Место для производства прорыва и дальнейшее направление были избраны правильно, сообразно как поставленной цели, так и в смысле наиболее верного обеспечения от всяких возможных неожиданностей.
Задача поставлена правильно — внедрение в глубокий тыл противника с целью подготовить себе базу для дальнейших действий в зависимости от обстановки.
Широкое и повсеместное разрушение железных дорог, телеграфной и телефонной связи, разрушение всех военно-хозяйственных и стратегических объектов и имуществ имело целью полную деморализацию тыла.
В дальнейшем, когда выяснилось, что при сложившейся обстановке идти дальше на север нельзя, было принято правильное решение: продолжая разрушение и деморализацию красного тыла, идти на соединение к своим армиям.
Место для прорыва красного фронта при обратном пути избрано искусно: демонстрацией между устьями рек Хроростань и Искорец противник был введен в заблуждение и подтянул резервы к месту демонстрации, что значительно разредило фронт у места фактического прорыва.
Скорость движения вполне сообразовалась с поставленной задачей и обстановкой. Политическая сторона задачи также исполнена разумно и в полной мере: население вооружено и подготовлено к восстанию.
К отрицательной стороне рейда надо отнести сильное увлечение военной добычей (зло, присущее всякой войне) и, судя по телеграмме начальника штаба главнокомандующего, реквизиции не всегда производились планомерно. Здесь вопрос, очевидно, идет о реквизиции и замене у населения лошадей для пополнения убыли и освежения конского состава, так как реквизированное советское имущество и продукты тут же раздавались местным жителям, что, конечно, вызывало симпатии к казакам у обобранного и ограбленного советской властью населения.
Реквизиция же и замена лошадей у населения всегда была большим, но неизбежным злом всякого рейда, ибо каждая реквизиция является, с точки зрения укоренившегося взгляда, всегда насилием и произволом, поэтому, безусловно, необходимо все такого рода действия совершать планомерно, особо назначенными командами, под начальством и руководством офицеров. Всякие же самовольные реквизиции в корне пресекать, ибо они почти всегда имеют характер грабежа и насилия, вносят деморализацию в свои же воинские части и озлобляют население. Последнее обстоятельство необходимо учитывать при производстве рейдов как в тылу у противника, так и в своей стране во время гражданских войн. Как общее правило, важно и необходимо при распределении тяжести войны сочетать строгие меры с планомерностью в отношении гражданского населения, симпатии и доверие которого так необходимы и ценны в политической борьбе.
Громадный, на десятки верст растянувшийся обоз также стеснял движение и для своей охраны требовал много людей, что уменьшало боевой состав и обращало части как бы в прикрытие для своих обозов. Следует отметить, что обозы были особенно велики при обратном движении, когда вопрос о дальнейшем движении на север уже отпал.
В заключение следует подчеркнуть, что рейд хотя задуман и выполнен блестяще, но использовать результаты 40-дневного пребывания конницы Мамонтова в тылу у красных и критическое положение Южного фронта Красной армии белое командование не подготовилось вовремя и не сумело. А всякий рейд без подготовки общего удара в надлежащий момент является только эпизодом, подчас блестящим и славным, но без решающего значения.
Во всяком случае, не по вине Мамонтова результаты рейда не были использованы, хотя рейд, как таковой, по своему размаху, масштабу, времени пребывания в тылу у противника, покрытому расстоянию и району действий, так же как и по выполнению поставленного задания, является одним из самых выдающихся в сравнении со знаменитыми рейдами прошлого и настоящего столетия.
У многих, естественно, может возникнуть вопрос: почему Мамонтов, заняв город Елец, повернул назад, а не продолжал движения далее на Тулу и Москву, как предполагалось, если судить по речи генерала Мамонтова к казакам при отправлении в рейд, в которой он поздравлял казаков с «походом на Москву», тем более что по внешним признакам обстановка как будто бы благоприятствовала этому?
Если даже предположить, что такое задание и существовало, то ответить положительно и исчерпывающе на этот вопрос, не имея документальных данных, очень трудно. Ходили по этому поводу в тылу разные версии, был даже пущен вздорный слух, что якобы главное командование, опасаясь захвата Москвы Мамонтовым и не желая ему одному уступить эту честь, приказало прекратить рейд и возвратиться, несмотря на то что генерал Мамонтов готов был продолжать движение дальше.
