— Вот они точно заливные, — ответил Литвинов. — Для строительства не подходят.
— А для рыбалки? — хитро посмотрел я на него и тот рассмеялся.
* * *
ГДР. Ростокский университет.
Профессор Нойлер второй раз пришёл к декану экономического факультета.
— Понимаете, — подбирал слова декан, — мне объяснили в Союзе молодёжи, что Хуберт Майер поехал в СССР не по простым спискам…
Профессор сразу же сообразил, на что туманно намекает декан. Штази! Однозначно, тут замешана эта могущественная спецслужба…
— И мне удалось выяснить, что проверку по вашему племяннику инициировал вовсе не Союз молодежи… — продолжил намекать декан.
Тоже Штази! — потрясённо понял Нойлер. — Декан не в силах ему помочь. Как и ректор, можно даже к нему не ходить…
* * *
Мы обошли вокруг кургана. Не особо большая получится крепость, если строить на нем. Но можно построить этажей пять, первые два без окон, — прикидывал я. — И засыпать два этажа вокруг. Вот тебе и крепость на верхотуре. Впрочем, тут уже архитекторы пусть предлагают…
Литвинов делал для себя какие-то заметки, а я просто любовался природой. С погодой повезло. Хорошее место. А когда благоустроится, вообще будет сказка.
Решил, что и с другой стороны кургана тоже надо делать землеотвод на пару гектаров. Пусть земля будет, она есть и пить не просит, а развиваться будет куда, если планы возникнут. Тем более, там раскопки не нужны будут. Огородим периметр, поставим кругом датчики, мышь не проскочит.
* * *
ГДР. Дом профессора Нойлера.
Придя домой, сильно расстроенный профессор рассказал жене о своём посещении декана университета.
— Что же это такое? — огорченно восклицал он. — Я, заслуженный профессор, доктор наук, родному племяннику не могу помочь! Никто не будет связываться со Штази. И мне посоветовали не лезть в это дело. Как же так? Какой-то Хуберт способен сломать жизнь достойному человеку из-за личной обиды только потому, что он, видите ли, стукач Штази? И ничего сделать нельзя!
— Штази, говоришь… Почему же нельзя? — задумалась жена. — Я к ним по нескольку раз в год на разные встречи хожу, выступаю, про «Красную капеллу» рассказываю! Каждый раз очень благодарят, говорят, если что, обращайтесь… Никогда не обращалась… Где у меня телефон был записан?.. Не может быть, что ничего нельзя сделать.
— А ведь и верно! — обрадовался профессор словам жены.
— Никогда не думала, что пригодится, — набирала она номер телефона, который ей оставляли каждый раз после очередной лекции для связи на экстренный случай. — Здравствуйте, лейтенант… — не расслышала она его фамилию, — это Эльвира Нойлер. Мне дали этот телефон, чтобы я могла обратиться в случае нужды. Не могли бы вы устроить для меня встречу с кем-то из руководства по очень срочному делу?
— Хорошо, фрау Нойлер, я выясню, — пообещал лейтенант и, записав ее телефон, отправился с докладом к своему начальству.
* * *
Министерство госбезопасности ГДР.
— Эльвира Нойлер? Красная капелла! Это же легенда нашей службы! — вспомнил майор и потребовал немедленно связать его с ветераном.
— Фрау Нойлер? Майор Бауман. Что у вас случилось?
Она описала вкратце ситуацию и в конце очень эмоционально добавила:
— Герр майор, вот объясните мне, для чего я жизнью рисковала, сражаясь с гитлеровцами? Чтобы сегодня рядовой осведомитель Штази распоряжался судьбой моего родного племянника, ничего плохого не сделавшего? Гнобил его, чтобы показать свою значимость?
— Не волнуйтесь, фрау Нойлер, разберёмся. Я немедленно займусь этим вопросом, — заверил почётного ветерана майор и отправился к начальству.
* * *
На обратном пути из Городни в Москву обсуждали с Литвиновым масштабы и сроки работ. Он высказал мысль, что там, вообще, можно ограничиться, собственно, курганом. Но ему, как учёному, любопытно поковырять и вал под церковью.
