описываемые таким образом, относятся к древним временам. — Ведические зори носят полярный характер.
Мы видели, что Ригведа не содержит прямых указаний на день и ночь, длящихся по шесть месяцев, но этот недостаток более чем достаточно восполняется параллельными пассажами иранских писаний. Но подобного недостатка нет в том, что касается зари, долгой зари с ее сверкающим великолепием кругов в небе, то есть явлений, типичных для Северного полюса. Богиня зари Ушас, очень заметное в Ведах и любимое божество, восславляется в Ригведе в 20 гимнах и упоминается в ней более 300 раз, иногда о ней говорится в единственном числе, а иногда и во множественном. Эти гимны, как говорит Д. Муир, выделяются своей красотой — если не сказать, что они наиболее прекрасны среди всех гимнов. По мнению Макдонелла, эта богиня является самым изысканным созданием ведических поэтов, и ни в одном другом произведении литературы, исполненной религиозных описаний, нет более очаровательного создания.
Богиня зари Ушас описывается в гимнах Ригведы с наибольшей выразительностью, и для нас еще более важно то, что природная суть этого божества не затемняется ее личностными описаниями в гимнах. На примере этого образа нам предоставляется хорошая возможность доказать весомую суть нашей теории, выявив по возможности то, что наиболее древние описания зари явно носят характер, указывающий на Арктику. Нет никакой вероятности в предположениях, что ведические поэты могли так восторженно описывать и быстро пролетающую зарю умеренной или тропической зоны или высказать столько беспокойства по поводу возможности прихода зари просто потому, что причиной такого беспокойства могло быть отсутствие у них электричества или свечей, чтобы скоротать как-нибудь ночь, длящуюся менее 24 часов. Но гимны, посвященные заре, еще не исследовались с этой точки зрения.
Иногда кажется, что все переводчики Ригведы, как западные, так и восточные, молча согласились с тем, что Ушас не что иное, как знакомая всем заря тропической или умеренной зон. То, что так могли думать Яска и Саяна, естественно, но западные ученые, вероятно, восприняли этот взгляд под влиянием теории, говорящей, что родиной арийской расы было плато Центральной Азии. Не будь эти ученые столь подвержены влиянию данного утверждения, они могли бы точнее высветить эти сюжеты, не игнорируя многие указания в гимнах о заре, те, которые должны были вызвать интерес и желание рассмотреть вопросы астрономического и природного характера ведической зари. Но эти вопросы ими или игнорировались, или крайне небрежно объяснялись и отодвигались в сторону.
Здесь мы будем уделять внимание главным образом именно этим пассажам в тексте и увидим, что они, будучи разъяснены как описания природных явлений, безошибочно указывают на полярную природу ведической зари.
Первый намек, говорящий о длительности ведической зари, содержится в «Айтарейя Брахмане» (IV, 7): до того, как начать жертвоприношение, именуемое «гавам-аянам», ведущий жрец Хотри должен был прочитать долгую молитву, содержащую не менее тысячи стихов (строф?). Она именуется «Ашвина-шастра», поскольку посвящается божествам Агни, Ушас и Ашвинам, обретающим власть в конце ночи и начале дня. Хотри должен был прочитать этот длиннейший текст, начиная с полуночи, «когда мрак ночи уже должен был вытесняться светом зари» («Ашвалаяна Шраута-сутра», VI, 5, 8). Это же время упоминается и в Ригведе (VII, 67, 2, 3). Текст столь велик, что Хотри, который должен был его прочитать целиком, мог, в соответствии с предписанием, подкреплять свои силы вкушением топленого масла, заблаговременно приготовленного, но лишь после того, как трижды жертвенно предлагал его богам («Айтарейя Брахмана», IV, 7; «Ашвалаяна Шраута-сутра», VI, 5, 3). В «Айтарейя Брахмане» говорится, что «он мог вкушать масло перед началом повторения строк, подобно тому как в этом мире ни колесница, ни повозка не смогут двигаться без хорошей смазки. Так и возобновление его чтения продлится лишь после смазки топленым маслом (после съедения его)». Из этих строк видно, что, поскольку чтение должно было быть законченным до восхода солнца, то жрецу следовало его начинать или сразу после полуночи, когда еще темно, или же рассвет был столь длительным процессом, что этого времени хватало для проведения всего чтения, завершая его, как указывается, до первого проблеска солнца над горизонтом.
Первое предположение надо сразу отбросить, так как указанная шастра, судя по ясно изложенному указанию, уже не должна была звучать, когда мрак ночи вытеснялся появлением света. А это значит, что промежуток между первым появлением света и восходом солнца был в те дни достаточно длительным, чтобы дать возможность прочитать долгий хвалебный гимн, содержащий не менее тысячи строк. И более того, в «Тайттирийя Самхите» (И, 1, 10, 3) говорится, что, если даже чтение шастры начиналось в положенное время, оно могло закончиться еще до восхода солнца, а в таком случае «Самхита» предписывает в оставшийся промежуток времени провести несколько жертвоприношений животных.
Автор сутр, относящихся к Ригведе, Ашвалаяна, указывает, что в таких случаях чтение следует продолжать до восхода солнца, дополняя его другими гимнами («Ашвалаяна Шраута-сутра» VI, 5, 8). Другой же автор, Апастамба («Апастамба Шраутасутра», XIV, 1, 2) к упоминанию в «Тайттирийя Самхите» указанных жертвоприношений добавляет, что даже все десять мандал (книг) Ригведы могут быть прочтены жрецом, если такая необходимость возникнет в ожидании солнца. Из всего этого делается ясным, что появление солнца над горизонтом часто запаздывало, как бы нарушая ожидания людей, и к таким случаям относится несколько свидетельств в «Тайттирийя Самхите» (II, 1, 2, 4), где сказано, что, поскольку солнце не появляется в ожидаемый миг, то боги должны совершать ритуал праяшчитта — готовиться к смерти.
В «Тайттирийя Самхите» есть и другое указание на большую длительность наступления рассвета (VII, 2, 20) — здесь говорится, что в таких обстоятельствах следует принести семь жертв, адресуя их семи божествам: каждому по одной жертве. Эти божества — Ушас, Вьюшти, Удешьят, Удьят, Удита, Суварга и Лока. Первые из этих жертв явно относятся к заре в ее пяти воплощениях. В «Тайттирийя Брахмане» разъясняется, что Ушас и Вьюшти — это «заря» и «восход» (III, 8, 16, 4), но иногда их здесь же называют ночью и днем, и хотя мы можем принять это пояснение как в известной мере правильное, потому что Ушас и Вьюшти могут являть собою указания на конец ночи (Ушас) и на начало дня (Выошти), все же мы должны четко учитывать указания этого памятника на принесение жертв таким трем божествам, как носящим следующие имена: Удешьят (образ готовящегося рассвета), Удьят (образ наступающего рассвета) и Удита (образ наступившего рассвета). Им следует приносить жертвы до восхода солнца.
Отметим, что в зоне тропиков не может возникнуть представлений о таких трех формах,
