Леша, кажется, собирался что-то сказать про цепь и подвал, но потом, видимо, решил, что в многоквартирном доме это не вариант. Почесав переносицу, в итоге предложил:
— Может, Ваню с собой возьмешь?
— Ты переживаешь, что я тоже в чьем-нибудь багажнике окажусь?
— Ивонна, это не смешно!
— Так никто и не смеется, — удивилась я и потянулась за телефоном.
Ботаник мне тут не поможет. В таких разговорах обычно Леша производит впечатление, так что надо поискать кого-то похожей комплекции и с суровостью на хмуром челе.
— Алло, — услышала я и пропела в ответ:
— Константин Иванович, ты же знаешь, что я в тебя давно влюблена.
— Ивонна, ты там каким нейролептиком ширнулась?
— Исключительно твоей харизмой и природными гормонами любви. Позволь тебя пригласить в ресторан, чтобы доказать свои чувства.
Леша показал мне кулак, но при этом улыбался.
— Я даже знаю, в какой ресторан ты меня хочешь пригласить, — сказал Клементьев.
— О, я влюблена еще больше. Ты не только красавчик, но еще и умен.
— Через минут двадцать могу быть там. И перестань кривляться.
— Выезжаю.
Леша едва слезу не пустил, когда провожал меня. Тяжела доля затворника, но сам же все это заварил, так пусть сидит дома и развивает свои кулинарные способности. А если еще и пыль протрет, то вообще ему цены не будет.
К ресторану мы с Костиком подъехали одновременно. Клементьев на входе мне даже галантно предложил локоть, а я изобразила смущение и восхищение, чем рассмешила нас обоих. Администратор, увидев меня, уже даже не удивилась. Только чуть приподняла брови, окинув взглядом Костика.
Представляю, что она подумала. То Гончаров бросает свою спутницу и присоединяется ко мне за обедом, то я с Ботаником заявляюсь с утра пораньше, теперь вот с Клементьевым.
— Вам?.. — начала Инна.
— Столик, — обрадовала я ее. — Возле окна, да, милый? — посмотрела на Костика и даже погладила его по плечу.
— Конечно, дорогая, — парировал он в ответ язвительно.
Когда мы устроились за столиком и открыли меню, я усмехнулась:
— Я даже слышала, как у дамы шестеренки в голове крутились.
— В смысле? — не понял Клементьев.
— Обручальное кольцо, — пояснила я. — Женщины такие вещи замечают машинально.
Костик посмотрел на свою правую руку и улыбнулся:
— Удар по твоей репутации. Итак, — стал серьезнее, — зачем мы здесь?
Я рассказала о записи с камер, пока мы ждали заказ. И даже поделилась мыслью, что нас могут послать далеко и надолго, потому что видео достали путем хакерской атаки, да и нет там ничего, доказывающего вину.
— Так я тебе нужен для моральной поддержки, так сказать? — догадался мой прозорливый друг.
— Ну Лешу я не могла с собой взять, — пожала плечами. — Ботаник не выглядит… хм, внушительно.
— Если вдруг захочу сменить работу, то пойду в коллекторы. Надо только биту для еще большей внушительности купить.
— Ты что? — ужаснулась я. — Медицина — это твое призвание.
— Знаешь, как говорят, — с таким умным видом, что Гиппократ бы обзавидовался, начал философствовать Клементьев. — Есть врачи, которые все знают, но ничего не умеют. Это терапевты. Если те, которые все умеют, но ничего не знают. Это хирурги. Есть и те, которые ничего не знают и ничего не умеют.
— Дай угадаю, — перебила я. — Это психиатры.
— Бинго! А есть врачи, которые все знают и все умеют, но люди к ним попадают слишком поздно. Это…
— Патологоанатомы, — снова вклинилась я.
— В точку. А теперь давай поедим, раз уж я в кои-то веки выбрался в ресторан.
Я снова налегала на салатик, пока Костик разделывался со стейком. Хотя, может, не стоило ему есть, чтобы выглядеть злее, а не довольным и сытым. По кофе мы уже решили на баре. Впрочем, за барменом мы сюда и пришли. Возле стойки было пусто — мы заняли высокие стулья, и хмурый парень, которого при первой встрече я окрестила геем, окинул нас не очень дружелюбным взглядом. А как же профессионализм?
