оглянулась с виноватым видом и увидела в дверях кухни Пиппу.
– Отнеси, пожалуйста, в гостиную поднос. Кофе почти готов.
– С тобой все в порядке? Мне показалось, что ты о чем-то задумалась. – Взгляд Пиппы был пристальным и понимающим.
– Да, мне о многом надо подумать, – тихо призналась Лиз.
– Лиззи, дорогая, тебе больше нечего беспокоиться о ней… Я в этом уверена. Марк был полным идиотом, но сейчас он очень страдает.
– Не в этом дело… – начала Лиз, но Пиппа перебила ее с явным намерением оправдать Марка:
– Что я могу тебе сказать? Я видела их вдвоем в каком-то клубе, и поверь мне, это она приставала к Марку.
– Желаю ей удачи. Думаю, она ей не помешает.
Пиппа посмотрела на Лиз с недоумением:
– О чем ты говоришь? Ты не можешь позволить ей разрушить ваши отношения с Марком. Каждый может совершить ошибку, тебе не кажется? – Она покачала головой. – Господи, да вы с Марком всегда были для всех образцом отношений. Если уж вы разойдетесь, то что же делать нам, остальным?
– Я думаю, это преувеличение, – слабо улыбнулась Лиз и выключила кофеварку. – Во всяком случае, я не хочу это обсуждать, – спокойно добавила она, догадавшись, что Пиппу подослал Марк.
Слава Богу, в гостиной Марк и Роб обсуждали свою работу, а не личные отношения.
– Мы решили назвать передачу «Из первых рук», – говорил Марк. – Это будет серия интервью с людьми, о которых совсем недавно писали в газетах, особенно о тех, кто сталкивался с непосредственной опасностью для себя. Мы хотим выяснить, как им удалось вернуться к нормальной жизни после того, что они пережили.
– Или не смогли вернуться, – сухо заметил Роб. – Вы наверняка покажете ту женщину, которая выследила мужа и отправилась в Турцию, чтобы вернуть своего ребенка.
– Да, она явно годится для этой серии, – согласился Марк.
Разливая кофе, Лиз поинтересовалась:
– А как насчет самих людей? Вы уверены, что они захотят вспоминать о пережитых ими ужасах?
Роб бросил на нее удивленный взгляд.
– Странно слышать такой вопрос из уст журналиста.
– И это, конечно же, не относится к Льюису Доулишу, – добавил Марк. – С него мы и начнем. Что-то не припомню, чтобы он когда-либо отказывался от появления на телевидении или пресс-конференциях.
Все, кроме Лиз, засмеялись, а она нахмурилась:
– Доулиш? Что такого особенного он пережил, если не считать напряжения, которое у него наверняка вызывает зарабатывание огромных денег?
– Господи, Лиззи, ты и вправду ничего не знаешь! Доулиш отправился с миссией доброй воли в какую-то банановую республику, и там его похитили – взяли в заложники.
