На улицах Киева появились полицейские с желто-голубыми повязками и надписью ОУН – Организация украинских националистов. В местной газете предупредили‚ что евреи‚ комиссары и партизаны будут уничтожены; повсюду проверяли документы‚ евреев уводили в полицию‚ а ночью расстреливали. В пятницу и субботу многие не вернулись из синагог, по Днепру плавали трупы‚ течением реки прибивало к берегу молитвенные принадлежности. 21 сентября – по свидетельству жителей киевской окраины – в Бабий Яр приехали крытые грузовики: "В этих машинах были евреи – мужчины‚ женщины‚ дети‚ а также женщины с грудными детьми"‚ – их заставили раздеться догола и всех расстреляли. В тот день вечером, с появлением первых звезд, наступил Новый год – еврейский праздник Рош га-Шана, а за ним десять дней плача, раскаяния, очищения.
24 сентября на Крещатике, в центре Киева‚ произошли взрывы зданий, заминированных при отходе Красной армии; погибли немецкие солдаты и офицеры‚ погибли местные жители – в отместку были схвачены и уничтожены более 1500 евреев. Командир эйнзацгруппы "С" докладывал в Берлин: "Доказано‚ что ведущая роль в совершении взрывов принадлежит евреям... Подготовлен план ликвидации по крайней мере 50 000 евреев. Немецкая армия одобряет намеченные меры и требует их скорейшего осуществления".
28 сентября на стенах киевских домов появилось объявление на грубой синей бумаге‚ напечатанное на русском, украинском и немецком языках: "Все жиды города Киева и его окрестностей должны явиться в понедельник 29 сентября 1941 года к 8 часам утра на угол Мельниковой и Дегтяревской улиц (возле кладбищ). Взять с собой документы‚ деньги и ценные вещи‚ а также теплую одежду‚ белье и пр. Кто из жидов не выполнит этого распоряжения и будет найден в другом месте‚ будет расстрелян. Кто из граждан проникнет в оставленные жидами квартиры и присвоит себе вещи‚ будет расстрелян". Даты и подписи под приказом не было.
Оккупационные власти распространяли слухи‚ будто евреев отправляют в рабочие лагеря‚ – да и кто мог предположить тогда‚ что культурная цивилизованная нация готовит полное уничтожение евреев в их городе, в стране, во всем мире? "Никто не верил, что живет последний день, последний час, последнюю минуту…" Одни говорили‚ что их переселяют в другие города‚ другие утверждали – трудовая мобилизация; кое-кто полагал‚ что Берлин договорился с Москвой и предстоит обмен – каждую еврейскую семью на одного пленного немца.
"Двадцать девятого мы проснулись рано… Было тревожно. Сосед Лавриненко сказал дедушке: "Ну вот, Лейб, кончилась ваша жидовская власть, сейчас уже начнутся новые порядки, так что имей в виду, с вами рассчитаются…"
29 сентября‚ с раннего утра‚ тысячи киевских евреев пошли в последний путь со всех концов города‚ в сторону еврейского кладбища на Лукьяновке. Шли с чемоданами‚ мешками‚ узлами. Ехали на подводах‚ заваленных вещами. Стариков поддерживали под руки. Больных несли на носилках и одеялах. Младенцев везли в колясках. Инвалиды опирались на палки и переставляли костыли. Шли рядом провожающие, украинцы и русские – соседи‚ друзья‚ родственники. В тот день в Киеве было много самоубийств; очевидцы рассказывали‚ что на асфальте лежали тела евреев‚ выбросившихся из окон верхних этажей‚ иногда целыми семьями. А шествие по улицам продолжалось. Бесконечный поток вливался на Львовскую улицу‚ за ней начиналась улица Мельника‚ по обеим сторонам которой стояли вооруженные полицейские‚ а затем пыльная дорога‚ овраги с крутыми склонами – Бабий Яр.
Уничтожением киевских евреев занималась зондеркоманда "4а", к которой присоединили батальоны немецкой жандармерии‚ подразделения местных полицейских, а также Буковинский курень‚ набранный в Черновицах из добровольцев. Участвовало в уничтожении не менее 1200 убийц. От толпы отделяли группы обреченных и вели "регистрировать", там у них отбирали документы и драгоценности, – ожидавшие своей очереди в конце улицы не подозревали, что их ожидает смерть. Из показаний немецкого солдата: "Когда евреи спускались в овраг и в последнее мгновение видели страшную картину, они испускали крик ужаса… Шедшие следом за ними не могли видеть этого ужасного зрелища – его заслонял край оврага… Выстрелов в овраге было не слышно… Из города в эту местность приходили всё новые массы людей, и они, по-видимому, ничего не подозревали, полагая, что их переселяют".