— Два эспрессо, — попросил Костик.
Я решила не шокировать сразу парня вопросом, а то кофе мы не дождемся. Подождала, пока он поставит перед нами две маленькие чашки, только потом невозмутимо спросила:
— Скажите, уважаемый… — посмотрела на бейдж, — Виталий, зачем вы в багажник моей машины засунули труп.
Парень вздрогнул, но сразу же опять нахмурился и с вызовом ответил:
— Если у вас ко мне вопросы, то вызывайте повесткой.
— Я не из полиции, — честно предупредила. — Из адвокатской конторы скорее. А вот этот приятный мужчина, — решила использовать свое секретное оружие в виде Костика, — если вызовет вас к себе на работу, то это будет хуже полиции. О, я же забыла об элементарных правилах приличия. Меня зовут Ивонна. А это Константин — повелитель топора и скальпеля. Или чем ты людей вскрываешь? — серьезно спросила у Клементьева.
— У меня большой набор острых предметов, — кивнул он и невозмутимо отпил кофе.
Несчастный Виталий уже не выглядел таким борзым. Переводил взгляд с меня на Клементьева, а потом обреченно вздохнул:
— Все получилось случайно.
Есть!
Он мог хотя бы спросить, какие у меня доказательства, но убедительный тон (спасибо преподавателю риторики и загулявшему папочке) сделал свое дело. Это было всего лишь предположение, основанное на видеозаписи. Там ничего, конечно, толком не видно, но бармен как раз выходил в то время, когда я сидела в ресторане, а появился обратно через пятнадцать минут. Да, очень неоднозначный ход — обвинить человека без доказательств, но сейчас мы не в суде.
— Не расскажете, как часто вы случайно трупы в багажники засовываете?
— Послушайте, — Виталий покосился на наблюдавшую за нами Инну, — я сейчас отпрошусь на минут двадцать, все равно людей нет. Ждите меня на парковке.
— Э, — возмутился Костик, — только в мой багажник никаких трупов. Я к ним, конечно, привык, но предпочитаю видеть только на работе.
— Не смешно, — даже обиделся бармен, с которого уже слетела вся спесь.
— И не вздумай удрать, — похрустел Клементьев для наглядности пальцами.
А он быстро вжился в образ и, кажется, получает от этого удовольствие. В полку сумасшедших сыщиков прибыло.
Виталий кивнул, и мы с Костиком покинули ресторан. Возле машины он похлопал меня по плечу и радостно сказал:
— А мы классная команда.
Боже, ну как ребенок, которому подарили радиоуправляемый вертолет. Ну а я не против. Чем бы дитя не тешилось, как говорится…
Бармен Виталий вышел из-за угла здания, со стороны служебного входа, и осмотрел парковку. Костик подмигнул ему фарами, и парень, вздохнув, устроился на заднем сидении.
— Вещай, мой друг, — напутствовала я бармена. — Облегчи душу.
— А что со мной будет?
— Это не мне, а судье решать.
Виталий поник еще больше. Даже жаль парня стало.
— Но чистосердечное признание облегчает вину, — сказал Костик банальную фразу, которая, что удивительно, сработала.
Начало истории было до невозможности банальным. Мальчик девочку любил, а девочка предпочла большого босса. То есть директора ресторана. Частые замены стали связаны с графиком все того шефа. Он в последнее время зачастил по командировкам, а влюбленным надо было время. Виталий, конечно, горевал и понимал, что богатому, красивому и успешному он не соперник. О романе Нестеренко с боссом нам не доложили, потому что никто не знал. На работе они придерживались исключительно делового общения, но Виталий был в курсе, потому что частенько вздыхал, как самый настоящий Ромео, под окнами возлюбленной. И незадолго до смерти администратора все-таки пришел к ней домой. Тот разговор, судя по всему, и слышала соседка, когда Оксана обещала пожаловаться Паше на навязчивого поклонника.
Виталий своим местом дорожил, но чувства странная штука. И спорить с ними бесполезно. Приехала она в тот день в ресторан, потому что забыла в раздевалке какие-то бумаги. Столкнулись они с Виталием в дверях служебного входа. Бармен снова решил надавить, вытащив Оксану на улицу. Она, скорее всего, перенервничала и начала оседать на землю, схватившись за голову.
