Почему мы рождаемся?
Каков смысл нашего существования?
И что случится с нами после смерти?
Три вопроса на которые ответов людям не могла дать даже магия. Я же был единственным рожденным, кто мог дать ответы на эти вопросы и знал их. Рядом со мной умирало все живое, и когда моя семья окончательно в этом убедилась, они отстранись от меня, боясь словно прокаженного. И в итоге я был один, и я посчитал, что никто из них не достоин узнать ответы на эти вопросы. Ответы, что дала мне Бездна, породившая меня. Я был рожден в Бездне, соткан из Хаоса.
Так вот, с того момента, как я был рожден и брошен своей якобы «семьей», они ведь даже не попытались меня принять. Я стал вести наблюдательную жизнь, и я понимал, что долго это не продлится. Вскоре моим родственникам надоест, что в доме вянут цветы, умирают домашние животные, заболевают слуги и они обязательно будут искать способ от меня избавиться. Но пока я все еще жил в этом особняке, то мог наблюдать за жизнью людей как внутри, так и снаружи дома.
Я никогда не рассказывал ему об этом и не знаю расскажу ли вообще. Но с Амэ я был знаком еще задолго до нашей встречи в коридорах лаборатории, когда я решился заговорить с ним. Точнее я знал его, знал и наблюдал за ним, а он не подозревал, наверное, о моем существовании. Хотя признаться честно, нам обоим будет выгодно, если он никогда не узнает об этом.
Итак мы жили в городе Ирбис на севере Теониса, тогда еще Теониса — мира которому было суждено умереть от моей руки и от руки соседского мальчика по имени Амэ. Да, огромный особняк моей семьи Аканэ, управляющих этого города, был самым большим и окна моей комнаты выходили на центральную улицу, где было множество маленьких домиков. На первом этаже всегда была волшебная лавка или магазин, на вторых этажах жили волшебники со своими семьями. Семья Амэ держала лавку магических трав и снотворных, его родители занимались этим, они в основном практиковали магию исцеления, однако детям повезло больше, им передалась весьма редкая магия — магия стихий. Амэ достался огонь, а его маленькому настоящему брату Миру — магия воздушной стихии. Еще у них была сестренка Ина, но она не была волшебницей, а была обычным человеком. Для Теониса и Нинграда это было возможно, что в клане рождались и обычные люди, только это было скорее исключением, чем правилом. Наоборот дела обстояли в Амине, где в обычной семье было исключением рождение волшебника.
Меня не выпускали из дома, приемная мать считала, что если в городе узнают обо мне правду, они потеряют ту власть, которую имеют. Я никогда им ничего не говорил. Не имело никакого смысла, тем более я думаю, она догадывалась о том, что при желании я мог бы убить их всех и спокойно выйти из дома, но если же я этого не делал, значит меня все устраивало.
Поэтому я наблюдал за миром пока рос и слушал голос истины, идущий из Бездны. Я наблюдал за жизнью других людей и больше всего меня привлекала жизнь Ширазуки Амэ. Жизнь, которую я уничтожил собственными руками еще тогда… ведь я был тем… тем, кто… я… и только я…
Амэ любил свою семью, и она любила его. И это было настолько невероятно для меня, что скорее шокировало, чем удивляло. Ведь мне из своего окна, наблюдающего за жизнью Амэ, казалось, что мы похожи. И я не понимал, почему его семья приняла его, несмотря на такой опасный дар и на такую противоречивую магию? А моя семья меня отвергла, даже не попытавшись понять?
— Зачем мы рождаемся?
— Чтобы умереть… — отвечал голос Повелителя из Бездны.
— Зачем мы живем?
— Чтобы умереть однажды, при этом приобрести бесценный опыт…
— Что произойдет после смерти с нами? — спрашивал я.
— Жизнь, совсем другая и все же жизнь… другая… Аки…
— Повелитель, зачем вы создали меня?