Придавать значение другой, советской версии о том, что дальнейший поход на Москву был бы безумием, также не приходится. Все эти истерические воззвания и прокламации Троцкого и других о том, что белые генералы «не так глупы», чтобы верить в возможность захвата Москвы конным отрядом, что Мамонтов попал в капкан, что отряд разложился и т. п., были лишь пропагандными, 160 успокаивающими средствами как для самих авторов этих воззваний, так и для потерявшего голову красного командования и лишний раз подтверждают, что обстановка для красных складывалась трагически и в этом отношении благоприятствовала успешному продолжению рейда.
Последнее обстоятельство подтверждается свидетельствами многих лиц, находившихся в это время в Москве. Там Мамонтова ждали, власть была в полной растерянности, были даже заговор и подготовка частей гарнизона к встрече и присоединению к казакам.
Более вероятно третье предположение, что обстановка складывалась так, что с имевшимися в распоряжении Мамонтова средствами и возможностями в данный момент идти дальше и углубляться в центральную Россию без надежды на поддержку и на продвижение нашего фронта было бы нецелесообразным.
Кроме того, надо было предполагать, что население северных областей не было так надежно и сочувственно к нам, как в черноземных губерниях, чтобы можно было надеяться на противоболыиевистское восстание; район был фабричный, и, следовательно, продовольствие людей и лошадей встретило бы известные затруднения, где также, несомненно, пришлось бы выдерживать частые и упорные бои со специальными и многочисленными частями из латышей и китайцев и красных рабочих. По-видимому, сам генерал Мамонтов счел дальнейшее продвижение на север делом, не имевшим шансов на успех, но сопряженным с большими потерями, и нашел более полезным присоединиться к своим армиям, ибо поддержки, активности, или дальнейших ударов, или попыток к наступлению за все время пребывания отряда Мамонтова в тылу у противника белым командованием не предпринималось и. даже началось частичное отступление на некоторых участках, что значительно меняло общую обстановку не в нашу пользу и делало дальнейшее продолжение рейда бесцельным.
15
На Среднем Дону
После тяжелых боев в начале августа у Лопуховки, Ореховки и станицы Островской, Усть-Медведицкая конная дивизия, прикрывая отход Северо-Восточного фронта Донской армии, усиленная 19-м Конным полком и бронированными поездами, 13 августа заняла железную дорогу на участке между станциями Себряково и Раковка. Сдерживая натиск красных, дивизия вела конные бои с красной кавалерией, переходившие частично в рукопашные схватки.
13 августа при наступлении на станции Раковка 3-й Усть-Медведицкий конный полк под командой есаула Акимова несколько раз переходил в конную атаку против защищавших станцию Раковку частей красной конной бригады товарища Тимошенки.
Согласно полученным директивам, дивизия 18 августа переправилась на правый берег Дона в районе станицы Перекопской и расположилась в хуторе Орехове.
В это время происходило очередное переформирование всей Донской армии: 4-полковые дивизии обращались в 3-полковые бригады, бригады сводились в громоздкие 3-бригадные дивизии.
Усть-Медведицкая дивизия была переформирована в 14-ю Отдельную конную бригаду. Четыре полка дивизии были сведены в три полка и получили новые номера 28-го, 29-го и 30-го Усть-Медведицких конных полков.
На 14-ю бригаду, входившую в состав 1-го отдельного Донского корпуса, была возложена задача оборонять участок по Дону, от хутора Коловертинского, что в нескольких верстах к юго-западу от станицы Перекопской, и до станицы Трех-Островянской (исключительно).
Ввиду большого протяжения фронта участка, около 100 верст, и невозможности прочно занять весь фронт для обороны решено было не делить участка на отдельные оборонительные секторы, а держать полки в кулаке, охраняясь заставами и постами, связанными телефоном между собою и с полками. Штаб бригады в хуторе Орехове связан телефоном со штабом корпуса в хуторе Манойлине.