Сторож Лукьяновского кладбища сообщил после войны: "Полицейские‚ образовав коридор‚ гнали обезумевших людей к большой поляне‚ где дубинки‚ ругань и рвавшие тело собаки заставляли их раздеваться‚ строиться и идти колонной по 100 человек к входу в овраг. Там они попадали на узкую площадку над обрывом‚ высотой 20-25 метров‚ напротив которой находилось пулеметное гнездо. Расстрелянные‚ раненые и полуживые люди падали вниз и разбивались. Затем вводилась следующая сотня‚ и всё повторялось сначала. Полицейские брали детей за ноги и бросали живыми в яр..."
3
Говорят очевидцы:
"Никогда не забуду девочку лет пятнадцати – Сарру. Трудно описать красоту этой девочки. Мать рвала на себе волосы‚ кричала душераздирающим голосом: "Убейте нас вместе!.." Мать убили прикладом‚ пять или шесть немцев раздели девочку догола‚ и больше я ее не видела..."
"Удары сыпались со всех сторон. Мама‚ как могла‚ прикрывала нас‚ старалась‚ чтобы удары попадали ей‚ а не нам... Люди рвали на себе волосы‚ истерически кричали‚ сходили с ума. Вдруг я увидела плачущего грудного ребенка‚ лежащего на земле. К нему подскочил фашист и прикладом размозжил голову. В это мгновение я‚ наверное‚ и потеряла сознание: что было дальше – не помню..."
"Среди детей я увидела девочку из нашего двора. Мы сразу взялись за руки и уже не отходили друг от друга. Ей было тринадцать лет, а мне семнадцать, и так не хотелось умирать…"
"Раздалась немецкая команда‚ чтобы все строились. Я не ждала следующей команды‚ бросила в ров ребенка и сама упала на него... На меня начали падать трупы. Затем стало тихо. Прошло минут пятнадцать – привели другую партию. Снова раздались выстрелы‚ и в яму снова стали падать окровавленные‚ умирающие и мертвые люди... Трупы лежали подо мной и надо мной..."
"Старики кричали предсмертные слова: "Шма‚ Исроэль‚ Адонай Элогейну Адонай эхад!.." ("Слушай‚ Израиль! Господь Бог наш – Господь един!..")
"Одна из девочек крикнула из ямы: "Что вы мне сыплете песок в глаза?" Это когда уже начали засыпать яму..."
Максимальное количество евреев‚ уничтоженных в Бабьем Яре‚ пришлось на 29 и 30 сентября; из немецкого донесения следует, что за первые два дня было расстреляно 33 771 человек. Вечером 30 сентября начался Судный день – Йом-Кипур; наутро массовые расстрелы возобновились и продолжались еще три дня, – исследователи полагают‚ что за пять дней погибло не менее 50 000 евреев. В те же дни расстреляли и всех евреев, находившихся на излечении в киевской психиатрической больнице, – 308 человек.
Командование эйнзацгруппы "С" сообщило в Берлин о проведенной операции "по полному очищению Киева от евреев": "Вплоть до момента ликвидации они были уверены‚ что речь идет о переселении‚ и это благодаря отлично поставленной пропаганде..." – "Золото и ценные вещи‚ белье и одежда сохранены... " – "Мероприятие прошло спокойно‚ инцидентов не возникло. Население одобрительно отнеслось к плану переселения евреев. То‚ что они были ликвидированы‚ вряд ли стало известно. Кстати‚ опыт‚ накопленный за предыдущие дни‚ показывает‚ что это не вызвало бы каких-либо возражений. Армия также одобрила принятые меры. С евреями‚ не схваченными до сих пор… поступим соответственно". (Зондеркоманда "4а", завершив уничтожение евреев в Киеве, отправилась дальше вслед за наступавшей немецкой армией, участвовала затем в ликвидации еврейского населения Харькова, Курска и других городов.)
" Жизнь в городе шла своим чередом. Проезжали трамваи. Запомнился плакат на многих трамваях: еврей с большим носом и большим животом держит в руках нож и вилку‚ на столе перед ним тарелка с огромной рыбой‚ которую он ест‚ а около него стоит на коленях сгорбленный мужик и просит подаяние... На стенах зданий и на столбах красовались призывы "Бей жидов!" и остатки приказа немецких властей: "Все жиды города Киева и его окрестностей должны явиться в понедельник 29 сентября..."
Через неделю после массовых расстрелов в Бабьем Яре в газете "Украинское слово" сообщили: "Жиды, которые до сих пор есть в Киеве, маскируются под разные национальности – греков, армян, украинцев, русских… Но Украина имеет множество настоящих патриотов, мечтающих как можно скорее очистить свою жизнь, свои села, густые леса и прекрасные города от партизан, жидов-поджигателей и красных комиссаров. Эти патриоты ежедневно приходят в маленький домик на бульваре Шевченко, 48, и рассказывают про врагов, которые, как правило, прячутся под чужими именами".