— Однажды ты поймешь, а пока наблюдай, Аки, и смотри…
Так и было. Я лишь наблюдал за тем, как жизнь движется снаружи. И теперь я могу рассказать. Могу рассказать историю своего брата, связанного со мной алой нитью судьбы, которая просматривалась еще тогда в далеком прошлом. Когда Амэ фон Штэтэрн жил в обычной семье волшебников Ширазуки. И Амэ которого я встретил на острове секты Штэтэрн куда меня за деньги на опыты продала моя собственная семья. Остров, где я обрел новую семью, но не сумел ее сберечь.
Амэ был очень добрым хоть и пытался это скрыть за мальчишеской гордостью и нарочитость. Как-то я раз я увидел его плачущим под проливным дождем, наверное, для него это было единственным способом показать свои эмоции, он плакал потому, что слезы смешивались с каплями дождя, стекавшими с его лица. Он не мог показывать слабость перед кем-либо, но сейчас рыдал по-настоящему, не скрывая боли. Он плакал, сжимая труп кошки, в их лавку часто приносили раненных животных, чтобы родители Амэ исцелили их, однако этой кошке было уже не помочь. Я видел, как ее душа покинула тело, он сжимал мертвое тело и рыдал. Магия исцеления не может победить смерть и это было трагической правдой, которую этот мальчик понимал лучше, чем кто-либо.
Он кричал, открывая рот и судорожно глотая воздух и дождевую воду. А потом он вдруг остановился, он понял… понял, что больше нет смысла плакать и вообще оплакивать мертвых, вещь весьма бессмысленная. На его лице проскользнула улыбка и тут я впервые обнаружил у него столь бесценное качество волшебника, как почтение к мертвым. Он отошёл с дороги в садик около и подойдя к большому ветвистому орешнику, достал свой гримуар… и произнес заклинание одними губами, тело кошки в его руках сгорело, ливень прибивал пепел к влажной и грязной земле… вот теперь все было верно, энергетический, физический поток жизни этой кошки… точнее ее тело проникло в землю… и теперь после дождя вокруг орешника непременно вырастут красивые цветы. Цикл жизни и смерти теперь был исполнен. Безупречное колесо, созданное Вселенной снова завертелось. Да это и было величайшее почтение к мертвым — смерть дает начало новой жизни…
Уверен, Амэ тогда открыл для себя ответ на вопрос… зачем мы рождаемся. Именно тогда. Все люди рождены, чтобы умереть… нет, все живое рождено, чтобы умереть, кроме тех… кто уже мертв…
— Верно, Повелитель? — я закрывал глаза и видел темное озеро, а на его поверхности отражалась пылающая равнина и сотни драконов, рассекающих небо, и их раскаленный огонь. И среди них был он… Король Драконов…
— Все зависит от твоего желания, Аки… — отвечал мне он.
— Хорошо, тогда я и дальше хочу понаблюдать.
— И это твое право. Я буду ждать, Аки…
Я смотрел на себя в зеркало. Я был не завершенным, не совершенным созданием Бездны, я продолжал расти, но смотря на себя в зеркало видел, что половина моего лица выглядит ненастоящей, она только скрывает истинную природу. Половина моего лица там под кожей, сквозь нее… там она была настоящей. Я видел себя такого и понимал, что вероятнее всего мне придется вернуться в Бездну, как и хочет того Повелитель, но сначала. Сначала я должен что-то понять, прежде чем умереть… приобрести какой-то необходимый мне опыт, чтобы стать тем, кем я должен был стать. Однако выбор в методе получения опыта у меня был не велик. Я продолжал наблюдать за жизнью Амэ и вскоре начал видеть то, что совсем не хотел. Я считал свою семью весьма далекой от идеальности, волшебники вообще очень скупы на эмоции, чем больше магических способностей проявлял маг, тем больше были редуцированы его эмоциональные возможности, скорее всего это объяснялось общей природой равновесия. Волшебники все же отличались от людей и платили за это дорогую цену. Всем без исключения было известно — волшебники не доживали до старости, это было исключением, такие случае были редки. В основном магия убивала большинство волшебников уже к двадцати пяти, собственная же магия порождала в твоем мозгу опухоль, пожирающую твое тело. И чем глубже ты погружался в магию, тем быстрее приближал свою смерть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
