По окончании войны высочайшим приказом от 27 июня 1878 г. Попович-Липовац «за отличие в делах против турок» был произведен в офицеры, причем не в Эриванский полк, а сразу в гвардию – прапорщиком в Лейб-гвардии Гренадерский полк, что являлось уже второй экстраординарной наградой. Как известно, офицеры полков русской гвардии имели привилегию на общем полковом собрании принять или отвергнуть назначаемого к ним нового офицера. Молодой черногорец слишком сильно отличался от общей массы гвардейских офицеров, и поэтому неудивительно, что полковое офицерское собрание не приняло его: 31 июня 1878 г. он был «исключен из списков полка». Однако уже 12 июля 1878 г. приказом по войскам гвардии и Петербургского военного округа Попович-Липовац был «прикомандирован к запасному батальону Лейб-гвардии Гренадерского полка». Таким образом, несмотря на постановление офицерского полкового собрания, Липовац сохранил за собой все права и преимущества гвардейского офицера; более того, 30 августа того же года он был произведен в подпоручики12.
Наконец, в том же году ему было пожаловано 400 десятин земли в Бердянском уезде Таврической губернии. Обстоятельства получения этой награды проясняет всеподданнейший доклад по Временному отделу министерства государственных имуществ, датированный 11 октября 1878 г.:
«Начальник штаба гвардейского корпуса сообщил, что подпоручик Лейб-гвардии Гренадерского полка Попович-Липовац обратился к Его Императорскому Высочеству Государю Наследнику цесаревичу с ходатайством о назначении ему в собственность участка земли, и что Его Императорское Высочество, принимая полное участие в этом офицере, ввиду оказанных им в минувшую войну боевых отличий, поручил ему, Свиты Вашего Императорского Величества генерал-майору Розенбаху, просить Министра Государственных Имуществ исходатайствовать
Высочайше Вашего Императорского Величества соизволения на пожалование подпоручику Поповичу-Липовацу участка земли в количестве 400 десятин».
На полях этого доклада Александр II оставил краткую резолюцию «Согласен. Ливадия. 17 октября 1878 г.»13.
Как видно из документов, существовала программа наделения землей выходцев из славянских народов Балканского полуострова (утвержденная 12 июня 1868 г.), и для этой цели были выделены земли в Бердянском уезде Таврической губернии. По окончании русско-турецкой войны, очевидно, было решено использовать право на пожалование землей как дополнительную награду. Всего за 1878 год было пять случаев наделения землей, из них два можно назвать чисто «наградными», а в двух других небольшие участки прирезались старым поселенцам, чьи семьи разрослись и не могли прокормиться с первоначального надела. Кроме Поповича-Липоваца, участок в 400 десятин получил также черногорский уроженец, прапорщик 47-го Украинского пехотного полка Иванович, за которого просила великая княгиня Александра Иосифовна, супруга Главнокомандующего русскими войсками на Дунайском театре боевых действий великого князя Николая Николаевича (Старшего)14. Липовац назвал свое имение «Деве-Бойну»; оно располагалось недалеко от почтовой станции Гольбштадт и городка Большой Токмак. На обзаведение хозяйством ему была выдана ссуда в размере 1000 рублей. Очевидно, наш герой получил столь высокие награды за свои подвиги потому, что, как видно из процитированного выше документа, сумел обрести высочайшего покровителя, которым стал наследник престола великий князь Александр Александрович, будущий император Александр III.
Год спустя Попович-Липовац принял участие в первой Ахал-Текинской экспедиции 1879–1880 гг. под руководством генерал-адъютанта И. Д. Лазарева, а затем, после его смерти в пути, заменившего его генерал-майора Н. П. Ломакина. Это был, наверное, самый неудачный поход в истории покорения Россией Средней Азии. Заготовка припасов и верблюдов для их транспортировки не была выполнена в полной мере, а после смерти Лазарева временно командовавший экспедиционным отрядом генерал Ломакин и его ближайшие помощники думали лишь о том, как бы не упустить возможность стяжать для себя славу победителей. В результате поход окончательно принял характер набега, без должного обеспечения пройденной территории, и к текинской крепости Денгиль-Тепе отряд подошел в явно недостаточных силах. Неподготовленный штурм ее 28 августа 1879 г. закончился неудачей, а отсутствие припасов и огромное количество раненых, под которых не было даже повозок, вынудило Ломакина на следующий же день поспешно начать отвод отряда к побережью. В глазах текинцев это выглядело как постыдное бегство русских.