— Древние постройки, они как айсберг, — объяснял он, — там как минимум пара этажей под землёй имеется и разветвленная сеть подземных ходов. Существует легенда, что из крепости можно было перебраться на ту сторону реки.
— Ух ты! — удивился я. — А не там ли они и спрятали своё добро? Хотя, река уже давно всё затопила, размыла, унесла или песком затянула.
— Вот и я об этом думал. Но русло реки изменилось, она гораздо шире стала. Выход из подземного хода, если он вообще был, затоплен с вероятностью девяносто девять процентов.
— Начинать искать этот ход, в любом случае, надо в подвалах церкви, — ответил я. — Или в руинах рядом… Хотя церковь, по-любому, должна с системой ходов сообщаться. По-хорошему каким-нибудь металлоискателем тут бы всё прозвонить…
— Хорошо бы, — улыбнулся Литвинов. — Есть у нас, конечно, такая техника, чай не девятнадцатый век уже, когда только лопатами обходились.
Вернулись в Москву уже после пяти часов. Подбросил его до метро, а сам сразу поехал в гараж машину ставить.
Оказавшись дома, застал Ирину Леонидовну и Галию за зарядкой с малышами. Они катали их по очереди на большом мяче. То за ручки держали, то за ножки. Пацаны при этом извивались, выгибали спинки. Судя по лицам, им явно не нравился этот доморощенный фитнес. Хотя Русик все же молча вытерпел упражнения на мяче, а Андрюшка все же разорался.
— Может, мяч холодный? — предположил я.
— Я его у нагревателя держала, — ответила жена. — Русик же не ругался.
— А со всех сторон мяч нагрела? — поинтересовался я. — А то, может, Андрюшка на холодное место попал?
— Ой, — вытаращила на меня глаза жена.
— Понятно, — улыбнулся я.
— Ничего, мы его сейчас первым искупаем, он и согреется, — решила Ирина Леонидовна.
Поужинали с Загитом сами, пока женщины с детьми были заняты. Потом сел заниматься. Накопилось по разным предметам. Сначала взялся за самое лёгкое и быстрое, а сложные и трудоёмкие задания оставил напоследок. Если что-то не успею, то это будет одно большое задание, а не куча маленьких.
Глава 11
* * *
Министерство госбезопасности ГДР.
Майор Бауман отправился с докладом по обращению фрау Нойлер к заместителю председателя Штази, курирующему направление внешней разведки. Передав полученные от ветерана сведения, майор от себя добавил, что если полученная информация верна, то получается, что этот Хуберт Майер использует министерство госбезопасности ГДР для сведения своих личных счётов.
Генерала аж перекосило от такого заявления, он был оскорблён. Ещё не хватало, чтобы какой-то пацан использовал втёмную разведку собственной страны! Да кем он себя возомнил?
— Все материалы по Хуберту Майеру мне на стол, — распорядился генерал. — И его куратора ко мне. Будем проверять информацию. Окончательное решение примем, когда МГУ пришлёт характеристику Мартина Нойлера. Если она будет блестящей…
* * *
В четверг с утра позвонил из дома Эмме Эдуардовне и предупредил, что не попадаю сегодня на первую пару.
— Хорошо, Павел, — ответила она. — Мне придётся сегодня отправить характеристику на Мартина Нойлера в Росток. Я не могу больше тянуть.
— Понятно. Главное, что она положительная, так что все, что вы могли сделать для хорошего студента, вы сделали, — попытался я успокоить замдекана, которой не нравилось то, что происходит, — и будем надеяться на лучшее.
Из дома сразу поехал на Старую площадь к Захарову. Его помощница встретила меня на вахте, провела внутрь и усадила в приёмной ожидать, пока босс освободится. Ждать пришлось минут двадцать. Посетитель вышел и оставил дверь открытой. Помощница показала мне рукой, типа, заходи.
— Доброе утро, Виктор Павлович, — встал я на пороге. — Можно?
— А, заходи Павел. И дверь прикрой. Есть две новости — плохая и хорошая. С какой начать?
— Ну, давайте, с плохой, — решил я.