Какую должность официально занимал подпоручик Попович-Липовац в составе экспедиционного отряда, пока установить не удалось. Известно лишь, что во время штурма Денгиль-Тепе 28 августа 1879 г. он руководил командой охотников, выделенной из состава колонны начальника пехоты Ахал-Текинского отряда свиты его величества генерал-майора графа Борха. Позднее Борх в донесении генералу Ломакину описал действия Липоваца следующим образом: «В деле 28 августа подпоручик Попович-Липовац, по моему личному приказанию, во главе охотников в числе 165 человек впереди штурмовых колонн первым бросился на укрепленную позицию при Денгле-Тепе15 и занял вал; бросился в находящиеся за ним и защищаемые неприятелем кибитки, чем значительно облегчил наступление штурмовых колонн. Оставаясь до конца дела в занятых им позициях, он отступил последний, пробившись сквозь массу окружавшего его неприятеля штыками, а потому ходатайствую о награждении его орденом св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом»16.
Другой участник экспедиции писал об этом в своих воспоминаниях несколько иначе: «На правом фланге, против выдвинувшихся из аула кибиток, пошел с охотниками подпоручик лейб-гренадерского полка Попович-Липовац… Идя к кибиткам под сильным огнем неприятеля, охотники дружно пели: "Ах, вы сени, мои сени…". С этой песней они ворвались в аул и с этой же песнею умирали в рукопашной схватке, происшедшей между кибитками. Охотники Липоваца отступили последними. Но из 50 вернулось лишь 13…»17.
Сам Попович впоследствии утверждал, что в этом деле он был ранен и спас знамя18; однако, согласно послужному списку, он лишь получил контузию (да и то ее факт был официально зафиксирован в 1900 г.)19, в официальном же списке офицеров, раненных в этом деле, его фамилия не значится. За мужество, проявленное при этом штурме, Попович-Липовац был 26 августа 1880 г. награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом (дававшим его кавалеру право на российское дворянство)20.
В начале 1882 г. Липовац покинул Россию, чтобы принять участие в новом восстании в Боснии и Герцеговине, на этот раз направленном против Австро-Венгрии. Эта его деятельность едва не привела к международному конфликту. В мае 1882 г. австрийцы передали русскому правительству ноту, в которой выражали обеспокоенность тем, что, по их сведениям, на территории Болгарии, в Софии, с начала апреля 1882 г. практически открыто формировался отряд добровольцев под предводительством двух черногорцев, отставных офицеров русской службы Ивановича и Поповича-Липоваца, собиравшийся затем отправиться через Сербию в Герцеговину на помощь повстанцам. Отряд этот состоял из 80 черногорцев, приехавших в Болгарию на заработки, а русский консул
M. А. Хитрово снабдил его бойцов деньгами и необходимыми документами. В 20-х числах апреля отряд выступил из г. Берковац, но до Герцеговины так и не добрался: 12 мая его задержали сербские власти в районе Ужицы. Добровольцы отряда пробыли под арестом около шести недель, после чего были высланы назад в Болгарию, а Попович-Липовац должен был дать обязательство выехать в Россию и больше не возвращаться «на поле битвы»21.
Во всех биографиях Поповича-Липоваца говорится, что он ушел с русской службы для того, чтобы принять участие в восстании. Однако анализ документов говорит об обратном: из заключения в Ужицкой крепости Попович и его товарищи должны были выйти в конце июня, а в послужном списке указывается, что он был высочайшим приказом от 5 июля 1882 г. «по домашним обстоятельствам уволен от службы»22. Получается, что свой поход Липовац затеял, находясь на действительной службе в русской армии, в отставку же был уволен сразу по возвращении своем в Петербург, очевидно, чтобы замять скандал. В продолжение царствования Александра III Липовац более не пытался вернуться на русскую службу. Вместо этого он отправился в Черногорию.
Согласно воспоминаниям черногорского литератора Симо Матавуля, наш герой появился в Цетинье в конце 1883 г. Вскоре по приезде Попович-Липовац был приглашен на аудиенцию к князю Николе Черногорскому, а из кабинета вышел уже в должности личного княжеского адъютанта! Возможно, свою роль здесь сыграло определенное «родство душ». Князь Никола, кроме всего прочего, был поэтом и как раз в это время писал драму «Балканская царица». Попович-Липовац, сам будучи писателем и поэтом, немедленно вошел в «дискуссионный клуб» ближайших «советчиков», которых князь, написав очередной отрывок, немедленно звал на его прочтение и обсуждение. Вскоре драма была закончена, и наш герой в качестве актера-любителя принял участие в ее постановке23. Таким образом, литературная деятельность помогла Липовацу сразу же выдвинуться при черногорском дворе. В этот период он напечатал около сотни своих стихотворений в черногорских газетах: «Црногорка», «Глас Црногорца», «Зета», «Нова Зета», «Луча» и в других, выходивших за пределами Черногории, – «Српска зора», «Словинац» и «Явор»24, попробовал себя и в драматургии, но потерпел здесь неудачу.
